Историки по сей день спорят о причинах депортации калмыков в 1944 году. Особенно много копий сломано вокруг 110-й Калмыцкой кавалерийской дивизии РККА. Вслед за сталинскими чекистами многие считают, что эта часть, сформированная из этнических калмыков, «разбежалась» при столкновении с немцами. Но есть доказательства, что массовое предательство калмыцких кавалеристов – не более, чем исторический миф, призванный оправдать репрессии против калмыков.
Обвиняются калмыки
Формирование 110-й ОККД началось в ноябре 1941 года. В соответствии с постановлением ГКО No894сс создавались кавалерийские части из коренных народов Кавказа, Поволжья, Средней Азии, имевших давние традиции верховой езды. К апрелю 1942 года в 110-й Калмыцкой дивизии насчитывалось 4 579 человек и 4 825 лошадей. На 63% личный состав был укомплектован калмыками. Кроме них в дивизию набрали русских и украинцев.
12 июня 110-ю ОККД включили в состав 51-й армии, занимавшей позиции на Дону. Командование поручило калмыкам оборону участка Багаевская – Раздорская протяжённостью 58 км. Вскоре степные конники столкнулись с моторизованной дивизией «Великая Германия» численностью 20 тысяч человек, наступавшей под командованием генерал-майора Вальтера Хёрнляйна.
Что произошло дальше, до конца неясно. По каким-то причинам в Красной Армии распространились слухи, что командир 110-й дивизии полковник Василий Хомутников «ушёл в банды» или же вовсе подался к немцам.
«В частях 28 и 51 армии отдельные командиры смотрят на калмыков как на отсталую часть и как на сплошных бандитов», – признавал первый секретарь Калмыцкого обкома Пётр Лаврентьев.
Источником негативных сведений о дивизии стал штаб 51-й армии. На это жаловался в наркомат обороны председатель Совнаркома Калмыцкой АССР Нальджи Гаряев. А Вячеслав Молотов в 1974 году признался, что о «бандитизме» калмыков докладывало командование не только 51-й, но и 37-й армии. Ключевая роль в «шельмовании» дивизии принадлежала Георгию Жукову. На заседании Государственного комитета обороны полководец заявил, что 110-я ОККД якобы «разбежалась». По-видимому, этот доклад произвёл большое впечатление на Сталина.
Законченный вид слухи об измене калмыцких кавалеристов обрели в 1944 году в справке, составленной начальником Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Александром Леонтьевым. Утверждалось, что в районе Ростова-на-Дону калмыки проявили «неустойчивость».
«В частях дивизии началось массовое дезертирство, – писал Леонтьев. – Дезертиры группами, в некоторых случаях со своими командирами, возвращались домой и среди населения распускали всевозможные пораженческие слухи».
Впоследствии эти же дезертиры сбились в банды, которые сорвали эвакуацию скота. Когда в Калмыкию вошли немцы, они, по версии Леонтьева, сформировали «из бандитско-дезертирского элемента калмыцкий кавалерийский легион, состоящий из 14 эскадронов».
Боевой путь 110-й кавалерийской дивизии
Документы, ставшие доступными историкам главным образом в постсоветскую эпоху, не подтверждают версии о массовом дезертирстве калмыков. Напротив, есть множество примеров их храбрости. Например, при обороне переправ через Дон в июле 1942 года калмыки с помощью пулемётов «Максим» и противотанковых ружей сбили пять самолётов Люфтваффе. Конники смогли обеспечить переправу 425 тысяч отступавших солдат Южного фронта.
Чудеса отваги степные воины проявили и в боях с «Великой Германией». Например, по итогам сражения за хутор Пухляковский калмык Эрдни Деликов первым из своей нации удостоился звания Героя Советского Союза (посмертно). Будучи командиром расчёта противотанкового ружья, Деликов 21 июля уничтожил три немецких грузовика, которые перевозили 60 автоматчиков. А в ночь на 25 июля штыковая атака шести эскадронов 110-й дивизии сбросила немцев в Дон с занятого плацдарма.
Высокие боевые качества противника отмечали и немцы. После боя на хуторе Ажинове офицеры «Великой Германии» оставили такую запись:
«Черкесы и калмыки сражались азартно и часто очень жёстко. Они считают, что Германия хочет подчинить себе и лишить их народ самостоятельности».
Но противник сильно превосходил калмыцкую кавалерию в живой силе и технике. Особенно немцы развернулись после того, как выбрались на оперативный простор из заболоченного левобережья Дона. За 10 дней ожесточённых боёв (с 16 по 26 июля), как докладывал полковник Василий Хомутников, 110-я ОККД потеряла убитыми 600 человек, ранеными – 700. Пропало без вести 200 кавалеристов. Основному составу дивизии лишь чудом удалось не попасть в «котёл». В итоге с донских хуторов отступило 2 979 человек.
«Дивизия, хотя и понесла большие потери, но вовсе не разбежалась, отступила с Дона последней, причем по приказу, и сохранила боевую мощь и артиллерию», – отмечают историки Сергей Заярный и Уташ Очиров.
«Нет дыма без огня»
Кое-какие основания критиковать калмыков всё же были. При отступлении часть подразделений, вопреки приказам, ушла на Майкоп и Астрахань. Другая часть, насчитывавшая 1,5 тысячи человек, под командованием Василия Хомутникова через Башанту и Ворошиловск вышла к Моздоку, преодолев сотни километров.
В хаосе тех дней, конечно, были и окруженцы, которые, отстав от своих частей, устремились домой, в степь. Таких, по некоторым оценкам, насчитывалось около 300 человек. Некоторые из них обращались в военкоматы и снова были зачислены в Красную Армию. Других же комиссары расценили как дезертиров – и им ничего не оставалось, как присоединяться к бандам. Но в Калмыкии бандитизм не приобрёл большого масштаба. В республике действовало 24 банды числом около 800 человек. Для сравнения, в соседнем Ставрополье в 1943 году было ликвидировано 2 905 бандитов. Что касается так называемого Калмыцкого корпуса Вермахта под командованием доктора Долля (Kalműkenverband Dr. Doll), то в него вошли не военнослужащие-дезертиры, а угнанные с оккупированной территории гражданские лица. Известен лишь один офицер 110-й ОККД, пошедший на сотрудничество с фашистами – лейтенант С.А. Коноков.
В сентябре 1942 года части 110-й ОККД были стянуты в Калмыкию, где их бросили на оборону стратегически важной железной дороги Астрахань-Кизляр. В дальнейших боях дивизия понесла большие потери, и в феврале 1943 года её расформировали. На тот момент в ней оставалось не больше 11% калмыков. Их распределили по другим частям, а в 1944 году, во время операции «Улусы», степных бойцов отозвали с фронта и отправили прямиком в лагеря.