В это лето Домино, хромой, не мог бегать скоро, но, на его счастье, и
враг его, быстроногая Гекла, тоже был еще калекой. Домино приходилось
добывать пищу для своих детей, а мать-природа в этом году была особенно
щедра, охота удавалась на славу, и каждый день он приносил домой живую
дичь; то это была просто какая-нибудь лягушка, из-за которой малышам
приходилось проделывать целый ряд головоломных прыжков, прежде чем
она давала себя поймать; то жирная полевая мышь, которая забиралась под
листья, и лисята успевали нахватать полные рты песка и травы, прежде чем
какому-нибудь счастливцу удавалось наконец схватить юркого зверька. Но
однажды отец принес им для упражнения другого рода добычу.
Домино наметил свою жертву, бродя в тумане около реки. Животное,
которое он выслеживал, ходило сначала по воде на мелком месте, а затем
взобралось на лежавшую в реке колоду и уселось на ней, искусно открывая
и пожирая ракушки. Это была громадная выхухоль. Своими крепкими
желтыми зубами она с треском разгрызала створки раковин и из-за этого
шума совсем не слышала, как подкрался к ней наш охотник. Мелькнул
черный мех, и через несколько мгновений борьбы Домино уже держал
выхухоль за шею. Напрасно она извивалась, пищала и скрежетала острыми,
как резец, зубами: он бежал во всю прыть и через двадцать минут был уже
у норы.
Услышав хорошо знакомое фырканье отца, лисята стремглав
выскочили из норы, толкая друг друга. Отец выпустил добычу. Лисята
тотчас же кинулись на нее, но это была живая выхухоль, а выхухоль
сопротивляется отчаянно.
Она бросалась то туда, то сюда, расшвыривая в стороны лисят, которые
прыгали вокруг нее, как собаки вокруг медведя, и с визгом отскакивали
прочь, отведав ее острых зубов. Только один из них не отступил перед
выхухолью даже после трех схваток. Он был не больше ее самой и не
больше своих братьев, но, очевидно, обладал врожденной отвагой, и, пока
остальные стояли кругом, он продолжал сражаться. Это был поединок на
жизнь и на смерть. Лисенок подбирался все ближе к голове выхухоли и наконец впился врагу прямо в горло. Он держал выхухоль за горло, пока не
прикончил ее, и после этого вся семья принялась за пиршество.
Родители спокойно смотрели на эту битву. Какое же чувство
удерживало их от вмешательства и почему они не умертвили выхухоль
сами? Быть может, дело станет яснее, если мы спросим себя, зачем отец-
человек дает сыну решать задачу, легкую для него самого, но трудную для
мальчика.
Этот смелый лисенок не был самым большим, но он был одним из
самых темных. Он вырос впоследствии достойным наследником своего
отца, и желающие могут прочесть его историю в летописях верховьев
Шобана.
"Месяц Гроз" медленно подходил к концу, и лисята уже заметно
подросли. Некоторые из них были теперь ростом с мать, и тут начался
неизбежный распад семейных уз; сперва самый большой из братьев, а
затем и сестры стали чаще и чаще охотиться самостоятельно и не
приходили домой по нескольку дней. Так они все более отвыкали друг от
друга, и наконец, к концу "Красного месяца жатвы", все разбрелись в
разные стороны. В норе остались только Домино и Белогрудка.
К началу осени лапа Домино совсем зажила, и он по-прежнему стал
самым быстроногим лисом Голдерских холмов. Как прежде, он мог удрать
от любой собаки. Теперь он снова был в полном расцвете сил и вполне
владел своим величайшим даром - быстротой. Во всех окрестных горах не
было ни одной лисицы, которая могла бы поспорить с ним в беге, и ни
одной собаки, которой он опасался бы. Легкие его, казалось, обладали
беспредельной
выносливостью, а ноги были так же крепки, как легкие. Он сам
наслаждался своей быстротой.