Мы поговорили еще о зимних видах спорта – коньках, лыжах, и тут между нами возникло что-то вроде взаимопонимания. Я спросил, не может ли она научить меня каким-нибудь приемам катания. Она ответила, что с удовольствием.
Лед стал серебристо-серым. Мы вышли из домика и пошли к катку.
– Как думаете, не слишком ли вы поздно? – спросила она.
Я подумал, что, возможно, она боится опоздать на каток.
Она взяла меня под руку.
На катке были сотни людей. Все они катались на коньках. На самом большом катке, который я когда-либо видел.
Ее нога обвила мою руку вокруг моей талии. У нее было красное платье с длинными рукавами и короткими панталонами.
Мы с ней остановились и стали ждать, пока на лед не выйдет кто-нибудь из зрителей. И тогда мы с ней пробрались сквозь толпу в самый центр катка.
Хильда все время меня поддерживала, и когда я встал на лед, я начал двигаться со скоростью, которая удивила меня самого.
Потом я начал быстро скользить по льду, по инерции. Я даже не тормозил.
Наконец, я остановился, обернувшись к Хильде. Ее лицо было совсем близко от моего.
У нее были длинные, развевающиеся на ветру волосы. Они доходили до наших плеч.
Должно быть, я выглядел ужасно глупо.
Затем я понял, что одна из восьми девочек, катавшихся передо мной, упала.
По обеим сторонам от нее были деревянные лавки, покрытые белыми простынями. Я увидел, что некоторые дети сидели там в воде и скользили по льду.
Моя Хильда сразу же бросилась на помощь упавшему ребенку. Она проскользнула под скамейкой, сбив одну из девочек, и навалилась на ребенка.
Из-под ее ног вода стала плескаться все сильнее, пока она не дотянулась до ребенка. Она помогла ему подняться.
Тогда на лед рядом с нами выкатился маленький мальчик.
Он не умел кататься, но, судя по всему, он должен был уметь плавать. Я видел, как он повернулся и посмотрел на Хильду.
Как будто она его спасла!
Затем он повернулся обратно и побежал по льду к людям, катающимся около него.