Огромная толпа собралась на Шентон Вэй, чтобы понаблюдать за происходящим. Студенты Политехнического института бросили занятия и наблюдали за развитием событий с балконов и крыш. В 14:45 прибыли специальные силы по борьбе с беспорядками и рассеяли толпу слезоточивым газом. После этого специально обученные силы по борьбе с беспорядками арестовали мятежников и доставили их в полицейских фургонах в Департамент уголовного розыска (ДУР — Criminal Investigation Department), находившийся в здании через дорогу. Там их и держали под арестом, ожидая приказа о том, выпустить ли их под залог или продолжать держать в заключении.
Кен Сви боялся, что если бы мы отпустили арестованных, то, стоило им только добраться до Гейлан Серая и других малайских районов и распространить историю о своем увольнении, как в городе начались бы беспорядки и столкновения между малайцами и китайцами. Я немедленно вызвал британского верховного комиссара Джона Робба в свой офис и попросил его предупредить командующего британскими силами в Сингапуре на случай, если межобщинные беспорядки выйдут из-под контроля, поскольку полиция и армия Сингапура все еще состояли почти сплошь из малайцев, которые сочувствовали бы мятежникам. Я сказал ему, что лично отправлюсь в ДУР и займусь решением проблемы. Если бы мы смогли разрядить ситуацию, то арестованных отпустили бы по домам; если же нет, им предъявили бы обвинения и они находились бы под следствием в заключении. Но в этом случае в 365 семьях всю ночь волновались бы о судьбе своих сыновей и слухи о притеснении малайцев распространялись бы по всему Сингапуру.
Джон Робб сказал, что сообщит о возникшей ситуации, но не преминул осторожно заметить, что британские вооруженные силы не могли вмешиваться в наши внутренние дела. Я ответил, что командующий британским гарнизоном обязан обеспечить готовность британских войск, в случае необходимости предотвратить выход мятежников из-под контроля, иначе те могли бы напасть на семьи белых, как это случилось во время религиозных беспорядков в 1950 году.
Я поделился своими соображениями с Османом Воком, министром по социальным вопросам, и пригласил его и Кен Сви сопровождать меня во время посещения ДУРа. Во дворе ДУРа, взяв мегафон, выступил перед мятежниками. Я говорил по-малайски. Сказал, что майор неверно истолковал приказ, распространявшийся только на граждан Сингапура. Он ошибочно полагал, что приказ означал невозможность вербовать малайцев вообще, на самом деле малайцы — граждане Сингапура имели право служить в нашей армии. Я заявил, что те десять малайцев, которым полиция предъявила обвинение как главарям бунта, останутся в заключении, остальные могут расходиться, но им не следует распространять слухи, когда доберутся домой. Если же они станут впоследствии участвовать в беспорядках, то им тоже предъявят обвинения. Я добавил, что те из них, кто имел гражданство Сингапура, должны назавтра вернуться в лагерь для продолжения нормального обучения. Право на это имели только граждане Сингапура, а не имевшие гражданства должны искать себе работу в Малайзии. Это заявление встретили аплодисментами. Мне следовало принять решение на месте, и наименее опасным выбором было наказать нескольких главарей, позволив большинству разойтись по домам. Я надеялся, что они станут вести себя хорошо из-за перспективы получить работу.
На пресс-конференции я попросил репортеров освещать эти события тактично, особенно в малайских газетах. Прочитав газеты следующим утром, вздохнул с облегчением. Четырнадцати мятежникам предъявили обвинение в организации беспорядков. Позднее министр юстиции и генеральный прокурор сочли за лучшее снять обвинения. Тем не менее это явилось недвусмысленным напоминанием правительству, что решать расовые вопросы следовало с предельной осторожностью.
Мы снова пережили беспокойное время в ноябре 1967 года, когда в Пинанге и Баттерворсе — городе, расположенном на полуострове, лежащем напротив острова Пинанг, начались китайско-малайские столкновения. После отделения Сингапура межрасовые отношения в Малайзии стали быстро ухудшаться. Возмущение китайцев ассимиляторской языковой политикой правительства Малайзии нарастало. Это так нас встревожило, что мы сформировали комитет, состоявший из министров и высших чинов армии и полиции во главе с Го Кен Сви, для подготовки планов на тот случай, если расовые бунты, которые могли вспыхнуть среди населения Малайского полуострова, распространятся на Сингапур.
После девальвации британского фунта стерлингов примерно на 14% министр финансов Малайзии Тан Сью Син принял не вполне благоразумное решение изменить соотношение даже между старыми мелкими монетами, отчеканенными британским колониальным правительством, и новыми малайзийскими монетами. Это привело к спорадическим забастовкам и акциям протеста, которые, в свою очередь, привели к расовым столкновениям. Китайцы из сельских районов переезжали в города, и мы боялись, что вооруженные силы Малайзии столкнутся с трудностями, если широкомасштабные расовые конфликты вспыхнут во многих городах.
Мы беспокоились, что эти волнения могут охватить и Сингапур, и это вынудило нас ускорить создание собственных бронетанковых частей. В январе 1968 года мы решили закупить в Израиле легкие французские танки AMX-13, которые израильтяне после модернизации продавали со скидкой. 30 танков было доставлено в Сингапур к июню 1969 года, еще 42 — в сентябре 1969 года. Мы также приобрели 170 полноприводных бронетранспортеров V200.
Англичане не предложили нам какой-либо помощи в создании армии, подобно той, которую они оказали малайцам в 50-х годах. Они скрытно поддерживали Сингапур, когда он находился в составе Малайзии, и навлекли этим недовольство правительства Малайзии. Теперь англичанам приходилось иметь дело с Малайзией, которая проявляла по отношению к ним открытое недовольство. Так как Малайзия поддержала наше членство в Британском Содружестве наций и ООН, то Великобритания, должно быть, полагала, что Малайзия также предоставит нам военных инструкторов (пусть лишь только с той целью, чтобы не научить нас в вопросах обороны ничему сверх того, что знали и умели они сами).
Нам было необходимо вернуть два сингапурских полка под свое командование и сделать их действительно сингапурскими, а не малайскими, чтобы гарантировать их лояльность. Го Кен Сви, тогдашний министр финансов, предложил свою кандидатуру на должность министра обороны сразу после провозглашения независимости. Он собирался строить армию на пустом месте, хотя все его познания в военном деле сводились к тому, чему он научился во время службы в чине капрала в находившемся под британским командованием Сингапурском добровольческом корпусе, пока этот корпус не сдался в плен японцам в феврале 1942 года. Тем не менее я согласился. Кен Сви обратился к Мордехаю Кидрону, послу Израиля в Бангкоке, с просьбой о помощи. Через несколько дней после отделения от Малайзии, 9 августа 1965 года, Кидрон прилетел из Бангкока, чтобы предложить помощь в обучении войск, и Кен Сви устроил ему встречу со мной. Кидрон несколько раз обращался ко мне в 1962–1963 годах с просьбой об открытии израильского консульства в Сингапуре. Он уверял меня, что Тунку согласился с этими планами и что нам не следовало ждать, пока Федерация Малайзии окончательно оформится. Я ответил, что раз Тунку согласен, то не должно возникнуть никаких препятствий для открытия консульства после того, как Малайзия сформируется. Но если бы мы открыли консульство ранее, то это могло вызвать недовольство мусульман-малайцев и нарушить мои планы по объединению с Малайзией. Он был разочарован, но, как я и ожидал, после образования Малайзии Тунку уже не мог и не разрешил открыть в Сингапуре израильское консульство.