28 ноября — день не обычный, событиями он наполнен до самой макушки. И день Матери, и Ханука, и начало Рождественского поста, поздравляю всех вставших на этот сорокадневный подвиг. Очень-очень давно, двадцать лет назад, было тоже 28 ноября, и в тот день после лекций я зашла в ближайший к университету храм. Не люблю заходить в святое место, люблю приходить осознанно, подготовившись, но тогда я чувствовала — зайти нужно. На сердце кипело что-то смутное, что-то тревожило…, и я даже знала, что. Знала и боялась произнести это вслух. Постояв несколько минут, уехала домой, и там, едва переступив порог, все уже узнала и увидела: мертвая тишина и стиснутые лица. «Ну говорите, я ведь итак уже все знаю!»
Следующие три дня никто в моей семье не работал и не учился, все были заняты похоронами бабЛиды... (о платье необычного цвета я рассказывала накануне, пройдите по ссылке, пожалуйста).
Маринкину мать, бабушкину племянницу, звонок застал в гостях у дочки. 28 ноября — маринкин день рождения, и, выслушав новость, ее мама как могла, сообщила всем присутствующим, добавив: «Ну, бабЛида, ну подгадала, теперь мы никогда не сможем забыть ее годинку!»
Похоже бабЛида все знала наперед. Она вообще была уникальным человеком. С самого рождения она выделялась из всей огромной семьи, была нетакой, даже во внешности, все семеро – русые славяне, а ее однажды цыгане своровали, за свою приняли. Из всех доживших до почтенного возраста (только война отняла троих братьев), она выделялась своей мудростью. Старшая, бабЛюба привыкла всеми командовать, средняя, бабАня была самой доброй, а моя бабЛида — самой-самой. Она даже знала, как закончится ее земной путь, почему знаю, да потому что она сама как-то сказала: «в больнице от сердца».
Прожила ужасно тяжелую жизнь. Пятнадцатилетней девчонкой, едва окончив ФЗУ (фабрично-заводское училище), она попала с другими такими же девчонками на угольные шахты. Кто давно меня читает, тот вспомнит, я обещала рассказать, как связаны Черновские копи, в районе которых впоследствии расположился мой техникум, и моя бабушка. Вот там она и работала, спускалась под землю, дрожа от страха, проходила по выработкам. В одном переходе удавилась женщина, и девчонки визжали от страха, дескать видели покойницу, всю в белом… С ними работали пленные японцы. Однажды в конце лета Лиде кто-то принес страшную весть: умерла ее мама, и Лида пешком пошла в город, уже в ночь она вошла в свой дом, держась за стены, сама похожая на призрака.
Потом появился Он — Петр. Правда, красивое имя? И человек был ему под стать, рослый, видный, на удивление умный деревенский парень. Он сам, без чьей бы то ни было помощи добился многого, и жить бы им долго и счастливо, пара из них получилась превосходная, оба высокие, чернявые, единственная дочка (из тех, надорвавших в шахте свое здоровье девчат, одна Лида смогла родить) радовала родителей, но… Дело было после войны и мужики были нарасхват. Вот одна такая и отхватила, не побрезговав, чужого мужика, аж на остров Сахалин увезла его с собой. Они с Лидой даже не успели развестись, так и прожили в разлуке мужем и женой еще много лет. Помню как бабЛида могла с утра сказать: «Что-то Стротоныч мне снился…»
Всю свою жизнь Она посвятила своей дочери и своей внучке. Однако и всю большую родню не оставляла без неусыпного контроля. Ей нужно было знать все и обо всех. Постоянно спасала младшего братишку, дедИвана, даже когда тот сам был белым как лунь стариком, приходил как по расписанию, еженедельно с докладом, мол, жив-здоров, приносил наловленных чебачков, на жареху. Проводив гостя, бабЛида отдавала улов коту, но дедИван об этом не должен был даже догадываться.
До сердечного приступа ругалась со старшей сестрой, доказывая той ее неправоту, настолько обостренным было ее чувство справедливости. И ведь во всем, о чем спорила, оказалась права впоследствии, когда обеих уже не стало…
Любила среднюю сестру и ее дочек и внучек так, что я даже не сомневалась, что моих кузин бабЛида любит больше меня, их-то она не ругает, не наказывает, только расспрашивает обо всем. И поэтому я старалась больше любить бабАню, в отместку, так сказать, она ведь поступала также по отношению ко мне, как ее сестра.
И наверное знала наперед, что единственная внучка усвистит в далекие края и за могилкой некому будет ухаживать. И что Марьяна (только Она так звала Маринку) останется в родном краю, тоже знала, так что все устроила бабЛида. Спасибо Маринке за то, что не забывает, за то, что сегодня, собрав у себя дома своих близких и родных людей, пусть не сразу, но вспомнит о той, которая любила нас всех.
P.S. Ее жизнь потянет на целый роман, может и сподоблюсь, и он станет моим Ей Памятником…
#знаешь веру мою
#мой личный некрополь