Прочитал статью Владислава Суркова на «Эхо Москвы» «Куда делся хаос? Распаковка стабильности».
Прочитал, смысла не увидел, но мне её ещё раз подкинул знакомый в контакте, вместе с реакцией на неё Александра Андреевича Чацкого Проханова.
Решил комментировать. Далее текст автора курсивом. Мои комментарии ниже.
Ни одна система не содержит в себе доказательства собственной истинности. Всякая система включает в себя элементы самоотрицания и саморазрушения. Так или примерно так говорили Гегель и Гёдель. Оба, каждый по-своему, один математически, другой на языке философии указывали на неустранимые нестыковки в человеческой логике, через которые непрерывно и неостановимо происходит утечка гармонии и смысла из нашего повседневного существования.
Отсюда и начнём. Гегелевский дух через развивается через борьбу противоположностей, а не отрицает сам себя. Развитие – это упорядочение и усложнение. Это очевидно. На месте пустыни и хаоса растут дороги, сады и города. Это порядок, сокращение хаоса и уменьшение энтропии.
Впрочем, Гегель автору видимо созвучен, так как для Гегеля абсолютный дух нашел свое воплощение в Прусской Монархии. Место абсолюта, традиционно принадлежащее Богу, заняла некая политическая конструкция.
Что касается теоремы Гёделя о неполноте, то отсутствие доказательства собственной истинности – это не саморазрушение, а отсутствие самодостаточности. И из этого отсутствия, если уж прыгать от математики к антропологии, следует не утечка гармонии и смысла, а напротив необходимость получения этого смысла извне.
То же самое, но уже применительно к физическим процессам утверждали многочисленные соавторы второго закона термодинамики. В самом деле, вульгарный пересказ этого закона, ставший настоящим мегахитом научпопа, гласит: энтропия в замкнутой системе возрастает. Иными словами, хаоса (беспорядка) никогда не становится меньше. Наоборот, его практически всегда становится больше. И соответственно, всюду наблюдается хроническая убыль порядка и стабильности на фоне прогрессирующих турбулентностей и распада.
Разберем этот текст, применяя самые простые и достаточно очевидные утверждения.
Второе начало термодинамики относится к физике тепла. Основная рабочая модель этой физики в том, что молекулы вещества находятся в хаотическом движении, беспорядочно сталкиваются и разлетаются, причем их путь определяется только законом сохранения импульса.
К человеку это никакого отношения не имеет. Совсем. Человек постоянно чем-то занят. В большинстве случаев, он в состоянии ответить на вопрос зачем он что-то делает: учится, строит, изобретает. Результат человеческой созидательной деятельности не хаотичен, а упорядочен. У него есть цели и его жизнь состоит в напряженном достижении этих целей. Более того, человек строит. Он по существу своему враг хаоса. Человек – прямое воплощение анти-хаоса. На языке Веры – образ Божий.
Даже люди, человеческим судом квалифицированные как лишенные ума, имеют в голове по-своему упорядоченную картину мира, в которой не хаос – а порядок и в этом порядке у него какое-то значимое место. Он творец и властелин.
Второй закон термодинамики, предсказывая неизбежность «тепловой смерти Вселенной» и конечного торжества хаоса, превращает пессимизм из «плохого настроения» в научно обоснованную доктрину. …
Ну да. Атеист так и мыслит. Верующий ведает Бога и ждет не «тепловой смерти», а Страшного Суда, и не в туманных миллионах лет, а быстрее чем нам самим кажется. И унывать верующему некогда. «Дорожите временем, ибо дни лукавы суть». К слову, буддистская нирвана тоже тепловая смерть.
Социальная физика и политическая динамика предлагают свой рецепт для наведения и поддержания мирового порядка — сильнодействующую государственность. Да, государство, как его ни назови (аппаратом насилия или общественным договором, любезным отечеством или сворой бюрократов), прежде всего является инструментом снижения социальной энтропии. При этом второй закон термодинамики никто не отменял — и любое государство рано или поздно изнашивается и гибнет в борьбе с «многомятежными хотениями» собственных граждан. Впрочем, какое-то и часто довольно длительное время государство может быть эффективным.
Вот с этого места и начинает сильно пахнуть серой. Для человека мирного, который имеет СВОИ цели – помогать ближним, выращивать цветы, писать песни, исследовать природу, создавать какие-то технические вещи – государство – это не «средство снижения энтропии», а воплощение такого же человеческого «я», только коллективно. В этом смысла да, автор прав. Государство, как и отдельный человек – это средство снижение энтропии.
И в первую очередь, это «я» - должно обеспечить собственное существование. То есть, в первую очередь, государство – это система выживания народа (определение В. Пякина). Власть обеспечивает мир. Поэтому, выпуская заключенных из тюрем, власть теряет свою функцию и создает хаос. Поэтому гражданская война – это и есть потеря власти и она страшнее и кровопролитнее любой другой.
А мирный народ, занятый свои делом осознает, что государство – это гарант его существования, его самого, его детей и сродников, его народа, его культуры и образа жизни, и не «изнашивает» государство своими «многомятежными хотениями», а защищает его, если надо, даже ценой собственной жизни. Так делал русский народ во всех крупных войнах.
Казалось бы, дальше можно и не читать. Исходные посылки верны с точностью до наоборот. Очевидно, и выводы будут правильные, если их развернуть на 180 градусов.
Так, в начале века российская система власти остановила лавину социального хаоса и вытащила травмированную страну из-под завалов перестройки.
«Социальный хаос»? То есть, когда распался СССР и Гайдар и Чубайс совершенно мирно раздали государственную собственность хищникам из собственного окружения это «социальный хаос»? Нет, несмотря на потерю работы, перспективы, нищету, огромное большинство народа старались выжить совершенно мирно, стали мешочниками, продавцами, уехали из страны. Не было ни бунтов, ни революций. Восстали только тогда, когда Ельцин вопреки конституции разогнал Верховный Совет, то есть встали на защиту порядка против беспредела, творимого сверху.
Двадцать лет стабильности, которых не хватило Столыпину, теперь у нас есть. И еще будут. Вертикаль, порядок и скрепы гарантированы. Эти годы, точно, когда-нибудь станут вспоминать как золотой век. Но.
Но если второй закон термодинамики верен (а он верен) и энтропия не может уменьшаться и исчезать, то возникает вопрос (довольно тревожный вопрос) — где она в таком случае? Когда порядок навели, что стало с беспорядком? Где теперь хаос, которого вроде нигде не видно? Куда он делся? В каких местах он теперь растет (он ведь «по закону» должен расти!)?
Да, теперь автор ищет некий «хаос». Который где-то должен расти. То, что стабильность – обеспечивает человеку именно возможность делать то, что ему присуще по естеству – бороться с хаосом и поэтому хаос уходит не «куда-то», а совсем, автору, похоже, невдомек.
Еще недавно прибежищем хаоса и канализацией свободы был интернет.
Оригинально! Интернет – это источник разнообразной информации. Информация – это часто знания, а это путь к мастерству, умению творить и создавать вокруг себя не хаос, а гармонию и порядок. Что касается «канализации свободы» — это ещё интереснее. Свобода – это возможность человеческой самореализации. А в канализацию спускают отходы. Так что словосочетание совершенно дикое. Примерно, как сливная яма для радости.
…
Методично вытесняемый из обеих реальностей (материальной и виртуальной) хаос уходит в слепые зоны общественной жизни. Он стимулирует стихийное распространение неафишируемых коллективных практик, направленных не против мейнстрима, а параллельно ему. Люди не хотят быть против. Люди хотят быть параллельно, не пересекаясь с системой без крайней нужды. Массовая дисполитизация населения оставляет истэблишмент наедине с самим собой. Для параллельных людей сходить на выборы или пронести правильный плакат — не более, чем способ по-быстрому отдать кесарю кесарево, чтобы потом вернуться обратно в свою личную недовселенную, где они обитают в полном несоответствии с духом и буквой этого плаката. Широкое распространение такой точечной лояльности и одноразового патриотизма означает, что во все более монолитной с виду структуре общества образуется все больше лакун и полостей, заполняющихся неизвестно чем.
О чем это? Что значит «неафицируемые коллективные практики»? Практики чего? Бывают вполне отрытые коллективные практики, «направленные не против мейстрима, а параллельно ему». Например, игра в футбол во дворе. Или разведение и продажа породистых кошек.
Какое это имеет отношение к «мейнстриму»? Так как автор говорит о государстве и политике - никакого. Вообще слово «мейнстрим» на русский язык переводится как «главный поток». О каком потоке идет речь? Куда течет этот поток? И кто определил, что он действительно главный?
Что значит «дисполитизация населения»? Вот в Русском Царстве, как и в Российской империи выборов не было. Плакатов и подавно. Но люди жили не Гегелями, а здравым смыслом, совестью и уважением друг к другу. Поэтому, когда государству, то есть царю, было надо, они таки отдавали «кесарю кесарево» и временем, и имуществом, а то и жизнью. Но и кесарь и люди понимали, что всё это не от хорошей жизни. Что когда все хорошо, никаких выборов не было, кесарево не касалось простого народа, а «истеблишмент» совсем не тяготился тем, что люди живут в своей «недовселенной».
Ощущение, что человек занятый своим делом и не озабоченный денно и нощно хождением с плакатами вызывает у автора беспокойство и озабоченность: он занят «неизвестно чем» - непорядок.
Когда правильные слова от слишком частого повторения плавно обессмысливаются, из них испаряется искренность, и символ веры превращается в банальный пароль для получения доступа к системе распределения должностей и привилегий.
Мне представляется, что для обывателя, к каковым себя причисляю весь текст – это фантасмагория. Во-первых, у обычного человека нет «должностей и привилегий». Они мне не нужны. Есть дом, семья, работа. Хочу, чтобы меня никто не трогал и давал обустраивать дом, растить детей, работать и зарабатывать.
А словосочетание «символ веры» в этой ситуации прямое глумление над верой. Символ Веры в религиозном, точнее православном понимании, – если и может рассматриваться как «пароль», то не к «системе распределения должностей и привилегий», а к жизни во Христе, исполненной почти всегда лишений и скорбей, и нередко кончающихся в физическом измерении преждевременной насильственной смертью.
Символ веры от повторения не «обессмысливается». Обессмысливаемся мы, если забываем его повторять.
Но, вероятно, ключом к пониманию того, о чем пишет В. Сурков является то обстоятельство, что он является уже много лет высокопоставленным правительственным чиновником. И такое искаженное видение реальности является прямым следствием этого обстоятельства. Действительно, всё такого рода рассуждения так или иначе присущи героям другого крупного российского чиновника, и не менее крупного писателя: М.Е. Салтыкова-Щедрина, в частности с «Историей города Глупова». Именно такая схематически-гротескная реальность с уродливыми городничими и жителями, очень пристрастно неравнодушными к оной власти и рисует автор.
И тогда существенным становится не то, что люди говорят, а то, о чем они молчат. Господствующий дискурс утрачивает убедительность и все чаще нуждается в силовой поддержке. А несвоевременные и потому невыговариваемые мысли, идеи и сомнения наполняют молчание завораживающей многозначительностью. В каком-то смысле молчание становится альтернативной идеологией. И это тоже симптом накопления иррегулярности.
Ощущение, что статья – это такие ступеньки вниз, в преисподнюю. На мое, маленького человека, счастье, я не знаю, что такое «Господствующий дискурс». Никакая «силовая поддержка» меня не касается, слава Богу. Более того, молчание людей автора тоже пугает, он видит в нём «накопление иррегулярности». То есть идеал – это человек, который ходит с плакатами и не молчит. Видимо для В. Суркова – гражданский идеал – это активист движения BLM. Или, на худой конец, жители демократического Глупова.
…. Применение экстрактов исторической памяти, просроченной морали, административно-духовных ценностей и других тяжелых социальных консервантов в неограниченных дозах обеспечивает сохранение желанной стабильности.
«Экстракт исторической памяти, просроченная мораль, административно-духовные ценности» - что это?
Историческая память не «применяется». Она живет в памяти народа, идет снизу, а не сверху. Бессмертный полк – ярчайших тому пример.
Мораль, для человека морального не может быть просроченной. Также как не «обессмыслился» за 1500 лет Никео-Константинопольский Символ Веры. Человек с просроченной моралью – человек, который лишился морали, аморальный.
Духовные ценности – личные, не административно вынужденные, а свободно избранные. Человек, к которому применимы такие кривые, пошлые категории, в сущности, признается в аморальности, ибо мораль просрочен, и полном безверии, ибо духовные ценности являются административными.
То есть то, что народ живет своей нормальной жизнью, вызывает беспокойство, но поскольку он одурачен «Просроченная моралью, административно-духовными ценностями», то «желанная стабильность» все же сохраняется.
И все же игнорировать «непроблему» неразумно.
Для человека с такими «ценностями», картина спокойной жизни явно чем-то ущербна. Далее читаем чем:
Идеология молчания тем и неприятна, что не проговорена, а значит, не структурирована, темна и бессвязна.
Молчание сроду не было идеологией. Молчать для человека нормально. Что значит не молчать? Кричать «да здравствует КПСС Едро!». Кто не кричит – того пишем в подозрительные. Сильно. Такого тоталитаризма не было даже в Германии Адольфа Гитлера. Вот такое полное отсутствие параллельной, остающейся за скобками «мейнстрима» жизни напоминает только жуткие картины власти легистов времен Империи Цинь. А это, оказывается, «уменьшение энтропии».
Если (пусть и нескоро) приходит ее время, она тупо обрушивается на существующий порядок вещей, не формулируя внятных целей. Когда в конце 80-х молчаливое большинство выманили на политическую арену, никто не смог разобрать, чего же оно на самом деле хочет — «да как же тебя понять, коль ты ничего не говоришь?»
Никакого отношения к реальности это не имеет. Большинство хотело того же, что и всегда. Чтобы жизнь была мирной, обеспеченной и предсказуемой. И чтобы не надо было как-то «не молчать». И не надо было читать символ административно-духовной веры. Поэтому большинство говорить и не будет.
Когда же народ попытались «разговорить», то наслушались от него такого, что только диву дались и вконец запутались. В результате запутавшееся руководство Советского Союза открыло беспорядочный «огонь по штабам» и устоям. И все пошло не по плану. Потому что под носом у ЦК и Госплана безмолвно созрело какое-то незапланированное, несоветское, непонятное и неожиданно залихватское общество, готовое при первой же возможности бессмысленно и беспощадно пуститься во все тяжкие. Чем кончилось, известно.
Совершенно не хочется, но тоже нужно комментировать. Важно, что «огонь по штабам» и устоям открыла Хрущевская оттепель. Именно тогда началась игра в поддавки с сословным обществом коллективного Запада, имея ввиду «кончить» именно сдачей страны. Народ «во все тяжкие» не пустился. При ослаблении государства наверх вылезают деструктивные элементы, которые и пустились во все тяжкие. Общество, вывалившее на барахолки все ценное, что было у людей, книги, даже ордена никаким «залихватским» не было. Это были ограбленные маленькие люди, которых даже отчаянная бедность и безысходность «залихватскими» не сделала.
То, что в теории энтропия имеет свойство нарастать именно в замкнутых, закрытых системах, вроде бы подсказывает простое решение проблемы — открыть систему, «выпустить пар», и хаос отступит. Но эта простота обманчива. Либеральные эксперименты на внутриполитическом блоке ставить крайне рискованно.
О чем он говорит? Какие «либеральные эксперименты»? Какой пар? И причем здесь «либеральные эксперименты». Вот пока есть какой-никакой порядок, маленький человек молча занимается своим делом. Это, в данном контексте, называется хаосом. На фоне худо-бедно общественного мира словосочетания «либеральные эксперименты» звучит зловеще, как и весть этот текст.
Например, «Свободу Навальному» - то есть свободу сборищам «сторонников Навального» - то есть откровенной смесью деструктивных элементов и прямых врагов, открытой целью которых является создание настоящего хаоса: драк с полицией, пробок на дорогах, террором несогласных, готовых не молча «ходить с плакатами».
Да, конечно, маленькому человеку, если пойдет такая пьянка, тоже придется не молча ходить с плакатами и как-то соотнестись с «истеблишментом». Но это не «спустить пар» и уменьшить энтропию, а с точностью до наоборот. Но это, почему-то опасно.
…
Социальная энтропия очень токсична. Работать с ней в наших домашних условиях не рекомендуется. Ее нужно выносить куда-нибудь подальше. Экспортировать для утилизации на чужой территории.
Что такое социальная энтропия по-прежнему непонятно. Социальный протест? Нет, это те, что живет в "параллельной недореальности" То есть, нормальный человек, не одержимый маниакальным стремлением к участию в политике оказывается «очень токсичен». На своей территории демократическая власть таких терпеть не должна - только воины империи Цинь и (или?) «BLM». Дворовые футболисты и заводчики породистых кошек должны быть изгнаны. Также, видимо, будут изгнаны молчаливые фермеры, сталевары и шоферы. Кто же будет кормить «истеблишмент»?
Экспорт хаоса дело не новое. «Разделяй и властвуй» — древний рецепт. Разделение — синоним хаотизации. Сплачивай своих+разобщай чужих=будешь править и теми, и другими. Разрядка внутренней напряженности (которую Лев Гумилев расплывчато называл пассионарностью) через внешнюю экспансию. Римляне делали это. Все империи делают это.
Римская империя ничего за пределы империи не экспортировала. Перераспределяла управляющие и силовые функции между митрополией и колониями – да. Впоследствии все больше перераспределяла в пользу митрополии ещё и материальные богатства, что действительно явилось одной из причин её падения.
На протяжении веков Русское государство с его суровым и малоподвижным политическим интерьером сохранялось исключительно благодаря неустанному стремлению за собственные пределы.
Ну да, опять на 180%. Войны были напряжением для народа, часто просто бедой. Само русское слово «война» созвучно слову «вой». Большие войны были испытанием на прочность и для государства. Никакого стремления к расширению сроду не было. Российская империя почти всегда была Империей мира. Территориальное расширение было либо необходимым условием мира, как это было с Казанью и Астраханью, либо ответом на просьбы или даже мольбы о присоединении, как это было с Грузией и Арменией.
Оно давно разучилось, а скорее всего, никогда и не умело выживать другими способами. Для России постоянное расширение не просто одна из идей, а подлинный экзистенциал нашего исторического бытия.
Не могу себе представить ни одного человека в Российской Империи, от императора до последнего крепостного, который услышав такое не покрутил бы пальцем у виска. Доказательств нет. И быть не может.
Серьёзно здесь другое: если хоть кому-то в России эта дикая мысль приглянется – этот человек сразу становиться прямым врагом России, просто потому что это аморально и подло. Более этого, это по-настоящему смертельно для российской государственности.
Это действительно в стиле атеистической философии вообще и Гегеля в частности. Прикрывать людоедские сентенции квазинаучным словоблудием.
А Россия выстояла и уничтожила тех, для кого «постоянное расширение не просто одна из идей, а подлинный экзистенциал», например Третий Рейх, именно благодаря тому, что на стороне России была правда, божья правда.
В 13 веке народный вождь, князь Александр Невский сказал: «Не в силе Бог, а в правде!» - и Шведское нашествие было остановлено.
В 20 веке народный вождь, глава Коммунистической партии И.В. Сталин сказал: «Наше дело правое! Враг будет разбит. Победа будет за нами!». Результат войны тоже известен.
Итак, в течение не менее 800 лет Россия стоит, опираясь не на «физику», а на правду.
Дальше разбирать текст смысла не вижу. Встав на свою позицию, автор деловито оценивает как бы России отхватить территории для «слива социальной энтропии». С кем и как делить мир на такие вот сливные ямы.
Впрочем, назвавший автора этого текста «философом и прозорливцем» А.А. Проханов - при ближайшем рассмотрении не соглашается с ним. Правда, что такое «великое социальное очищение», А.А. не говорит. Хочется надеяться, что это не мечта о Красном Терроре. В целом, русскому народу есть с чем бороться и есть что возрождать. И многое можно сделать только если эту борьбу и это возрождение поставить своей целью государство. Что ж. Даст Бог это получиться.
А что хотел сказать В. Сурков не понятно. А если я правильно понял, то это не радует. Надеюсь, что этот вброс не станет камешком в здании какой-то новой идеологической Вавилонской Башни русского неофашизма, призванного расчеловечить, а затем и уничтожить нас народ.