Интервью немецкого психолога Рюдигера Мааса газете "Нойе цюрхер цайтунг"
NZZ am Sonntag: Господин Маас, счастливы ли сегодняшние дети?
Rüdiger Maas: По сравнению с прошлыми поколениями они еще никогда не были так несчастливы, как сейчас.
- Как они дошли до этого?
- У меня самого двое детей. Если бы эта тема не была для меня объектом научного интереса, я бы ничего и не заметил. Да, и мои дети смеются либо плачут, но мне самому нет возможности сравнивать с прошлым. В наших исследованиях мы опираемся на высказывания более, чем тысячи педагогов. И они говорят: здесь что-то меняется.
- И что именно?
- Сегодняшние дети уже не могут так глубоко погружаться в игры, они в меньшей степени дети, чем пяти-десятилетней давности. Их устойчивость к фрустрации падает, у них больше проблем с разрешением конфликтов. Эти наблюдения совпадают с информацией Всемирной организации здравоохранения, Юнисеф и Немецкой организации защиты прав детей DKHW, установивших увеличение числа депрессивных симптомов и прочих проблем среди детей.
- Где же наши дети потеряли свое счастье?
- Где-то среди нового поколения родителей, цифровизации, процветания, не знающего уже никаких границ, и коронавируса. Пандемия, правда, сама по себе не была первопричиной, но ускорила развитие процесса.
- Давайте начнем по порядку. Кого вы имеете в виду под новым поколением родителей?
Поколение Y, так называемых миллениалов. Им теперь по 30-40 лет, и они обзавелись детьми. Они не только выросли среди беспрецедентного уровня благосостояния, но и стали первым поколением родителей, выросших бок о бок с компьютерами, уже в своем детстве пользовавшихся гуглом, когда чего-то не знали. Теперь почти на всё, где старшим поколениям приходилось полагаться на интуицию, у них есть готовый ответ в гугле. Также поколение Y больше остальных проводит время в онлайн-дискуссиях.
- И какое влияние это оказывает на воспитание?
- Ваша собственная интуиция и жизненный опыт, которым раньше родители могли поделиться со своими беременными дочерьми, уже не имеет такого значения для нынешнего поколения родителей. Теперь все можно выудить в сети. В том числе и поэтому женщины рожают первенцев все позже. Но с возрастом риск становится для нас все более неприемлемым. Отсюда потребность во все более детальном информировании в каком-нибудь предмете.
- И что это значит для детей этого поколения родителей?
- Они воспитываются родителями самого неуверенного в себе поколения. Это ведет к развитию процессов, вызывающих опасение.
- Каких?
- Это поколение родителей воспринимает своих детей не как детей, а как своих лучших друзей-подруг. Впервые в истории человечества не птенец следует за уткой, а утка за птенцом. Разумеется, это во многом обусловлено цифровизацией общества. Теперь уже не родители знают решение, а их дети. Сегодняшние отцы и матери так часто восхищаются своими детьми, что это приводит к своеобразной перемене ролей в отношениях родителей и детей. Мы получили поколение родителей, которые являются самыми большими поклонниками своих детей.
- И что плохого в том, чтобы находить своего ребенка таким крутым?
- Ничего. Однако смена ролей приводит к тому, что уже дети решают, как жить дальше. Неуверенность родителей в себе ведет к тому, что уже двухлетний ребенок воспринимается настолько серьезно, что может соучаствовать в принятии решения, что ему надеть, куда сегодня пойти и как должна выглядеть детская комната. Многое приводит к тому, что они страшатся конфликтов с детьми и уже не могут далее устанавливать четкие границы поведения. Они потеряли свои роли и больше уже не выступают "субъектами демаркации". Порою это принимает аномальные формы.
- Например?
- Они перенимают тренды, существующие в мире детей. Родителям нравится та же музыка, что и детям, они одеваются по их же моде. Поразмыслите над тем. что было в 80-е годы. "Хеви металл" был для наших матерей и отцов ужасом, а если нет, то это были очень странные родители. Из наших опросов также следует, что многих родителей печалит, когда у детей заводятся от них секреты, а лучшими друзьями становятся ровесники. Дети кажутся им неким эрзац-заменителем друзей или партнеров. Это ненормально. Мы должны быть для своих детей родителями. Ребенок может иметь множество друзей и поклонников. Но у него только один отец и только одна мать.
- Что становится с детьми, которым уже невозможно проводить границы?
- Они привыкают к тому, что могут решать, что и как делать, и для них становится странным, когда учитель, а позднее и работодатель не признают такое положение вещей. Если родители больше не знают, как произнести слово "нет", то как же может развиваться устойчивость к фрустрации, жизнестойкость, то есть способность психики к сопротивлению. Уже не учат принимать критику в свой адрес и разрешать конфликты. Впрочем, это мы наблюдаем в среде уже совсем малышей. Воспитатели рассказывают нам, что способность решать конфликты в среде ровесников упала, потому что родители молниеносно вступаются за своих детей.
- Минуточку, а разве так не должно быть - вступаться за своих детей?
- Разумеется должно. Но дети должны получать и собственный негативный опыт. В жизни приходится что-то преодолевать и без помощи родителей, сидящих в паре метров поодаль. Речь идет о развитии эмпатии, понимания значения мимики и жестов, выработки собственных правил. Этим основополагающим вещам дети раньше учились во время совместных игр. Мы фиксируем у все большего числа родителей рост страха оставить своих детей играть одних. Впрочем, эту сверхопеку начало уже предшествующее поколение. По данным наших исследований в сегодняшней Германии каждый седьмой ребенок находится в состоянии тотальной опеки. Я предполагаю, что и в Швейцарии та же картина (интервью дается швейцарской газете "Нойе цюрхер цайтунг" - прим. пер.) Мы узнаем про родителей, что ходят с выросшими детьми на собеседования с работодателями, или сопровождают их на университетские лекции. Такая фиксация на ребенке привела сегодня к совершенно новому феномену - шерентингу.
- Как вы сказали?
- Шерентинг - понятие, слово для обозначения которого собрано из английского sharing (делить(ся)) и parenting (воспитывать). Речь идет о непрерывном размещении родителями фотографий или другой информации о своих детях в интернете. Этот феномен обязан своему появлению именно поколению родителей-миллениалов. Они выросли вместе с соцсетями. Разумеется, дети не могут сами решать, какие связанные с ними ситуации и каким образом будут отражены в сети. Решающим, однако, стало другое: смартфон стал ассоциироваться с определенной системой вознаграждения.
- В какой степени?
- Когда любой позитивный, смешной или хотя бы обыденный момент жизни фотографируется, то даже самые маленькие приучаются к тому, что фотография смартфоном становится разновидностью поощрения. Если я что-то делаю хорошо, то мама или папа делает снимок. Если этого не происходит, то ребенок получает сигнал: о, видимо это было недостаточно хорошо. Любая обратная связь уже в первые годы жизни ребенка начинает ассоцииироваться со смартфоном. Человечек учится вести себя так, чтобы быть заснятым.
- В мой детский фотоальбом тоже клеили лишь фотографии позитивных моментов.
- Но если вы заглянете в свой детский альбом, то найдете, возможно, лишь пяток фотографий одного события. Фотокамеры тогда просто не могли находиться постоянно под рукой. Сегодня мы делаем тысячи снимков, одаривая наших детей непрерывной документацией их детства, но односторонне окрашенной в позитивные цвета. Если дети позднее вернутся к ним, у них окажется совершенно неправильная картина своего детства.
- Картина прошлого создается не только фотографиями, но и личными воспоминаниями.
- Это так. Но когда ты уже не можешь вспоминать прошлое в точности, мы прибегаем к тому, что в психологии называется "фабуляция" - выдумывание. Мы воссоздаем наши воспоминания с помощью воображения. По мере взросления мы поступаем так, потому что от нашего детства сохранилось мало фотографий. Но нынешним детям прибегать к фабуляции нет необходимости, потому что их родители скрупулезно документируют всё и вся. Лишение возможности фабуляции означает, что они не могут тренировать свое воображение.
- Вы рисуете довольно мрачную картину цифровизации.
- Боже упаси, я не хочу ее демонизировать.Она имеет множество плюсов, но не для детей. Как мы знаем из исследований, изнурительная подача визуального материала, с которой сталкиваются дети, то есть быстрая смена видеоряда и эмоционально возбуждающий формат подачи, оказывают негативное влияние на еще не созревшие участки мозга. Это может подавлять развитие способности к удержанию внимания и ее концентрации. Дети лишаются шанса на более осознанное переживание событий. Многие уже не могут адекватно вести себя в аналоговом мире. Есть примеры детей, которые, стоя перед аквариумом, пытаются увеличить изображение рыбок движением пальцев по стеклу.
- То, что дети не могут более осознанно проживать сегодняшнюю жизнь, вряд ли связано только с цифровизацией.
- Это так. Сегодня мы наблюдаем, что дети находятся в постоянном круговороте развлекательных мероприятий. Они уже не в состоянии "перерабатывать" их и далее.
- С детьми уже не нужно больше развлекаться?
- Разумеется, это нужно делать. Выберитесь с ними куда-нибудь. Проблема в "непрерывном обстреле" и постоянной смене деятельности. До обеда - парк аттракционов, после - зоосад, вечером - кинотеатр. В такой круговерти дети не могут накапливать какой-либо опыт или интеллектуальные знания. Педагоги из нашего исследования утверждают, что подобное постоянное развлечение ведет к тому, что дети все более неохотно воспринимают истории, читаемые им вслух. Они хотят, чтобы их все больше развлекали, но меньше развиваются за счет собственных желаний.
- И какие последствия это будет иметь?
- Они ожидают, что многое придет к ним само. Интринсивная, внутренне присущая мотивация, идет на спад. Возможно, это приведет к тому, что предлагаемый мэйнстрим поведения будет постоянно расширяться, потому что никто не захочет отгораживаться от других. Рейтинговые системы и лидеры общественного мнения будут подсказывать мне, что кажется хорошим. Это означает в том числе, что не будет достаточно сил на создание собственного мнения, а значит, раскрытие самого себя.
- Потому что ты не захочешь подвергнуться травле в соцсетях.
- Точно. Пользователи интернета ведут себя в нем все более пассивно. Все большее число нынешних комментариев в онлайне поступает от людей старшего возраста. Почитайте, например, комментарии в ютьюбе. Они все от людей возрастом за 40.
- То есть новое поколение воспитывается так, чтобы не выделяться.
- Хочется исчезнуть в массе, у человека меньше способности к многозначности. То есть человек все менее в состоянии признавать мнения двух различных людей. А когда границы основного направления становятся шире, то еще труднее признавать позиции слева и справа. Раньше имелось больше субкультур и контрдвижений. Сегодня такого разнообразия уже нет. Есть ли у молодежи движение "против забастовок по пятницам ради будущего"? Я полагаю, что нет. Мэйнстрим сегодня за климатическое движение. Кто против, того не существует.
- Раньше действительно было лучше?
- Раньше молодой человек хотел быть чем угодно, только не массовкой. Сегодня все с точностью до наоборот. Если я не в массе, для меня все куда сложнее.
- И что же станет из таких детей, когда они вырастут?
- Поколение слабаков, у которых будут трудности в повседневной жизни, потому что они не могут справляться с фрустрациями, принимать критику. Они более пугливые и больше нуждаются во внешних структурах. Ими быстро одолевает скука, они привыкли к тому, что многое может быть доставлено прямо на дом. Требовательности их позиции не было ни у одного из предшествующих поколений. Они необязательные, потому что ищут для себя наилучшие варианты, и могут изменить свой выбор в любой момент. Я говорю о "нежизнеспособном поколении" и задаюсь вопросом: что же станет с обществом, производящим лишь одних шумных принцев и принцесс? Если все привыкли к тому, что обслуживают только их, то кто будет служить им самим? В таком обществе успешными станут лишь те дети, что выросли под меньшей опекой, менее избалованными, что развили в себе собственную мотивацию. У них больше способность держать удар, выживать после поражений. Но такими станут лишь немногие.
- Каким образом?
- Потому что факторы, способствующие гиперопеке со стороны родителей, все более усиливаются: воспитание на равных правах, влияние интернета, множественность доступных опций, давление коллектива.
- Это как-то связано с социальным слоем?
- Нет, однако наши исследования показали, что дети беженцев в своем развитии далеко опережают в социальном поведении и самостоятельности немецких детей-ровесников. Похоже, что гиперопека еще не является глобальным явлением.
- Я что-то не понимаю. Вы говорите про гиперопеку, и одновременно мы читаем, как подростки поглощают вредоносный контент в интернете, не будучи замеченными родителями. Их травят в соцсетях, соблазняют анорексией, они смотрят порно и жестокие сцены. Как такое возможно, если внимание родителей столь зациклено на детях?
- Действительно, это парадокс. Гиперопека имеет место лишь в реальном мире. В цифровом детей, как правило, оставляют наедине с собой. Все, с чем они там сталкиваются, им приходится "жевать" самим. Но и молодежь ведет себя в интернете иначе. Они не хотят там никаких границ, как уже делают в реальном мире. Отсюда возникают противоречия, например, они идут на демонстрацию в защиту климата, но слушаются лидера мнения, которые летит в Дубай на реактивном самолете. Для нас это полный бред. Ошибка нас, взрослых, заключается в том, что мы не признаем эту их противоречивость. Мы судим детей как взрослых, и рефлексируем, потому что нас в чем-то обвиняют и что-то предписывают. Но мы забываем, что они еще дети, которым еще можно быть противоречивыми и не рефлексирующими.
- Почему мы оставляем детей одних в сети?
- Потому что проблемы большинства родителей лежат вне их "аналогового" образа мышления. Большинство миллениалов все-таки имели вполне себе обычное детство. Бум интернета пришелся уже на их молодость. Они вообще не осознают, как он воздействует на их детей. Что это значит, когда у меня меньше лайков и подписчиков в инстаграме, чем у моих друзей. Что это значит - ежедневно читать четыре сотни сообщений и постоянно испытывать чувство, что ты что-то пропустил. И как из этого могут развиваться неврозы и депрессии.
- Что же должны делать взрослые, чтобы готовить своих детей к будущему?
- Иметь терпение, обращаться с детьми соответственно их возрасту. Я не должен разговаривать с двухлеткой, как со взрослым человеком. Родители должны прислушиваться к собственной интуиции, уметь говорить "нет" и быть меньше подверженными давлению общества. И время от времени задаваться вопросом, а что было, когда были детьми мы? Ведь определенные вещи мы могли делать самостоятельно. Родители должны дать детям шанс быть детьми, дать им пространство для уединения. И особенно важно: родители должны быть родителями, отличаться от детей. Дети любят нас всегда, даже если мы иногда говорим им слово "нет".
- А как быть с цифровым миром?
- Не нужно пускать детей в интернет в одиночку слишком рано, а лишь совместно, пытаясь выстроить диалог, чтобы убедиться, что они разговаривают с родителями, когда видят смущающее содержание. Отцы и дети должны знать, что их дети делают в интернете, знать цифровой мир, в котором те живут.