Аннотация: Студентку и ещё несколько десятков человек похищают солдаты, ставят им условия. Они должны следовать приказам, а иначе...
Первую главу можно прочитать здесь
Глава 11
Такой боли я никогда не испытывал. Меня резали, били, обжигали раскалённым металлом, вставляли в меня иглы. Я уже не соображал ничего, а болело просто всё, причём не важно, какую именно часть моего тела терзали в этот миг. Сначала меня начало трясти от боли. Было такое ощущение, что я только что отстоял три тренировки Пал Палыча подряд. Я пытался глубоко дышать, чтобы было легче терпеть боль, но через некоторое время это совершенно перестало помогать. В какой-то момент я потерял сознание. Это был самый блаженный период моих пыток. К сожалению, меня окатили ледяной водой, и тем самым вернули в мир боли. Не знаю точно, сколько времени меня пытали, но мне стало казаться, что так было всегда, что я так жил, живу и буду жить.
В один момент всё кончилось. Осознал я это, только когда охранники притащили меня в комнату и бросили на матрас, вызвав новый приступ боли. Я пролежал некоторое время на животе без движения, глубоко дыша, чтобы как-то оправиться. Сил не было совершенно, но надо было их как-то восстановить. Рядом со мной стоял поднос с едой, надо было как-то принять вертикальное положение и поесть. Сесть я смог только с пятой попытки, во все остальные разы я бессильно падал обратно на матрас и вновь собирался с силами, чтобы совершить это простейшее действие, меня трясло. У меня были ожоги на руках и, судя по жуткой боли при попытке перекатиться, на спине они тоже были. Местами кожа была в жёлтых волдырях, ноги были чуть ли ни целиком синие от ударов. Судя по всему, у меня нет ни одного перелома. Ну максимум пара трещин или ушибов в районе рёбер и пальцев. Этот факт меня крайне удивил. При такой боли и все кости целы...Фантастика. Зато всё остальное явно пребывает не в лучшем состоянии. Меня перевязали в некоторых местах, но это особо не помогло. Выглядело так, будто человеку, у которого пятьдесят процентов тела покрыто ожогами, приклеили на лоб пластырь и сказали, что всё будет хорошо и всё пройдёт.
Когда я окончательно пришёл в себя, и боль перестала быть для меня единственным явлением во всём мире, я начал потихоньку думать. До этого я не мог сформулировать ни одной внятной мысли. В моей жизни была только тупая ноющая боль. И всё. Первая мысль была о сестре, интересно, как она там, выполнили ли эти люди своё обещание. С этого момента мне надо исполнять все приказы так называемой верхушки, потому что пытки были своеобразным последним предупреждением. У меня есть право только на три ошибки, а не на четыре, как у многих здесь, потому что единственным дорогим мне человеком была сестра. Они обещали её вылечить, видимо, чтоб было кого убивать, если я ослушаюсь в третий раз. Нельзя допустить того, чтобы она умерла. Ни за что. Не из-за меня... Как же я скучаю по тебе, сестрёнка. Жаль меня нет рядом и я не могу тебя поддержать в столь трудное для тебя время.
Второй человек, о котором я подумал, когда вновь обрёл способность мыслить, — Аббадон. Незаметно для себя я влюбился в эту девушку, хоть и был с ней едва знаком. Она вдохновляла меня своей силой духа и упорством. Абббадон была для меня своего рода мотиватором, я до сих пор не отчаялся только благодаря ей. Но сейчас я за неё очень беспокоился. В ней что-то сломалось после того, как она выстрелила в ту девушку. Надо поговорить с Аббадон, узнать, как она.
Я медленно, боясь очередного приступа боли, протянул руки к тарелке. Там были мясо и картошка, достаточно приличная порция. Я даже не заметил, как миска опустела. Силы постепенно возвращались ко мне, но я всё ещё дрожал, как струна после взятия первых аккордов. Я снова лёг на матрас, надо хотя бы немного подремать, а потом идти к Аббадон, а то в нынешнем состоянии я даже не встану. Я закрыл глаза и сразу провалился в сон.
Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я уснул. В этих катакомбах вообще невозможно было проследить за течением времени. Я снова сел, на этот раз сей трюк был выполнен со второго раза. Теперь у меня достаточно сил, чтобы встать и найти Аббадон. Мой сосед по комнате спал, значит сейчас ночь, и мы сможем с ней спокойно поговорить. Я медленно встал и так же неспеша двинулся в сторону выхода из комнаты. Мой сосед, к счастью, спал, как убитый, и не слышал шарканье моих ног. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем я оказался перед кроватью Аббадон. Некоторое время я любовался ею. Как же она красива. Аббадон спала, свернувшись калачиком, от чего казалась очень маленькой и хрупкой, хоть таковой и не была. Я встал на колени рядом с её матрасом и коснулся её руки. Она мгновенно открыла глаза и почти огрела меня ногой по голове, но я вовремя увернулся. Ну, если быть точным, то в попытке увернуться я потерял равновесие и завалился назад на спину. Глаза застелила пелена. В спину будто воткнулась тысяча иголок. Я проехался обожжённой кожей по шершавому бетону. Возможно я кричал. Не помню. Моё сознание от такой волны боли вновь отключилось. Когда я очнулся, я увидел обеспокоенное лицо Аббадон.
— Прости меня, прости... Как ты? Помочь сесть? — Не дожидаясь ответа, Аббадон подняла меня и посадила на свой матрас. — Что ж они с тобой такое сделали... — Обречённо произнесла она.
— А ты как? — Задал я ей вопрос, ради которого я и пришёл в её комнату. Её тонкие брови поднялись, а лицо вытянулось.
— Я? Хорошо, в сравнении с тобой. Это же ты только что из местной пыточной, а не я.
— Я не про это. Ты же понимаешь... — В горле пересохло, мой голос звучал, как хриплый шепот, хоть я и пытался говорить нормально. Аббадон это поняла и дала мне бутылку воды. Видимо, у неё осталось после тренировки. Я допил воду до конца, не спрашивая хозяйку отданной мне бутылки. Хоть для меня такая невежливость и не свойственна, но сил на элементарные приличия у меня уже не осталось. Всё-таки прогулка от одной комнаты до другой в таком состоянии и новый приступ боли отняли очень много энергии.
— Я поняла, про что ты... В этом плане я тоже в порядке... Ну, насколько это возможно в таких обстоятельствах. Прими и убей или умри сам... Вот, что надо было осознать... — Я не верил в то, что она об этом так спокойно говорит. Я посмотрел на Аббадон, она была в прострации, в её глазах не было эмоций. Сплошная пустота. Её сломали... Её принципы растоптали. — Давай я помогу тебе добраться до комнаты, завтра продолжение соревнований. Тебе понадобится много сил. — Я смог лишь кивнуть. Разговор по душам не получился. Но, как минимум, я узнал, что Аббадон не сошла с ума, уже неплохо. Она помогла мне добраться до камеры. Когда она уже собиралась уходить, я решился. Я обнял её. Сначала она не ответила на объятья, а затем я почувствовал лёгкое касание её пальцев на моей спине.
— Мы справимся. Со всем справимся и вернёмся.
— Хотелось бы в это верить... — Шепотом ответила она, вывернулась из моих объятий и ушла в свою комнату.
Я стоял и смотрел ей вслед, пока она не скрылась в дверном проёме. Ох, как же она была права, силы мне действительно понадобились на соревнованиях, но не физические, а моральные.
С утра Аббадон помогла мне пройти на завтрак и подкрепиться. У меня всё жутко болело, после разговора с Аббадон я спал беспокойно, постоянно просыпался из-за непроизвольных смен поз во сне и новых приступов боли с этим связанных. Во время завтрака мне уже не так хотелось есть, но я заставил себя хоть что-то проглотить, потому что мне надо было вернуться в форму и быстро. А для восстановления организму нужна энергия. А откуда её взять? Правильно, из еды.
Дальше произошло то, что не ожидал никто. Пал Палыч сказал нам построиться и приказал охранникам уводить нас по одному к месту испытания. Я весь похолодел. Последний раз конвой куда-то уводил нас по отдельности, когда мы только сюда прибыли, и тогда нам показали то видео... Я посмотрел на Аббадон, она побледнела, видимо, как и я, провела такую параллель.
— Морфей! — Я вздрогнул от собственного прозвища. Напоследок ещё раз бросил взгляд на Аббадон и пошёл за охранниками. Меня завели в какую-то тёмную комнату и закрыли дверь, я даже не успел рассмотреть, есть ли в комнате хоть что-то. Я услышал, как в замке повернулся ключ. Затем зазвучал голос Пал Палыча.
"Верхушка заметила существенный изъян у многих из Вас. Вы слишком мягкотелы, непривычны к виду крови, смертям и жестокости. А для будущих убийц такое непозволительно. В связи с этим было принято решение изменить последнее испытание. Ваша задача найти ключ от комнаты, в которой Вы находитесь. Это единственный путь наружу. Иначе Вы останетесь тут до конца своей жизни. Испытание началось!"
Внезапно зажегся свет, настолько яркий в сравнении с кромешной тьмой, что пришлось зажмуриться. Когда я немного к нему привык, я открыл глаза и осмотрел абсолютно белую квадратную комнату. Посреди неё что-то лежало, нарушая ослепительную белизну. Я не понял, что это, поэтому подошёл поближе. Лучше б я этого не делал. От увиденного меня чуть не вывернуло наизнанку...