Не потому, что Кипр очень добрый и любит инвестировать в Российскую Федерацию, и не потому, что Кипру больше денег некуда девать, кроме как инвестировать в Российскую Федерацию — дело в том, что Кипр это оффшор, в котором прячут прибыль российские элиты, и в том числе российский бизнес.
Прячут, конечно, не от хорошей жизни. С бизнесом в России мало того, что в любой момент может случится что угодно, так еще далеко не каждый иностранный инвестор готов эти самые инвестиции оформлять в российской юрисдикции. Поэтому вся прибыль на Кипре, сделки заключается в Лондоне между формально кипрским компаниями, по необходимости из кипрского банка достается денежка, ее вкладывают в производство на территории РФ, потом это все идет в статистику привлеченных внешних инвестиций.
Чтобы был понятен масштаб миграции денег — в 2019 году суммарный вывод капиталов в юрисдикцию Кипра составил 1,3 трлн. рублей. Так как формально вывод запрещен, то оформляется он в качестве выплат по роялти, возвратами займов и выплатами дивидендов.
С 2020 года фискальные гайки начали закручивать. Россия переподписала договоры о двойном налогообложении с некоторыми крупными оффшорами, такими как Мальта, Люксембург и Кипр, повысив, в том числе льготный налог на вывод дивидендов с 5-10% до 15%. Обычно, повышение налогов приводит к падению собираемости, но в этот раз получилось все иначе. Глава налоговой службы Андрей Любимов отчитался о том, что объемы выплат по дивидендам в кипрскую юрисдикцию буквально за год увеличились втрое (с 106 до 311 млрд. рублей).
Связывают этот процесс с тем, что Минфин уже опубликовал законопроект, который предполагает проверку компаний, работающих в России, но имеющих кипрских владельцев. Если проверка подтвердит, что кипрское юрлицо является конечным бенефициаром, то льготные ставки по выводом дивидендов на такие компании не распространяются, и станут существенно выше 15%. Поэтому компании стараются успеть вывести деньги еще по действующим ставкам.
С одной стороны, конечно, хорошо, что государство возводит барьеры на пути убегающего капитала, но с другой, может, уже пора сделать так, чтобы он не бежал, а добровольно здесь оставался, уважаемые читатели? Хотя, для действующей генерации госуправленцев эта задача выглядит непосильной.
