самообладанием, чтобы не ругаться, когда порезался. Она могла представить, как он злобно улыбался, когда это происходило.
«Тяжело», - поставила диагноз Салли. «Я не должен любить его. Я думаю, адвокат или что-то в этом роде».
Она повернулась к другому и обнаружила, что смотрит ему в глаза. Это произошло потому, что он с самого прибытия пристально смотрел на Салли. Его рот приоткрылся. У него был вид человека, который после многих разочарований наконец нашел то, на что стоит взглянуть.
«Скорее дорогой», - решила Салли.
Это был крепкий, коренастый молодой человек с милым веснушчатым лицом и самыми рыжими волосами, которые Салли когда-либо видела. У него был квадратный подбородок и небольшой разрез под одним углом. И Салли была убеждена, что, как бы он ни вел себя, получив эту рану, он не проявил превосходного самоконтроля.
«Я думаю, вспыльчивый», - размышляла она. «Очень быстро, но скоро закончится. Не очень умно, я бы сказал, но приятно».
Она отвернулась, найдя его очарованный взгляд немного смущающим.
Темнокожий человек, который, как казалось, весьма компетентно, характеризовавший все его действия, только что успел закурить сигарету на пороге сильного ветра, выбросил спичку и возобновил разговор, который, предположительно, был прерван. процесс сидения.
"А как Скримджер?" - спросил он.
«О, хорошо», - рассеянно ответил рыжий молодой человек. Салли смотрела прямо перед собой, но чувствовала, что его глаза все еще заняты.
«Я был удивлен его пребыванием здесь. Он сказал мне, что намерен остаться в Париже».
Была небольшая пауза. Салли дала внимательному пуделю кусочек нуги.