Англосаксонская хроника , одна из самых ранних и самых выдающихся историй англосаксов, которые произошли от одних и тех же германских племен , как норвежцы, записывает следующее событие которое произошло в CE 1127 :
Пусть никого не удивит то, что мы собираемся рассказать, потому что в сельской местности ходили слухи, что после 6 февраля многие люди видели и слышали целую стаю кричащих охотников. Они оседлали черных лошадей и черных оленей, в то время как их собаки были черными как смоль, их глаза были обезображены и вселяли ужас. Их видели в самом оленьем парке города Питерборо и во всех лесах, простирающихся от того же места до Стэмфорда. Всю ночь монахи слышали, как они звенят и дуют в рожки. Очевидцы их называли надежные свидетели, дежурившие по ночам, заявили, что их в этом диком отряде могло быть двадцать или даже тридцать человек, насколько они могли судить.
Эта призрачная ночная орда была «дикой охотой», которая была записана в фольклоре всей древней, средневековой и даже ранней современной Европы, но была особенно сконцентрирована в германских землях северной Европы. В Скандинавии это называлось Oskoreia , «Ужасающая поездка» или Odensjakt , « Охота Одина". На средневерхненемецком языке это называлось Wuotanes Her , «Армия Одина», а в современном немецком - Wütende Heer , «Неистовая / вдохновленная армия» или Wilde Jagd , «Дикая охота».
Она пронеслась по лесам в середине зимы, самой холодной и самой темной части года, когда над землей завывали яростные ветры и штормы. Любой, кто был на улице ночью в это время, мог заметить эту призрачную процессию - или быть замеченным ею, что могло означать, что его унесут и бросят за много километров от того места, где был пойман несчастный, или случалось с ним худое. Другие, практикующие различные формы магии , присоединились к этому добровольно, поскольку их неосязаемая часть («душа», если хотите) летела с кавалькадой, в то время как их тела лежали в своих кроватях, как будто спокойно спали. Иногда члены Охоты заходили в города и дома, устраивали беспорядки и крали еду и питье.
Вождь дикой охоты
Когда в рассказах о «Дикой охоте» упоминается лидер, число лиц, исполняющих эту роль, сильно различается. В Германии лидером мог быть «Перхта, Берхта, Берта, Хольт, Холле, Хульда, Фосте, Сельга, Сельда, Хеме, Херла, Берхтольд или Берхтольт».
Однако, как свидетельствуют различные названия Дикой Охоты на германских землях, одна фигура была особенно тесно связана с ней: Один, бог мертвых, вдохновения, экстатического транса, боевого безумия, знания, правящего класса и творческих и интеллектуальных поисков. В основном. Два из сотен имен Одина еще раз демонстрируют его связь с серединой зимы, временем года, когда выпадает праздник Йоль ( древнескандинавский Йол ): Йолнир и Йаулохерра , оба из которых означают что-то вроде «Мастер Йоля». В мифах описывается, как он часто путешествовал по Девяти мирм на своем восьминогом коне Слейпнире в поисках шамана. "Природа", еще одна тема, которая связывает его с Дикой охотой. Как выразился Эллис Дэвидсон, говоря о проявлениях дикой охоты, которые продолжались и в христианскую эру, «было естественно, что древний бог мертвых, летавший по воздуху, сохранил таким образом место в памяти людей, и это напоминает нам об ужасе, который, должно быть, когда-то внушало его имя ».
Заключение
В совокупности знаний, связанных с Дикой охотой, мы находим ряд тем, которые сильно связывают ее с мертвыми и подземным миром. Во-первых, это призрачный характер самих охотников или воинов. Собаки и лошади, животные, которые были тесно связаны со смертью, присутствовали почти всегда. В некоторых рассказах об Охоте всадников едва ли можно отличить, если вообще можно, от духов земли , которые сами часто приравнивались к мертвым, как если бы эти двое считались в некотором смысле одним и тем же. Наконец, для древнегерманских народов миры живых и мертвых были особенно проницаемы в середине зимы, что во многом объясняет, почему эта группа призраков посещала землю именно в это время года. По словам Клода Лекуто, "Дикая Охота" попала в верования в ходе которых, практиковались поклонения, некий культ мертвых, которые являются посредниками между людьми и богами».
Казалось, что стихии в середине зимы - угрожающий холод, почти неумолимая тьма, жуткая, пустынная тишина, нарушаемая только завывающими ветрами и галопирующими штормами - являли собой неугомонных мертвецов и древних северных европейцев, чей образ жизни и мировоззрения располагал их к ощущению этих духовных качеств в мире вокруг них, фиксировали порой ужасающие плоды такого взаимодействия с заколдованным миром в своих рассказах о Дикой Охоте.