Главой следствия об убийстве наследника престола назначили Василия Шуйского. Этот человек сам в итоге оказался на троне и умудрился как минимум трижды менять своё собственное мнение о произошедшем, чем серьёзно запутал потомков.
Беспрецедентное событие — гибель малолетнего царевича — привело к столь же беспрецедентному расследованию в истории Московской Руси и оставило потомкам уникальный юридический документ.
Комиссия из Москвы
Вечером 19 мая 1591 года, четыре дня спустя после трагедии, в Углич прибыла следственная комиссия. Её главе, князю Василию Шуйскому, а также Геласию (митрополиту Сарскому и Крутицкому), окольничему Андрею Клешнину и дьяку Елизару Вылузкину было поручено выяснить, «которым образом царевича Дмитрея не стало».
От комиссии следовало ожидать объективности. Весной 1591 года Борис Годунов, правитель и фактический опекун царя Фёдора Иоанновича, был силён, но не всемогущ. Шуйский, осторожный и расчётливый политик, не желал выступить напрямую против влиятельного временщика. Однако демонстративно замолчать очевидное убийство тоже было опасно. Ведь окончательной инстанцией являлся не Годунов, а царь Фёдор. Сына Ивана Грозного хоть и упрекали в безволии, но иногда и он мог поколотить своего опекуна посохом за ошибки и просчёты.
Главной задачей «обыска» (следствия) в Угличе был сбор максимального объёма сведений о случившемся. Затем следовало предъявить все эти материалы церковному собору и царю. Работать над доказательством заранее утверждённой версии не приходилось. Да её просто и не существовало. В Москву лишь сообщили, что царевич погиб, после чего оказались убиты государев дьяк и другие люди. Шуйский должен был как можно скорее и подробнее сообщить в столицу, что же на самом деле произошло в Угличе 15 мая.
Надо упомянуть два важных нюанса. Во-первых, несмотря на хронологическое соседство работы комиссии Шуйского и последовавшей расправы над мятежными угличанами — эти события не связаны между собой напрямую. Казни и ссылки последовали после доклада в Москве. Лично Шуйский не преследовал убийц дьяка Битяговского. Сама кара стала возможной после того, как духовные и светские власти признали гибель царевича «судом Божьим», а действия Нагих, подстрекавших горожан к самосуду, — изменой. Во-вторых, в конце XVI века пытки были обыденной составляющей процессуального производства в любой стране и никогда не замалчивались судебными хроникёрами. «Обыск» в Угличе обошёлся без пыток. По сути, он являлся расширенным опросом свидетелей.
Всего дали показания полторы сотни человек. Двадцать из них были грамотны и оставили на обороте листов свои подписи. При этом комиссия Шуйского не стала допрашивать Марию Нагую. То ли из-за её статуса вдовствующей царицы, то ли не желая мучить неприятными вопросами женщину, которая лишилась единственного ребёнка.
Главные версии
Следователи работали с двумя версиями: случайная гибель царевича, который в припадке «ножом покололся», или намеренное убийство. Однако если первую версию подтвердили все, кто присутствовал во дворе во время злосчастной игры — и подростки, и кормилица, и постельница, то у второй свидетелей не оказалось вовсе. Все только слышали, что царевича зарезали, или напрямую от Михаила Нагого и Марии Нагой, или от того, кто услышал это обвинение прежде.
Более того, в материалах дела содержался косвенный намёк на алиби основных подозреваемых в убийстве царевича — дьяка Михаила Битяговского, обвиняемого в организации преступления, и его сына Данилы — исполнителя. Священник Богдан, духовник Григория Нагого, показал, что в день трагедии обедал в доме Михаила Битяговского вместе с хозяином и сыном.
По словам попа, государев дьяк услышал колокольный звон, послал своих людей выяснить, что происходит, и, лишь узнав о смерти царевича, вышел из дома сам. В своих показаниях отец Богдан старался выгородить Нагих, но бесхитростно заметил, что основные обвиняемые были вдали от места происшествия.
Московские выводы
С результатами своих допросов Василий Шуйский отправился в Москву. Там-то и были сделаны все выводы. Собор и царь решили, что смерть царевича была случайной, а вот Нагие и горожане Углича пытались поднять мятеж.
Особый интерес у слушателей доклада вызвал ведун Андрей Мочалов, который должен был гадать, сколько лет жить царю и его супруге. «А как Федор Мисюрев ведуна Ондрюшу сыщет… взяв, везти, сковав крепко и бережно, но с великим береженьем, в ручных железах и в ножных, чтобы однолично с дороги не утек и дурна б над собой никакого не учинил».
Историки XIX века отнеслись скептически к результатам работы комиссии Шуйского. Основной виновник этого — сам Василий Иванович. Сначала он признал Лжедмитрия I чудом спасшимся царевичем. То есть в одно мгновение руководитель следственной комиссии перечеркнул результаты своей кропотливой работы, в которой имелись показания десятков людей, лично видевших труп мальчика.
Однако на этом Василий Шуйский не остановился. После воцарения в 1606 году он потратил немало сил, чтобы внушить подданным идею о насильственном характере смерти царевича. Более того, речь шла о зловещей роли, которую в убийстве сыграл Борис Годунов. Популяризации этой версии сильно помогли и житие святого отрока, и талант Александра Пушкина. В массовом сознании очень прочно засела мысль о коварстве царя Бориса.
Претензии были и к собранным данным — расспросам угличан. Недоверие вызывало и само следственное дело — его переписали набело, но «потеряли» первые страницы.
Настоящим откровением стала публикация «Дела розыскного 1591 года, об убийстве царевича Дмитрия Иоанновича», осуществлённая в начале XX века историком Владимиром Клейном. По его мнению, речь о позднейшей фальсификации идти не может, до нас дошли подлинные протоколы допросов, хоть и переписанные набело восемью писцами. В XVII веке этот документ, изначально представлявший из себя свиток, был разрезан и сшит приказными работниками, чтобы стать подобием привычной нам тетради.
Сейчас это дело доступно и историкам, и любителям. В какой-то степени оно является таким же уникальным словесным памятником прошлого, как «Слово о полку Игореве», только не литературным, а юридическим. Особая же уникальность расследования конца XVI века в том, что его проводил человек, не предполагавший, что 15 лет спустя ему удастся занять трон, на который мог претендовать царевич Дмитрий, останься он в живых.
Это материал из нового номера журнала «Дилетант», посвящённого гибели царевича Дмитрия. Выпуск целиком можно прочитать в приложении для iOS по ссылке.
А в нашем интернет-магазине можно оформить предзаказ комикса «Спасти царевича Дмитрия». Книга поступит в продажу 1 декабря.
