Что вы делаете, когда ваша семья имеет тесные связи с нефтегазовой отраслью, но все согласны с тем, что сжигание ископаемого топлива ускоряет климатический кризис?
Что вы делаете, когда ваша семья имеет тесные связи с нефтегазовой отраслью, но все согласны с тем, что сжигание ископаемого топлива ускоряет климатический кризис?
Для одной семьи роль индустрии ископаемого топлива в разжигании чрезвычайной климатической ситуации - это больше, чем просто дискуссия за обеденным столом. Это их наследие. Энди и Венди познакомились в 70-х годах, когда работали инженерами в Exxon. Они десятилетиями работали в нефтегазовой отрасли, воспитывая детей.
На пенсии Энди и Венди уехали из своего дома в штате Вашингтон, чтобы провести каникулы со своим сыном Джеймсом и дочерью Лиз, у которой от мужа Дары двое маленьких сыновей. Семья села с Guardian за день до Дня Благодарения, чтобы обсудить, как три поколения видят климатический кризис и как семья считает своей связью с ископаемым топливом.
Среди участников:
- Энди, 65 лет, инженер на пенсии,
- Венди, 62 года, инженер на пенсии.
- Лиз, 33 года, менеджер по экологической безопасности
- Дара, 35 лет, муж и инженер Лиз.
- Джеймс, 31 год, консультант по информационным технологиям
Энди и Венди, вы познакомились, когда работали в Mobile?
Энди : В те дни мы занимались синтетическим топливом. Мы пытались преодолеть энергетический кризис, создавая новые виды топлива. Мы с Венди встретились в этой группе. После слияния с Exxon нас перевели из Нью-Джерси в Техас, и там была большая группа, которая сделала этот шаг. Это формирует определенные связи.
Было ли глобальное потепление частью разговора в этой группе?
Венди : Мы больше говорили о качестве воздуха и о том, что происходит при сжигании ископаемого топлива. В Хьюстоне так много загрязнения, что иногда детские спортивные состязания отменялись из-за плохого качества воздуха. Поэтому мы больше говорили о недостатках ископаемого топлива, связанных с качеством воздуха, чем о глобальном потеплении.
Мы купили Prius в 2004 году, сразу после того, как появились Prius, и каждый день ездили на нем в Exxon. Был весь этот разговор со всеми нашими коллегами о вождении Prius.
Энди : Коллеги внимательно смотрели на меня. Они просто не понимали, зачем кому-то вообще такое делать.
Лиз и Джеймс, вы помните, когда впервые узнали о том, чем ваши родители работали?
Лиз : В 90-е было много дней «Приведи своих детей на работу». И поэтому я часто ходил с отцом на работу, когда он работал в Mobile. Но только в средней школе я действительно понял, что такое нефтегазовая промышленность и как она влияет на людей.
Джеймс : Для меня это был побочный продукт нашего передвижения. Из-за слияния с Exxon Mobil мы пару раз переезжали, чтобы люди спрашивали меня: а, ваши родители служат в армии? И мне пришлось сказать: нет, это нефть и газ.
Вы чувствовали себя неловко, когда в молодости рассказывали людям, что ваши родители работали на ископаемом топливе?
Лиз : Я не помню, чтобы тогда мне было стыдно. Но когда я учился в колледже, меня очень сильно тянуло к карьере, в которой я мог бы обратить вспять последствия изменения климата. Я изучал экологию в Вашингтонском университете. Еще в колледже я узнал о том, как давно Exxon знала об изменении климата и скрывала его. Я был твердо уверен, что не хочу покупать газ Exxon.
Джеймс : Я учился в старшей школе во время разлива BP, Deepwater Horizon, и поэтому, находясь в Беллингеме, который является таким либеральным регионом, очевидно, что многие мои сверстники были очень расстроены этим. Я был расстроен из-за этого. Но в то же время моя мама работала в ВР.
[Венди] Вы хотели защитить свою компанию. И поэтому было сказано много слов: это могло случиться с кем угодно, в то время в Персидском заливе был большой риск, многие компании «срезали углы». Но вы знаете, что вы все равно должны требовать от людей ответственности за сделанный ими выбор.