В «Большом театре кукол» танцуют танго и молчат. Только и всего? Нет. Нам показывают, как говорить о чувствах через движения, как «невыразимое» передаётся касанием, и как любить, когда мир рушится. Вот почему спектакль «Танго, упавшее в небо» заслуживает внимания.
Немое кино мы давным-давно не смотрим: мозг, избалованный Голливудом и современным кинематографом, с трудом воспринимает и обрабатывает информацию без заковыристых диалогов и словесных перепалок. Немой, пластический театр в свою очередь всё ещё настолько непривычен и неординарен, что отвлечься и заскучать нам трудно, почти невозможно. Неочевидность языка тела и его выразительные средства открывают зрительскому воображению простор для поиска скрытых смыслов и тайных посланий от автора.
Самый страстный танец(?)
Танго нередко понимают лишь как страсть в движении, что-то почти эротическое. В постановке «БТК» придётся переосмыслить всё, что мы помним о танго из поп-культуры. Руслан Кудашов, главный режиссёр «Большого театра кукол», вновь экспериментирует не только над труппой, но и над зрителем в зале.
Автор считает «Танго, упавшее в небо» нежной историей о простых вещах: «Нам очень интересно снова познавать мир: он далеко ушел от самого себя, и настало время вспоминать его основы. Это приносит большое удовольствие и удивление. Через язык пластического театра мы заново открываем для себя тему отношений между мужчиной и женщиной. он разнообразен и уникально нежен».
В тандеме с хореографом Ириной Ляховской, на сцене удалось воплотить не только влечение героев, но и весь возможный эмоциональный спектр, возникающий между мужчиной и женщиной. «В танго нет жесткой методической почвы, навыки разнятся, но есть базовая лексика, по освоении которой исполнитель — хотя это слово не точно в определении роли, скорее носитель танго, тангеро, — овладевает навыком диалога с партнером. Диалога невербального, гармонирующего, уравновешивающего» — говорит о своём детище хореограф. Танго, заменившее в постановке речь, в сюжете играет такую же полноценную роль, как и актёры на сцене: вместе с ними оно развивается, влюбляется и проживает маленькую, но очень яркую жизнь.
Сюжет (?)
Простор для интерпретаций перед зрителем широчайший, но в основе лежит классическая история об отношениях между мужчиной и женщиной: история о сложном пути друг к другу. У героев нет имён, перед нами безликая толпа. Но в этой «серой массе» можно выделиться. Язык тела у каждого оказывается не менее выразительным и неповторимым, чем привычный «великий и могучий», но при этом более эмоциональным и функциональным.
Связь между телами героев так же прочна и бескомпромиссна, как и связь между их внутренними мирами. Мужское и женское начало противопоставлены в сюжете, но при этом в танце показаны те формы взаимодействия, которых не удалось бы добиться привычными репликами и диалогами. Прикосновениями безымянные герои признаются в любви, передают невыразимое в устной речи состояние тревоги от большого, нахлынувшего чувства. В ритме танго между актёрами поочерёдно возникает, притяжение, любовь, зависимость и всё, что только способен продемонстрировать нам пластический театр. А способен он на многое. В совокупности с декорациями, позволяющими зрителям заново пережить все потрясения ХХ века (от мировых войн до информационных), получается полноценная картина любви и «вопреки», и «благодаря».
Вокруг 一 шум
А на фоне краткий пересказ целой сотни лет, будто из учебника для девятого класса, только понятнее, эмоциональнее. Пусть прямым текстом события и имена не названы, аналогии вполне очевидны и без ярлыков. «Вселенское зло» то и дело меняет лица, по очереди управляя толпой и деспотичным тираном, и экраном телевизора. Из зала кажется, что на сцене в ускоренной перемотке показывают, как взлетало и падало всё человечество. Всё воспринимается острее, когда чувствуешь себя очевидцем и очень даже пристрастным наблюдателем.
Что бы ни происходило, во главе истории остаётся любовь. Катаклизмы и трагедии проносятся мимолётно, в то время как герои в первую очередь подвластны своим чувствам, а не внешним обстоятельствам. Проглядываются узнаваемые символы, явления и даже персоны.
Получится?
В течение спектакля невольно поражаешься: как можно одинаково элегантно двигаться в изящном платье начала прошлого века и в комбинезоне заводского рабочего? Костюмы делают героев друг на друга похожими, чтобы впоследствии они выбрались из рамки образа и проявили характер в танце. Декорации в спектакле эффектны, потому что появляются на почти пустой сцене: ведь ничто не должно ограничить и сковать танцора. Отдельно скажем про свет на сцене: художница Анастасия Кузнецова смогла сделать из него отдельного героя, указывающего людям путь через трагедии к гармонии. Свет, любовь и танец против ненависти и попыток человечества истребить себя же. Получится?
Отношения двоих раскрываются через взаимоотношения толпы, через искушения, исторические процессы, открытия и трагедии. Танец сближает и разделяет героев, чтобы в финале они вместе познали какую-то простую истину и нашли друг в друге не произносимое вслух просветление. А зритель, завороженно за этим всем наблюдавший, пошёл домой, искать свою истину, став чуть менее разговорчивым, но более пластичным героем своей истории.
Понравился материал? Подписывайся на канал!