Добавлю в блог немного теплоты ламповых мемуаров.
У каждого поклонника академической музыки был свой "первый" ...
выход в филармонию,
увиденный в живую балет,
услышанный органный концерт,
и так далее ...
Мои осознанные, и потому регулярные, посещения различных храмов музыкального искусства начались в начале двухтысячных. Однако, самое первое знакомство с классикой состоялось значительно раньше - зимой 1989 года.
Моя тётя - врач-гинеколог (это важно!) - снабдила билетом в Большой театр. Давали оперу "Пиковая дама" Петра Ильича Чайковского.
Это потом, спустя десятилетие, я настолько увлёкся этим шедевром, что мог слушать его каждый день с неснижаемым фанатичным восхищением. Но в тот февральский вечер на меня большее впечатление произвели не события на сцене, а знаменитая люстра и красная икра в театральном буфете.
И думаю, я такой был не один. Праздношатающихся "любителей" приобщиться к шедеврам мировой культуры всегда можно заметить по отсутствующему взгляду и напряжению лицевых мышц, старательно подавляющим зевоту.
Две мои соседки по четвёртой ложе бельэтажа, внимательно изучив программку, довольно громко возмущались неожиданной заменой Елены Образцовой на другую певицу. Я тоже с умным видом посмотрел в программку, но причину их недовольства так и не понял.
А сейчас сентиментальная песенка Графини "Je crains de lui parler la nuit", а именно её партию исполняла Образцова, одно из самых любимых мест.
Вообще, нравится вся опера, кроме интермедии "Искренность пастушки". Какое-то чужеродное включение, неудачная попытка осветить (разбавить) моцартовской стилизацией мрачную цельность всего произведения.
Что ещё отметить? Сцена у Зимней канавки - потрясающая картина самопожертвования Лизы, вдруг ощутившей бездонную призрачность счастья с Германом. Финальный девичий вопль
Погиб он, погиб, а вместе с ним и я!
подхваченный безжалостным гулом оркестра не может оставить равнодушным. Никого. Ну если только у вас сердце не из гранита ... с той самой набережной.
Мы могли бы быть ещё вместе, но ты выбрала быть счастливой.
В те короткие каникулы, благодаря усилиям тёти и её связям (благодарные пациентки и их мужья старались изо всех сил), мне посчастливилось побывать:
В Большом зале Кремлёвского Дворца на балете "Швейцарская молочница". Если я ничего не путаю.
В театре имени Маяковского на спектаклях "Беседы с Сократом" с Арменом Джигарханяном и "Я стою у ресторана ... " с Натальей Гундаревой и Сергеем Шакуровым. Сидел в первых рядах, и это удивительно.
В театре "Сатирикон" на моно-спектакле Константина Райкина "Давай, артист!".
В театре Советской армии кажется на "Братьях Карамазовых". Плохо помню. Видимо, не понравилось.
Во Дворце спорта в Лужниках на концерте звёзд советской эстрады.
Да ... ещё в Мавзолее. Без очереди.
И всё это дней за десять. В свою "деревню" я увозил целый ворох впечатлений, настенное зеркало размером сорок на шестьдесят и две бутылки "Пшеничной". Февраль в столице в тот год выдался тёплым.
Автобус мчится по Садовой,
Горит неона яркий свет.
Лежит в огнях огромный город,
Где двое держат серп и молот.
И снова оттепель в Москве.
Пока не знаю, в какой раздел КАТАЛОГА канала поместить данную публикацию. Я пока подумаю, а вы переходите по ссылке, не стесняйтесь.
По традиции несмешная байка в финале:
Однажды Мстислав Ростропович и его жена Галина Вишневская были в гостях у Чарли Чаплина. Когда в конце вечера хозяин провожал русских музыкантов до машины, ему захотелось проститься с ними на их родном языке. Чаплин начал:
- До ... до ... до …
Но дальше дело не пошло. То ли он забыл, то ли не мог выговорить "До свидания". Ростропович решил пошалить и не стал ему помогать, подумав:
- Сам начал - вот пусть сам и выкручивается.
Чаплин нашёл выход! Когда автомобиль уже тронулся, он закричал ему вслед:
– До ... До … До … Достоевский!