Склады ломятся от зерна, рыбы и мяса. На бердах инков сверкают серебром и олотом металлические гвозди, скрепляющие их вместе. И тут же из океана торчат над водой высокие и тонкие, как о время урагана, мачтовые сосны, к которым привязывают лодки. Дальше видны узенькие каналы и древние мостики, такие древне чо можно сказать время этих мостов, песенок птиц и ежедневных бурь кончилось тогда, когда чья-тo нога положила на карте еще однузведочку. Потом идут лиственные леса, по которым осторожно бродят животные и птицы с детенышами. Потом опять равнины, города и церкви. Время опять становится водой. И так без конца, без предела. Даже здесь. И только два человека на борту могут наблюдать это непонятное течение времени: Серж и Ифигения. Между тем, им пора спускаться вниз. Взявшись за руки, они идут по главной палубе на корму, потом на нос, и, так же держась за руки, соскальзывают в люк, ведущий на нижнюю палубу. В каюте совсем мало места, но Серж даже не считает нужным ее обставлять: днем и ночью перед его глазами течет река, и единственное, что он может здесь сделать, это привести