21
Прошло тринадцать лет
Я стояла на пороге своего дома и, глядя во двор, искала взглядом Радамилу. Они с княжичем должны были закончить занятия грамоте в доме Цветаны и вернуться к нам. Их ждали дела и возложенные обязанности.
Демид растил всех детей в строгости, каждый работал согласно своему возрасту, и даже княжичу не давали послаблений. Цветана не возражала. За годы бесконечного ожидания мужа и вынужденного одиночества, она стала молчаливой и нелюдимой.
Почти всё время она находилась на своём дворе и только княжич с Радой были её связующим с нами. Первое время такое затворничество было необходимо, чтобы погасить огонь не разрешённых чувств к Белозару. Цветана старалась поменьше бывать в общем доме и не попадаться на глаза тому, чьё счастье не могла составить.
Со временем это превратилось в привычку. Княжна не выходила на пахоту и дань за неё платили мужчины моей семьи, а в благодарность Цветана обучала всех наших детей тем знаниям, что были у неё.
Даже тайный язык княжеской семьи был передан не только Светозару, но и всем нашим с Демидом детям. Сыновья его братьев не удостоились этого, но умели считать и читать послания на берестяных дощечках.
- Млада, - услышала я голос одной из жён младших братьев, - я собрала всё для бабушки.
- Спасибо, - ответила я, - ты не видела Раду?
- Они убежали в соседний двор, - ответила молодая женщина, указывая на двор княжны.
Я пошла за детьми. Хотя называть их так было уже неправильно. Княжич вытянулся в стройного, белокурого отрока, с пронзительными голубыми глазами. А Радамила стала похожа на меня в юности - гибкая, как веточка, волосы цвета вороньего пера, а вот глаза были отцовские - ярко карие, глубокие до невозможности.
Когда она шла по селению, отроки и молодые мужчины заворожено смотрели ей вслед. Заметив это, Демид запретил дочери выходить одной за ворота.
- Только в сопровождении братьев, - строго сказал он.
Рада согласно поклонилась. Отца она обожала. Когда была ребёнком, то каждое мгновение, что Демид был дома, старалась провести рядом с ним. Отец в ответ любил её больше других наших детей.
- Сыновья должны расти в строгости, - говорил он. - Им земли наши защищать, семью свою беречь, а как они долг свой исполнят, если неженками да лентяями будут? А дочь у нас одна, да такая, что не сыскать в округе. Беречь её надо, ведь не ведом мне её путь, хотя других, как на ладони вижу.
В этом я была согласна с Демидом. Путь Рады был сокрыт и от меня. Я вспоминала слова бабушки, что невозможно видеть того, кто сильнее. И со временем, она почти перестала считывать мои мысли. Хотя я делала все, чтобы оставаться на связи с ней.
Дойдя до двора княжны, я постучала. За прошедшие годы, вдоль возведённого на нашей земле забора, выросли ветвистые кусты, и соседний двор на самом деле выглядел отдельным от нашего. Маленькая калитка, объединяющая нас, была почти не видна.
Но стук пришедшего к ней Цветана слышала всегда. Будто неустанно ждала, что придёт кто-то важный.
В этот раз калитку открыли дети. Я в очередной раз залюбовалась, какую картину они являли, стоя рядом. Резкий, мятежный дух Рады затихал стоило Светозару посмотреть на неё.
- Рада, нам надо сходить к бабушке, - сказала я, - а тебя ждут работы, - обратилась я к княжичу.
Он кивнул, и бросив прощальную улыбку моей дочери, побежал к общему дому. На пахоту его мы не отправляли, чтобы не было лишних домыслов и сплетен из-за его белокурых волос и ясного взора, но домашней работы давали сполна.
- Чему вас учила Цветана сегодня? - спросила я у Рады, когда мы с ней шли по лесной тропинке к домику колдуньи.
- Она заставляла чертить карты земель до тех пор, пока у меня не заболели руки, - чуть надувшись сказала дочка.
Я рассмеялась.
- Когда-нибудь это пригодится тебе, - проговорила я. - Я видела, что вы со Светозаром обмениваетесь маленькими посланиями на понятном только вам языке. Вы придумали ещё один, кроме княжеского?
- Да, ведь мы не можем использовать тайное наречие, - проговорила Рада шёпотом, - а порой так хочется поделиться тем, что никому не надо слышать. И мы с Заром придумали свой.
Я смотрела на свою подросшую дочь и любовалась ею. Она смотрела на мир так, как когда-то давно я - смело и открыто, веря в бесконечное счастье с лЮбым.
По дороге к бабушке она собирала травы и цветы и всегда угадывала, какие были нужны колдунье. Та продолжала жить в своей лесной избе. Демид много раз предлагал ей переехать в наш дом, но бабушка отказывалась.
После того, как Валид перестал приходить к ней, она загрустила. Единственной радостью для были появляющиеся один за один правнуки - мои и Грислава дети.
На княжича колдунья смотрела подозрительно, понимая, что жизнь его связана с жизнью её лЮбой правнучки, но не доверяла его судьбе.
- Не прощён его род, - говорила она, - а если отдадим им Радамилу, то и на неё это ляжет.
- Сначала Светозар честь свою княжескую вернёт, - отвечала я, - а потом о Раде пусть думает.
- Ты это дочери своей объясни, - улыбалась бабушка, - они ведь друг от друга не отходят. Как Солнце и Луна друг за другом вкруг ходят.
В этот раз, как и обычно, колдунья встретила нас на пороге. Она стояла опираясь на поручень. Я к грустью заметила, что всё больше усталости на её лице и всё меньше силы в руках, а я помнила её другой.