В начале 1870-х годов в нынешней столице Урала, тогда имевшей скромный статус уездного города, был создан Екатеринбургский музыкальный кружок. В этом начинании #уральцы больше чем на полвека отстали от австрийской Вены с её Обществом любителей музыки и почти на сто лет – от столицы мировой оперы Милана со знаменитым театром "Ла Скала". Впрочем, создание музыкального кружка не несло какой-то пропагандистской цели в духе "мы тоже не лаптем щи хлебаем". Скорее, это был своеобразный "междусобойчик" местной творческой интеллигенции, призванный хотя бы немного скрасить жизнь на окраине империи. В уставе кружка (да-да, у него действительно был устав, причём утверждённый аж в Санкт-Петербурге) так и было написано:
"Екатеринбургский музыкальный кружок учреждается с целью соединения любителей музыки для устройства вечеров и спектаклей как для усиления средств самого кружка, так и с разными благотворительными целями...".
Поначалу члены музыкального кружка развлекали себя преимущественно сами. В городе нашлось немало обладателей скрытых талантов – кто-то недурно играл на фортепиано или скрипке, кто-то оказался обладателем приятного баритона. Со временем "на огонёк" стали заглядывать гости из других городов, порою весьма именитые. В 1879 году в Екатеринбурге состоялась первая оперная антреприза – и с тех пор #опера стала неотъемлемой частью городской жизни.
Со временем зашла речь о строительстве театра. Поначалу как-то обходились без него – местные золотопромышленники и наследники богатых горнозаводских династий охотно пускали любителей музыки в залы своих роскошных дворцов. Но желающих приобщиться к прекрасному становилось всё больше, и вскоре камерные домашние театры перестали вмещать всех желающих. Так к концу XIX века в Екатеринбурге приняли решение о строительстве нового здания оперного театра. Средства нашлись быстро. Место тоже приметили заранее – на Дровяной площади, где не так давно соорудили деревянный цирк, своими незатейливыми ярморочными представлениями неизменно привлекавший внимание простых работяг и столь же неизменно раздражавший городскую интеллигенцию. Сложнее обстояли дела с проектом. Чтобы не ударить в грязь лицом, решено было объявить всероссийский конкурс.
Конкурс в итоге растянулся на несколько лет, а победу в нём одержал начинающий #архитектор из Кисловодска Владимир Николаевич Семёнов. Впоследствии этот человек прославится прежде всего на ниве градостроительства. При Сталине Семёнов будет назначен на должность главного архитектора Москвы, под его руководством и по его проектам будут осуществляться крупномасштабная перестройка советской столицы в 30-40-х годах ХХ века и восстановление многих городов, разрушенных в годы Великой Отечественной войны. Но всё это будет потом, а тогда, в 1902 году, победа в конкурсе на проект оперного театра была для провинциального архитектора большим успехом.
Владимир Семёнов ни до революционных событий 1917 года, ни после них на Урале так ни разу и не побывал. Его #проект воплотил в жизнь ещё один в будущем прославленный архитектор, а тогда никому не известный выпускник Киевского политехнического института Константин Трофимович Бабыкин. Будучи уроженцем Соликамского уезда Пермской губернии, в молодости Бабыкин сделал всё от него зависящее, чтобы перебраться поближе к столице – с детства проявлял усердие в учебе, с отличием окончил Пермское реальное училище, поступил в Киевский политех на строительный факультет... Но #судьба обернулась против него: после революционных событий 1905 года студента Бабыкина как потенциально неблагонадежного выслали обратно на Урал, где он кое-как устроился архитектором в управление Пермской железной дороги. Начавшееся в 1910 году строительство нового городского театра в Екатеринбурге стало для Константина Трофимовича первым по-настоящему значимым проектом – и он взялся за дело с должным энтузиазмом. Бабыкину потребовалось всего несколько месяцев, чтобы превратить эскизы Семёнова в рабочие чертежи — причем не лишённые новаторства. Так, по его настоянию при строительстве отказались от традиционного кирпича, заменив его железобетоном – между прочим, впервые на Урале. Два с половиной года, на которые растянулось строительство, Бабыкин провел на стройплощадке, лично руководя ходом работ.
Благодаря известному фотолетописцу Урала Вениамину Леонтьевичу Метенкову, который запечатлел новый городской #театр на одном из своих снимков, ныне мы знаем, как его здание выглядело сразу по окончанию строительных работ. Как ни странно, за минувшие сто с лишним лет театр почти не изменился – богато декорированный парадный фасад с нарядными балконами и лепными украшениями, скульптурная группа из трёх муз, балюстрады с изящными башенками. Забегая вперед, можно сказать, что #здание театра реконструировали лишь раз – в середине 80-х годов. Да и тогда значительным изменениям подверглись преимущественно внутренняя отделка и скрытые от глаз простого зрителя, но жизненно необходимые для труппы вспомогательные помещения. Тогда же был создан небольшой музей на верхнем этаже, который зрители и поныне охотно посещают в ожидании начала спектакля.
Торжественное открытие нового театра состоялось 29 сентября 1912 года оперой Михаила Глинки "Жизнь за царя". Впоследствии обширные творческие связи, налаженные членами Екатеринбургского музыкального кружка в прежние годы, позволили привлечь в театр первоклассных режиссеров, дирижеров и хореографов и за короткое время создать в городе собственную оперную и балетную труппы. Балетная #труппа дала первое представление на домашней сцене уже в 1914 году. Правда, успех был скоротечным. Вскоре началась Первая мировая война, за ней грянула революция 1917 года, полыхнула Гражданская. Театр был закрыт и открылся вновь лишь в 1919 году – в том же городе, но уже совсем в другой стране.
Революция и война разметали театральную труппу по всему миру – при советской власти её пришлось создавать заново фактически с нуля. Постепенно дела пошли на лад, и к середине 20-х годов за театром прочно закрепилось неофициальное звание "лаборатории советской оперы", поскольку в то время его коллектив занимался преимущественно постановкой произведений молодых советских композиторов. Их творчеству не суждено было занять значительное место в истории музыки, а потому названия опер, входивших в репертуар театра в тот период, не скажут современному читателю ровным счетом ничего. Чуть больше в этом плане повезло балетной труппе, поскольку, в отличие от оперы, классический #балет – "Лебединое озеро", "Жизель", "Дон Кихот" – советская власть отчего-то не спешила порицать и относить к разряду буржуазных пережитков прошлого. В итоге великие произведения Верди, Пуччини и Моцарта начали возвращаться в репертуар театра лишь после Великой Отечественной войны.
Ныне Екатеринбургский театр оперы и балета, недавно открывший свой 110-й сезон, по праву считается одним из лучших на постсоветском пространстве. Гастрольные маршруты его труппы включают более ста городов по всему миру. Ещё в 80-х годах он стал одним из первых в СССР театров, начавших ставить классические оперы на языке оригинала. С тех пор театр не изменяет этой традиции: "Волшебная флейта" Моцарта и "Летучий голландец" Вагнера здесь по-прежнему идут на немецком, "Травиата" Верди и "Граф Ори" Россини – на итальянском, а "Сатьяграха" Гласса – и вовсе на санскрите. Оперной труппе ничуть не уступает по уровню и труппа балетная – в разное время на сцене театра выступали такие замечательные #балерины , как Маргарита Рудина, Нина Меновщикова, Лилия Воробьева и Вера Абашева. Многие артисты театра оставили заметный след в истории Екатеринбурга и сердцах его жителей и явно заслуживают отдельного рассказа – соответствующие статьи обязательно появятся на моем канале в будущем.
На страницах этого канала мне уже не раз доводилось рассказывать вам об архитектуре и истории Екатеринбурга – равно как и о людях, благодаря которым столица Урала приобрела свой нынешний облик. Так, я писал о Белой башне завода “Уралмаш”, построенной по проекту архитектора Моисея Рейшера и в какой-то момент даже ставшей своеобразным символом города. Нарядный и праздничный дом Севастьянова, выполненный в духе средневековой готики, казалось бы, совершенно не соответствует традициям местной архитектуры – но представить без него панораму набережной городского пруда сейчас уже попросту невозможно. А вот с недостроенной телебашней город, напротив, расстался вполне безболезненно, хотя некоторые до последнего защищали унесшую десятки жизней заброшку, отчего-то считая, что его снос лишит облик города всякой индивидуальности.