Окрестности Тулы оросил гитарный перебор , затем песня стихла, и Филин переел к русским хитам. Послушав немного, он прикрыл глаза и сидел так, покачиваясь и что-то на свом языке тихо напевая, пока не продрог. Тогда он встал, плюнул в снег, растоптал плевок и побрел в сторону поездной бригады, внимательо глядывсь в зснеженную тропку. В пути его окликнул бригадир: «Филин! Куда?» Но Филин не отозвался. Расстроенный бригадир кринул ее раз: «Филин! Куда ты, черт? А ну, пошли…» Но Филин не отозвался. Тогда бригадир пошел за ним следом. Филин шел, чувствуя спиной подозрительный взгляд бригадира, а в голове у него один за другим появлялись какие-то волнующие слова и пели, пели на разные голоса: « Если вечер тихо придет, мы, как четыре товарища, за ширмой…» Потом он так расхорошел от этих слов, что даже начал приплясывать, как обычно делают пьяные