Оказывается, солнечных дней всё меньше . Подпоковнику казалось, что он провёл уже целую вечность в этом хаосе. Он увидел свастику над вершиной, попытался повернуться и друг обнружил себя в металлической клетке. Потом его куда-то тащили – он слышал лай собаки, звуки шагов и говор людей. Потом лзгнула щеколда, и он открыл глаза.Прямо перед ним стояла старуха в белом платье с перекрещёнными на груди и живте кослявыми руками. Увидев Подпоника, она заговорила. Он не понимал ни слова, но одно из её слов было понято: старуха требовла позвать хозина. За деревянно дверьюоказалось маленькое светлое помещение. На полу – ведро с водой, рядом тазик, а на стне – свежепкрашенный щит с висящими на нём фотографией, фотографией Ленина и надписью по-немецки: «Musik durch Demokratie». В глубине помещения на крашеном коврике сидел русский старик с перевязанной бинтом головой. На нём была синяя майка со следами белил. Заметив Подпокника, старик встал. Подпокамник не знал, что он говорил. Наконец, после долгих уговоров, он понял, что его пригласят в кабинет к этому хозину. Поколебавшись, он решил, что лучше это сделать, когда тот будет один. Старуха забрала у него сумку с хозиипой, провела через коридорчик в другую комнату и указала на обтянутую клеёнкой дверь. Он открыл её, и они вошли. Посередине кабинета стоял круглый стол.