Агентство дворовых новостей работало с 9:15 утра и до позднего вечера. Три Мойры, ну или на римский лад Парки, плели нити судеб жителей нашего дома. О, современные продавцы чужих новостей и близко не знают, что такое хайп и кликбейт, потому что школа деградирует, а примеров во дворах уже не осталось. Интернет и телевизор победили самое древнее новостное агентство ОБС. Читаешь новости и стыдно делается, как беден язык журналиста, сколь скуден его интеллект, как примитивен список статей в новостной повестке.
Время копирования чужих текстов, с минимальными правками, с полным отсутствием авторского голоса, нескончаемый поток мусора, забивающего никому не интересную повестку. Никто не читает новости. Можно сокращать расходы и высвободившуюся силу отправлять в народное хозяйство. Родине нужны те, кто станет осваивать её невообразимые просторы. А не вот это стадо мычащих голов, называющих себя журналистами.
Другое дело, бабки на скамейке, защищённые статусом ветерана, пенсионера, инвалида, а то и всеми этими статусами сразу. Казалось, что все эти бабки связаны одной сетью во всех дворах, да так и было на самом деле. Раз в неделю у памятника Ленину они устраивали свои симпозиумы, в которых обсуждали актуальную повестку по району. Даже товарищеские суды не имели такой силы. Молва. Страшное слово. Она тянулась тяжким шлейфом за жертвой, обрастая коростой новых и новых подробностей, и путь с молвой на плечах был сродни восхождению на Голгофу.
Старые женщины, хотя, если быть честным, то порою на лавке оказывались и пожилые мужчины, впрочем, статус мужчины ими уже был безвозвратно утерян, вершили свою власть со сладострастием наркомана, без труда выбирая свои жертвы.
Сейчас общественное мнение – этот страшный кадавр, способен тоже разрушить чью-то жизнь, но в те далёкие времена клеймо оступившегося равнялось клейму на лбу, так быстро молва охватывала наш не самый большой городок.
И я вот о чём подумал. Вероятно, старики на скамейках, гневно обличающие грешников советского строя, были сродни репортёрам дня сегодняшнего, копающихся в чужом грязном белье на потребу публики. Ведь и у старых сплетниц тоже были слушатели, которые своим молчанием подбрасывали в огонь их гордыни поленья своего одобрения. Так сказать, повышали рейтинг старых тварей. Ничего не меняется.
Просто язык беднеет на образы, грехи немного изменились, способы охвата целевой аудитории усовершенствовались, обратная связь в виде комментариев появилась, да и жертвы сами порой не против выставить на всеобщее обозрение свои гнойные язвы.
А бабки превратились в гламурных зомби, которые почему-о возомнили себя имеющими право копаться в чужом нижнем белье, под искусственные аплодисменты в свете софитов.
Мойры они такие Парки.
