К имени императрицы Екатерины Второй отечественные историки традиционно добавляют эпитет «Великая». Кроме нее, этого титула удостоен только первый российский император Петр Первый. Самой Екатерине при жизни очень льстило, когда ее сравнивали с государем-реформатором. И она всячески пыталась поддерживать такое сравнение. Ведь даже знаменитая надпись на Медном всаднике - «Petro Primo Catharina Secunda», т.е., «Петру Первому - Екатерина Вторая» негласно ставит обоих царствующих особ на один уровень. Придворные льстецы именовали Екатерину «Матерью Отечества», что также перекликается с титулом «Отца Отечества», который Петр получил после заключения Ништадского мира. Но давайте глянем на Екатерину трезвым взглядом - если хотите, взглядом дилетанта, который, не претендуя на академичность, вместе с тем не связан и профессиональными рамками. Итак, насколько же справедливо Екатерину называют Великой?
Происхождение и юность.
Екатерина Вторая происходила из немецкого рода князей Анхальт-Цербстских. Этот род являлся владетельным, однако его владения состояли из несколько крохотных территорий, разбросанных в центральной части Германии.
Отец будущей императрицы, Кристиан-Август, владел совсем маленьким клочком земли, княжеством Анхальт-Дорнбург, совместно со своим кузеном, Иоганном-Августом. Доходы, которые приносило это владение, были совершенно недостаточными, в связи с чем Кристиан-Август поступил на военную службу в прусскую армию, и к моменту рождения своей дочери дослужился до чина генерал-майора.
Он получил назначение губернатором прусского города Штеттин и именно там 2 мая 1729 года появилась на свет София-Августа-Фредерика, будущая Екатерина Вторая. Поскольку даже служба в армии прижимистого прусского короля Фридриха-Вильгельма незначительно обогатила Кристиана-Августа, маленькая Фике, как прозвали ее в семейном кругу, с самого раннего детства была неизбалованным ребенком. Мать Фике, принцесса Иоганна-Елизавета, отличалась большой склонностью ко всякого рода интриганству и склокам. Жизнь в семье развила в юной девочке склонность к лицемерию и стремление выглядеть в глазах других гораздо лучше, чем она была на самом деле. Очень рано Фике начала мечтать о том, как она вырвется из бедности и безвестности, удачно выйдет замуж и добьется в жизни всего, чего только можно пожелать.
И удача ей улыбнулась. В 1743 году российская императрица Елизавета Петровна начала подыскивать невесту для своего родного племянника и наследника - великого князя Петра Федоровича. Наследник также происходил по мужской линии из немецкого рода герцогов Голштейн-Готторпских, но по материнской линии его дедом был Петр Первый.
Прибытие в Россию
Хотя Фике была далеко не единственной претенденткой на руку наследника гигантской империи, удача улыбнулась именно ей. Не в последнюю очередь сыграл роль тот факт, что она уже была знакома со своим будущим мужем, а брат ее матери одно время считался женихом Елизаветы Петровны. Перед отъездом в Россию Фике получила подробные наставления от отца, как себя вести в чужой стране, и со слезами на глазах обещала ему остаться в России доброй протестанткой.
Тем не менее, после приезда в Петербург оказалось, что принятие невестой православия - это непременное условие набожной Елизаветы Петровны. Юная принцесса, ни минуты не колеблясь, тут же отринула все отцовские наставления и согласилась сменить вероисповедание, стала называться Екатериной Алексеевной, и ревностно начала изучать русский язык. Вскоре ее мать, неугомонная Иоганна, по своему обыкновению начала плести в Петербурге интриги в пользу прусского короля, о чем очень быстро стало известно императрице.
Елизавета пришла в ярость и распорядилась выдворить Анхальт-Цербстских принцесс из России. Она уже махнула рукой на свои планы по поводу брака великого князя Петра и Екатерины, рассчитывая подыскать племяннику другую партию. Сказать, что Екатерина пришла в ужас, значит, ничего не сказать. Снова вернуться к жалкому существованию в крохотном немецком владении, увидев роскошь императорского двора, она не могла. Фике использовала все свое природное очарование, весь свой ум и все свое лицемерие и хитрость, чтобы остаться в России в качестве невесты наследника. Ее планам способствовало то, что чуть раньше Екатерина стала усиленно изучать православие, и через дворцового священника сумела внушить императрице, что она стала истинно православной, уже чувствует себя русской в душе, и останется православной, даже если ее вышлют обратно в Германию. Также она исповедалась священнику в том, что любит «тетю Эльзу» больше своей родной матери, и ни о чем другом не мечтает, как только видеть ее как можно чаще. Попутно малютка Фике вылила изрядную долю помоев на свою родную мать. Священник простодушно поведал обо всем этом Елизавете Петровне, которая была настолько тронута, что позволила Екатерине остаться в Петербурге и не стала разрывать ее помолвку. Однако принцесса Иоганна была выслана из России. Больше Екатерина никогда не видела ни мать свою, ни отца, и ничуть об этом не сожалела. Всеми своими дочерними чувствами она пожертвовала во имя своего будущего величия.
Отношения с Петром Федоровичем
Вопрос отношения Екатерины к своему мужу представляется далеко не таким однозначным, как принято считать в исторической науке. Основой сведений об этом являются собственные «Записки» Екатерины, созданные ей, когда она уже была императрицей Всероссийской. Учитывая, что на престол она взошла, свергнув и убив своего супруга, мы вряд ли можем рассчитывать на ее объективность. Одной из задач Екатерины при написании «Записок» было оправдать организованный ею дворцовый переворот.
Поэтому она не жалеет иронии и сарказма, описывая Петра III как совершенно ничтожного человека. Даже пристрастие мужа к игре на скрипке она всячески осмеивает, дескать, как будто у него не было более важных дел! Между тем хорошо известно, что и прусский король Фридрих II, также прозванный Великим, имел чрезвычайную любовь к музыке и с удовольствием играл на флейте, достигнув уровня профессионального музыканта. Точно так же, как и Петр III, Фридрих Великий собрал отличную коллекцию игрушечных солдатиков, расставлял их, играл, и это вовсе не является предметом для насмешек! Более того, малоизвестный факт, но любителями игрушечных солдатиков были также А.В. Суворов и (о, ужас) Наполеон Бонапарт! Тем не менее, вряд ли кто осмелится обвинить этих исторических деятелей в инфантилизме и ничтожности. А вот Петру Федоровичу повезло меньше. Чем большее значение приобретала в российской истории Екатерина, тем меньше места оставалось для ее супруга.
Екатерина пишет, что практически сразу же после свадьбы муж стал ей пренебрегать и признался, что влюблен в одну из фрейлин императрицы, из-за чего у него якобы даже вышел спор с его камергером Дивьером, кто из девушек является более привлекательной. Себя императрица, разумеется, выставляет при этом в самом выгодном свете, пишет, как она старалась понравиться великому князю и быть ему хорошей женой. Но вот беда, тому нравились почему-то самые уродливые женщины при дворе! Такой, дескать, извращенный у него был вкус. Сейчас каждый может убедиться, правда ли это, просто посмотрев портрет многолетней любовницы Петра III Елизаветы Воронцовой.
На самом деле, Петр с самого начала воспринимал Екатерину скорее как кузину, чем как супругу. Поскольку ему была присуща непосредственность, он никогда не скрывал, что рассматривает свой брак как чисто политический союз, цель которого - рождение наследника. Екатерине он не понравился с самого начала, еще когда она впервые увидела одиннадцатилетнего Петра в 1739 году в Германии. Кроме всего прочего, у Петра в молодости, видимо, было какое-то половое расстройство, скорее всего, фимоз, мешавшее ему исполнять свои супружеские обязанности.
Это, конечно, недоказуемо, но, учитывая озорной характер юной Екатерины и ее нелюбовь к мужу, весьма вероятно, что она дразнила его по этому поводу, сильно его уязвив. Впоследствии Петр излечился от своего недуга и выполнил свой долг, обеспечив появление на свет Павла Петровича в 1754 году. Но к жене он никакой привязанности не чувствовал. Если Екатерина изо всех сил старалась демонстрировать при каждом удобном случае свою приверженность к православию, свое пристрастие ко всему русскому, упорно говорила на русском языке, то Петру, видимо, всякое притворство было просто чуждо.
Если ему что-то не нравилось, он прямо говорил об этом, если же нравилось, то он тоже не стеснялся. И в этом смысле Петр, вероятно, был в известной мере более русским «по натуре», чем его лицемерная жена. Екатерина весьма красочно описывает свои страдания от измен мужа, не упоминая, впрочем, что если муж ей и изменял, то и она не слишком от него отставала. Ей приходилось тщательно скрываться, чтобы сохранить репутацию, но вряд ли подлежит сомнению, что Сергей Салтыков, в связь с которым она вступила в 1751 году, был уже не первым ее любовником.
Впрочем, Петр, зная об изменах жены, не придавал им после рождения Павла никакого значения. Обеспечив продолжение династии, он полностью прекратил с ней супружеские отношения. Скорее всего, на этот раз глубоко уязвлена была сама Екатерина, которая не могла простить того, что ей пренебрегли. Отсюда и подчеркивание "уродства" всех женщин, которые привлекали внимание ее мужа. Вся злость на супруга нашла отражение в ее «Записках».
Екатерина и крепостное право
Крепостное право в России в его законченном виде, в виде «рабской» конфигурации, окончательно оформилось при Петре Великом. Произошло это не по причине злой воли первого императора. Петр видел свою задачу в быстром и кардинальном преобразовании государственных механизмов так, чтобы Россия могла успешно решать внешнеполитические задачи. Одним из необходимых условий этого была максимальная мобилизация человеческих ресурсов.
Поскольку главной опорой государственной власти и основой вооруженных сил было дворянство, Петр взял на вооружение следование двум принципам. Первый заключался в том, что все дворяне суть "слуги государевы" и обязаны пожизненно находиться на службе, военной или статской. Второй принцип открывал возможность пополнения дворянского сословия за счет разночинцев, которые получали дворянство вместе с чинами согласно табели о рангах. Сам факт получения первого офицерского чина предоставлял его обладателю права потомственного дворянства, что существенно увеличивало численность дворянского сословия. В качестве компенсации за пожизненную службу, как средство обеспечения дворянского сословия, ему была предоставлена безраздельная власть над крепостными крестьянами. Т.е., самой правовой основой владения крепостными было условие пожизненной государевой службы.
В 1762 году, когда Петр III издал указ о вольности дворянства, освобождавший это сословие от обязательной государственной службы, эта система была разрушена. Этим указом было устранено главное обоснование необходимости крепостного права в России. В связи с краткостью царствования Петра III более в данном направлении ничего предпринято не было. Единственно, что успел еще издать император, так это указ, квалифицировавший убийство помещиками крестьян как «тиранство» и предписывающий наказывать за это пожизненной ссылкой.
В результате всего этого распространился слух, что готовится еще один манифест, на этот раз «о вольности крестьянства». Это повлекло за собой ряд крестьянских волнений. За несколько дней до своего свержения Петр III издал манифест, в котором провозгласил свое намерение оставить помещиков при их землях, а крестьяне обязаны помещикам повиноваться. Это обычно трактуют, как подтверждение крепостного права. Так ли это, остается загадкой. Что задумал Петр сделать в дальнейшем, осталось неизвестным. Однако я полагаю, что данный манифест явился прямым следствием бунтов крестьян и имел целью сохранить государственный порядок и управление.
Тем не менее, реформы должны были продолжиться и крепостное право так или иначе быть отменено. Скорее всего, это не должно было быть сделано одним махом. Речь шла о создании механизма постепенного выхода крестьян из личной зависимости в течение многих лет. Дополнительной подготовкой к этому явилось начало секуляризации церковных земель и подготовка церковной реформы, в ходе которой православная церковь должна была быть преобразована по образцу протестантских церквей. Помещики должны были сохранить власть над крестьянами, но уже не в качестве самовластных обладателей «душ мужеска и женска пола», а в качестве владельцев земель и организаторов сельскохозяйственного производства.
Петр III получил власть законным путем после долгой череды дворцовых переворотов. Всем населением страны он воспринимался как «природный государь», а потому был в состоянии провести реформу подобного типа. И наверняка провел бы, учитывая, что он по своему происхождению и воспитанию был европейцем. Подобные реформы в эти годы шли во многих германских государствах.
С Екатериной дело обстояло иначе. Узурпаторша, которая не имела никаких прав на престол, она опиралась только на крепостнические дворянские круги. Она не могла позволить себе затронуть даже малую толику дворянских привилегий. Поэтому, громко сетуя на бесправие крепостных крестьян и провозглашая свои самые благие намерения, императрица сохранила фактически рабское положение крестьян в России. За время своего долгого царствования Екатерина только своим приближенным раздала свыше 800 тысяч государственных крестьян в полное владение.
Помещики получили право отправлять крестьян на каторгу, а крестьянам было запрещено даже жаловаться (!) на своих владельцев. В результате долгого царствования императрицы, которая так и не решилась сделать хоть какие-то шаги в вопросе отмены крепостничества, система оказалась законсервированной, и это стало ключевым фактором нарастающей отсталости России от ведущих европейских держав в 19 веке.
#история
#екатерина ii
Продолжение следует.