Декабрь 1941 года—это действительно выдающийся успех Красной Армии, поскольку немцев не просто остановили, немцы именно побежали назад. Причём побежали иной раз в буквальном смысле. С чего вообще начинаются все поражения?
С «ослепления», с того, что смотрят и не видят реально что происходит. Вот немцы смотрели и не видели. Ещё 28 ноября 1941 года немецкая воздушная разведка докладывала, что накапливаются железнодорожные эшелоны, происходит автомобильное движение под Москвой, в общем что-то происходит.
Немцы на это не реагируют в том плане, чтобы предпринимать контрмеры. Но они даже делают больше. Немцы загоняют свои лучшие части, танковые дивизии, ещё дальше в глубину советской обороны. У них был 41-й корпус, который в том числе из-за нехватки горючего долгое время «болтался» у Калинина и на самом деле нервировал товарища Жукова.
Товарищ Жуков предполагал, что он то ли «всплывёт» под Малоярославцем, то ли «всплывёт» на Серпуховском направлении. А он просто сидел и ждал горючее. Ему дали горючее и он поехал ещё дальше в глубину советской обороны. Достаточно сказать, что он оказался в районе к северу от Москвы, район Белого Раста. Это довольно глубоко в этом «мешке», который немцы вбили до канала имени Москвы.
То есть несмотря на все предупреждения немцы даже последний резерв не использовали для того, чтобы он находился где-нибудь в центре того же «мешка», где-нибудь в районе Клина или на худой конец, где-нибудь в районе Волоколамска, на всякий случай. У немцев считалось, что никакого всякого случая не будет, а он был.
И «двигателем» советского контрнаступления, как на самом деле восстановления фронта, стали новые соединения. Поскольку удавалось стабилизировать ситуацию без крупных провалов, то есть были частные неудачи и отступления, которые приходилось «гасить» за счёт новых соединений, «вбрасыванием в дело» тех же бригад армии Кузнецова. Но тем не менее были свежие дивизии, которые по 2 месяца по 12 часов занимались, которые были свободны, которые можно было поставить туда, куда желает командование.
Мы убеждены, что идейным вдохновителем зимнего контрнаступления всё же является Б. М. Шапошников, то есть не Жуков. Потому что Жуков всё же был командующим фронтом, а именно Шапошников, который в тот момент руководил Генштабом и от него исходила инициатива к многим перемещениям войск. И именно он был тем человеком, который спланировал зимнее наступление в целом. Конечно, это коллективный труд, но всё же «двигателем» этого всего процесса был Шапошников. Жуков был тем человеком, который, во-первых, планировал конкретику, а во-вторых, с ним советовались—когда начинать.
И началось всё с 30-й советской армии, который командовал Лелюшенко, восстановившийся после ранения, которое он получил под Бородино в октябре 1941 года. А что такое свежая стрелковая дивизия в реалиях осени 1941 года? Это 10 тысяч человек, один артполк, в основном пушки 76-мм и 122-мм, некоторые счастливчики получали какое-то количество самозарядных винтовок Токарева, примерно по 2 тысячи, но это не поголовный процесс. И действительно плохая ситуация была с пистолетами-пулемётами. То есть эти легенды про то, что у нас нет автоматов, а с той стороны автоматчики, хотя на самом деле на той стороне не было автоматчиков, а были пулемётчики. Но тем не менее, минимальное количество пистолетов-пулемётов хуже, чем было летом 1941 года, потому что летом 1941 года иметь несколько сотен пистолетов-пулемётов на дивизию довоенного формирования считалось нормальным. Под Москвой пистолеты-пулемёты были дефицитом, иной раз их было несколько десятков на всю дивизию, иногда 100-150. Поэтому эти все легенды проистекают из ситуации под Москвой, это не весь 1941 год, а конкретно именно период сражения за столицу.
И несколько таких дивизий собирают в «единый кулак» в 30-й армии, на фланге немецкого наступления, то есть 30-я армия нависала над 3-й и 4-й танковыми группами и могла своим ударом пересечь их основные коммуникации. Например, в ней 82-я стрелковая дивизия была из Башкирии, это никакие не сибирские дивизии, дивизии были со всей страны—Челябинск, Урал, Башкирия. Ещё одна, 10-я советская армия, которая наступала под Тулой, её 7 дивизий первоначально формировались в Московском Военном Округе.
Разумеется, сибиряки под Москвой были. Но при этом надо помнить, что сибиряки были и в обороне и в наступлении. Но и доля сибиряков в войсках, которые защищали Москву в оборонительной фазе, так и те, что перешли в наступление, она отвечала, что называется, доле сибирских соединений в армии в целом. То есть точно также сибиряки были и под Сталинградом, потому что у нас войска формировались в том числе в Забайкалье, в Сибири и на Дальнем Востоке, то есть и дальневосточники доезжали, например, до Сталинграда. И 32-я стрелковая дивизия Полосухина приехала издалека. Но тем не менее говорить, что это были сугубо сибирские дивизии, всё же это не так. Воевала и отстаивала столицу вся страна. Возьмём конкретный пример, 30-я советская армия—348-я стрелковая дивизия полковника Люхтикова, она с Урала; 371-я стрелковая дивизия Щеглова, она с Челябинска; 82-я стрелковая дивизия, она из Башкирии. То есть главную ударную силу 30-й армии Лелюшенко для наступления составляли всё же не сибирские дивизии. Именно с них всё началось.
На тот момент как раз таки обстановка для контрнаступления была объективно говоря хуже, чем при отражении ноябрьского удара немцев, потому что где-то с 6 декабря 1941 года начались обильные снегопады, а местами намело под метр снега. И на самом деле в ходе контрнаступления Красная Армия сталкивалась с большими трудностями, чем немцы при наступлении на Москву. Потому что немцы наступали на Москву по неглубокому снегу, да, им всячески препятствовали, устраивали лесные завалы, взрывали дороги, то есть весь «спектр подарков» им приготовили по полной программе.
Но тем не менее с точки зрения погодных условий наступательные действия Красной Армии проходили в более сложной ситуации и это сказывалось в том числе, например, на действиях танков, не говоря уже о пехоте. Потому что надо представить себе—необходимо обойти населённый пункт, опорный пункт и надо его обойти по снегу глубиной в метр под огнём противника. В общем удовольствие ниже среднего. Тем более, одно дело тащить на себе пулемёт «Максим» при отсутствии огневого воздействия противника, а если есть огневое воздействие, то это совсем плохо. И в отчётах Автобронетанкового управления Западного фронта писалось, что танки Т-60 в обход по глубокому снегу не отправлять, потому что они застрянут, противник откроет по ним огонь и расстреляет их как на полигоне. Поэтому танки Т-60 отправлять только по дорогам, для охраны штабов и вообще, что называется, использовать с осторожностью.
Итак, 30-я армия переходит в наступление, бьёт, прорывает оборону и вводит на самом деле две танковые бригады, высвободившиеся в ходе боёв за Калинин, потому что немцы уехали завоёвывать Москву, тот самый 41-й моторизованный корпус, высвободились две советские танковые бригады. 8-й танковой бригадой командовал Ротмистров, будущий командир 5-й гвардейской танковой армии. Танковые бригады входят в пробитую брешь и двигаются к району Клина, тем самым перехватывая тыловые коммуникации 3-й и 4-й танковых групп.
Следует сказать, что бои за Калинин проходили не худшим образом, но эта рокировка немцев и засовывание в глубину «мешка» этого 41-го корпуса, потому что была слабая надежда, что он сумеет прорваться в район Лианозово, современный район Москвы. Но эти надежды не оправдались, хотя если смотреть немецкие документы, немцы отложили очередное наступление на 7 декабря 1941 года. То есть предполагалось, что 7 декабря 1941 года они снова соберутся с силами и попытаются, что называется, ворваться на территорию Москвы. Хотя официально и говорилось, что возможности практически исчерпаны, планово дата 7 декабря 1941 года была назначена. Конечно, можно много рассуждать, что её потом снова отложили бы, но факт остаётся фактом—если бы не началось советское контрнаступление, немцы стали бы двигаться дальше.
И этот внезапно последовавший немецкий удар был для немцев неприятен именно в том плане, что они находились в наступательной конфигурации. Вообще говоря, худшим раскладом для Красной Армии было бы, если бы все эти люди в высоких чинах—фон Бок, Рейнгардт, одумались бы в конце ноября 1941 года, сказали бы—нет, всё, хватит, возвращаемся на исходную. Этого всего не происходит и создаётся угроза. Немцы начинают бежать под ударами свежих советских частей.
Немецкая оборона начинает сыпаться, причём признак того, что немцы бегут—то, что бросали артиллерию. Потому что когда отступают организованно, всё же артиллерию не бросают, потому что артиллерия—это опора обороны. И не сказать, что пехотной дивизии вермахта бесконечное количество гаубиц 105-мм и 150-мм. Всё это усугублялось массовым падежом лошадей, который наблюдался в течение октября-ноября 1941 года.
По сути немецкие пехотные дивизии остались с ограниченным количеством тяги для своих пушек. И ситуация, как снежный ком, только ухудшается для немцев. Здесь ещё важно было их подловить и не дать возможности организованно отступить. Поэтому и 16-я армия Рокоссовского и 20-я армия Власова( на тот момент будущий предатель А. А. Власов командовал 20-й армией, пока это факт, установлено документально) и 1-я ударная армия Кузнецова—они переходят в наступление по загнанным глубоко в «мешок» немецким дивизиям и начинают давить на начавшие отход немецкие части.
Первый советский натиск был не слишком удачным именно в период 5-6 декабря 1941 года. Но когда немцы начали отступать, на них стали «нажимать» и этот переход инициативы позволил предотвратить планомерный немецкий отход. Предотвращали планомерный немецкий отход в том числе ударами советских танковых бригад и небольших отрядов, которые сколачивали для того, чтобы перехватывать пути отступления. Здесь немалую роль сыграло то, что переходили в наступление в том же районе, где только что оборонялись и отходили сами. То есть глядя на карту чётко знали какие подходы и к какой деревеньке.
И самый результативный рейд—это 31-я танковая бригада Кравченко, который сначала со стрелковой бригадой, переданной из армии Кузнецова, пытается взять одну деревню. Танкисты жалуются на пехоту, что она не очень энергично наступает, что-то занялись подтягиванием тылов. С другой стороны можно понять, что танкисты привыкли к стремительному удару, а пехота это пехота. И эта пехота наступает на деревеньку, а танкисты находят узкую «щель» в обороне немцев и в эту узкую «щель» они втискиваются, прорываются к деревне, которую несколько дней назад сами контратаковали в ходе оборонительных боёв и выскакивают как раз за спиной у тех, кто туда отходит. Выскакивают и несутся к следующей деревне, занимают её, причём там на самом деле несколько сотен немцев, но они не готовы к обороне.
Причём в этом всём участвуют сначала 5, а потом 3 танка. Дальше они «долетают» до следующей деревни. В этой деревне уже находится штаб 23-го пехотного полка. Командир немецкого полка слышит грохот боя, выходит, что называется, из избы и видит, что мимо него бегут его солдаты в полнейшем беспорядке. Он пытается их остановить, организовать хоть какую-то оборону против этих трёх танков. В конце концов они это дело бросают, пытаться обороняться и, отходят дальше.
Причём буквально через несколько дней командира этого немецкого полка награждают, видимо за прошлые заслуги. Награждают его такой наградой, как немцы называли «Партийный значок для близоруких»—Немецкий крест в золоте. Там достаточно массивная свастика на белом фоне и большой партийный значок НСДАП(преступная организация—Авт.). В феврале 1942 года этого командира сняли, отправили куда-то в тыл кого-то чему-то обучать. На нём уже «лежало пятно» отхода. Потому что отход одного немецкого полка привёл к крушению на достаточно большом фронте, поскольку немцы были вынуждены бросить отходить по Ленинградскому шоссе.
Танкисты вышли на деревеньку как раз на Ленинградском шоссе, всего три танка. Казалось бы—ни о чём. Решительная контратака и, три танка и их десант будут сметены. Но немцы на эту контратаку не решаются, потому что не знают, то ли там действительно три танка, то ли там скоро будет советская танковая бригада.
Вообще начинается такой общий хаос и уже начинаются атаки немецких командных пунктов. Например, по немецкой легенде, в городе Клин сам командир корпуса лежал под автомашиной связи и стрелял, так сказать, по сибирякам из винтовки. То есть это скорее всего легенды, но на самом деле это показатель того, что фронт «трещит по всем швам».
Ещё раз следует сказать, что прошли сильные снегопады и условия изменились. Допрошенный пленный немецкий офицер из 35-й пехотной дивизии с вытаращенными глазами рассказывал, что несутся русские тяжёлые танки, они там положили мины, а мины не помогают, танки едут по минному полю, не замечая его. То есть пленный говорит, что они взяли под огонь танковые десанты, а сами то танки, с ними ничего сделать не могут, они не подрываются на минах. Скорее всего это произошло из-за глубокого снега, потому что финны писали немцам по опыту Зимней войны, что надо под мину подкладывать какую-нибудь плотную подложку. То есть мину просто положить в снег, особенно глубокий, то никакого эффекта не будет, даже против Т-28 не работало, а то ли дело КВ, для которого и сам подрыв на обычной мине не всегда приводил к разрыву гусеницы, а тут ещё и в глубоком снегу.
И вот эти неработоспособные заграждения приводят немцев в ещё большую растерянность. Хотя понятно, что немецкая армия была с боевым опытом и понимали, что делать. То есть стандартной тактикой немцев, когда они стали стремительно отступать, было оставлять заслон с боеприпасами в какой-нибудь деревне, который создавал впечатление прочной обороны. Они изо всех сил стреляли из оставшихся орудий, вели активный огонь из пулемётов, тем самым заставляя останавливаться преследующих и пытаться подтянуть артиллерию, атакуя по всем правилам. А в это время ночью сами снимались с позиций и уходили. Поэтому как раз таки тот же Жуков говорил о том, что требуется безотрывное преследование, попытки обходить и не давать так организованно отходить и обманывать, что они имитируют оборону, потом отскакивают и бегут дальше.
К тому моменту танков у немцев остаётся очень мало, поскольку, во-первых, их бросали из-за отсутствия горючего, во-вторых, сам уровень боеготовых танков сильно снизился. Поэтому танковые контратаки немцы применяли, но уже ограниченно. Действительно массированный немецкий удар был, когда они вырывались по дороге из Клина, им дорогу преграждали две бригады—8-я и 21-я. И немцы сумели фактически в обход этих бригад, по другой дороге, вырваться из практически сложившегося окружения, побросав очень много автотранспорта. То есть дорога до Клина и сам город Клин были просто сплошным кладбищем брошенных автомашин. Но тем не менее основную часть личного состава им удаётся за этим танковым ударом вывести.
Их, немцев, пытаются остановить с помощью десанта. При этом есть утверждение про этот десант без парашютов. Естественно, на самом деле это ахинея, бросать без парашютов смысла нет. Это могли быть какие-то ситуации, когда у людей не раскрывались парашюты и это воспринималось, как будто прыгали без парашютов. На самом деле десант пытались высадить дальше на дороге, идущей из Клина в сторону Волоколамска. Первоначально хотели высадить 300 человек, в итоге высадили 147 человек. В общем-то, остановить, пусть даже и усиленной ротой отступающий немецкий, пусть даже батальон с танками, задача прямо сказать—непосильная. Конечно, попытались сделать, то есть на самом деле пытались использовать разные формы, но вот такого перехвата до тех пор, пока у Красной Армии не появятся танковые корпуса и танковые армии, задачи перехвата путей отхода немецких соединений размером с дивизию, они были труднорешаемы. Даже создаваемые из бригад группы всё же не могли работать так, как танковый корпус численностью 10 тысяч человек.
Далее советские части подходят к Истринскому водохранилищу. Когда советские части отходили с боями к Москве, плотину Истринского водохранилища пытались взорвать, но взрыв получился не полным. Там сработала не вся взрывчатка и потом немцы сняли там чуть ли не 4 тонны несработавшей взрывчатки. Ту же взрывчатку или новую, вполне возможно, что могли использовать уже свою взрывчатку, доставленную может быть самолётами, но в общем плотину Истринского водохранилища немцам удаётся взорвать.
Вот когда говорят, что Красная Армия отступала, взорвала плотину, произошёл сильный разлив и высотой два метра шёл водный поток, на что можно ответить—два метра могло быть в непосредственной близости от плотины. Реально в ноябре 1941 года разлив был небольшой. Гораздо больший разлив был, когда немцы плотину всё-таки взорвали, это повлияло на лёд на Истринском водохранилище. Оно покрылось льдом, потому что грянули сильные морозы, вода уходит, лёд провисает, частично ломается и в принципе непроходим. Хотя и переправлялись небольшими группами, но форсировать водохранилище по льду было нереально. Представим себе лёд, а под ним метр воздуха, местами лёд сломался.
Двумя группами 16-й и 20-й армий советские части обходили водохранилище с севера и с юга и гнали немцев в направлении Волоколамска. На самом деле гнали довольно успешно, в том числе за счёт задействования свежих сил. Потому что основным «двигателем» везде всё же был свежие бригады и свежие дивизии. Например, в бой за Красную Поляну ввели 331-ю стрелковую дивизию, но она понесла потери и её численность к моменту перехода в контрнаступление составляла около 80% от первоначальной. То есть нельзя сказать, что она успела понести совсем уж большие потери, тем более всё же она прибыла не в полном комплекте, 80% считалось от штатной численности.
Дивизии Белобородова, которая стала 9-й гвардейской, дали две бригады. Сама дивизия Белобородова была уже потрёпана боями и по сути штаб Белобородова был просто компетентным штабом для двух стрелковых бригад, каждая численностью по 4 500 человек. У Белобородова оставалась артиллерия, причём по довоенному штату. И особенность декабрьского контрнаступления заключалась в том, что Красная Армия накопила для него достаточно боеприпасов. И те, у кого эта артиллерия была, а если конкретно брать 16-ю армию, в составе которой была дивизия Белобородова, то из четырёх, перешедших в наступление армий, у неё была едва ли не половина всей артиллерии. Соответственно она и била наиболее сильную немецкую группировку. В той же 1-й ударной армии Кузнецова не было орудий калибром больше 107-мм. Был один полк этих пушек образца 1930 года, любимое орудие Сталина, 107-мм, в своё время он сражался ею в Царицыне, с тех пор любимое орудие. Были эти орудия, гаубиц 122-мм не было. У Рокоссовского они были, поэтому он гнал перед собой достаточно сильные немецкие соединения, в том числе за счёт артиллерии.
По аналогичному сценарию развивались события под Тулой, когда Гудериана ударили во фланг. Он тоже загнал все свои наиболее боеспособные дивизии в «мешок», обходящий Тулу, он почти окружил город, Тула, что называется, «висела на волоске». Последовал мощный удар 10-й армии Голикова, в которой было семь свежих дивизий по 10 тысяч человек. Опять же, артиллерии было меньше, чем у Рокоссовского, но она и била в открытый фланг. Понятно, что люди были неопытными. Если читать документы—постоянные выволочки за то, что не так наступают, мало используют обходы, не очень рационально используют силы, не выбрасывают передовые отряды. Но неопытные люди наступали так как могли, они гнали Гудериана довольно бодро. Причём главным результатом деятельности армии Голикова было то, что образовался довольно широкий разрыв между немецкой 4-й полевой армией и танковой армией Гудериана, 30-40 километров. И именно за это Гудериана снимают. Не за то, что он там что-то сказал Гитлеру, а то, что Гудериан реально хуже всех отходил. Никто другой вот такого большого разрыва, в который могут «въехать» большие силы, никто больше не допустил.
Пошла волна отстранений от командования. Отстранялись и командиры полков и командиры дивизий. Самая известная отставка—это фон Браухич, человек, который занимал пост верховного главнокомандующего. После него Гитлер берёт на себя должность верховного главнокомандующего германской армии. Отстраняется фон Бок, командующий группой армий «Центр», отстраняется Гудериан. В январе 1942 года прошли ещё отстранения. В общем за любой отход теперь следовало отстранение. Хотя сами находившиеся в войсках командиры и командующие понимали, что если совсем уж побежать сломя голову, то вермахт будет ждать судьба наполеоновской армии. Это у всех проходит «красной нитью», что если они расслабятся, то их ждёт судьба армии Наполеона.
Поэтому начали «браться» за ум. И самое главное, что произошло в декабре 1941 года—это сокращение линии фронта. То есть, от этого здоровенного «мешка», вытянутого в сторону канала имени Москвы и нацеленного на Лианозово, к северу от Москвы, эта немецкая масса войск стала отходить к реке Лама. Полностью отрезать им пути отступления всё же не удалось, поскольку нет ни танковых корпусов, ни танковых армий, а советские бригады, которые перехватывали дороги, с трудом, но их можно было сдвинуть, происходит уплотнение немецкого фронта.
Также немцы отходили со стороны Тулы, тоже сокращали фронт, но восстановление фронта на Тульском направлении происходило дольше. То есть реально 10-я армия Голикова продвинулась аж до Сухиничей, образовался такой Сухинический выступ, который простоял очень долго. Здесь одним из активных участников контрнаступления был Белов, но кавалеристы получили довольно сложную задачу, точно также, как 16-я и 20-я армии, они давили с фронта, то есть на наиболее сильные немецкие части. Армия Голикова наступала и довольно далеко продвинулась, а кавалеристы Белова решали довольно сложную задачу, противостоя отходящему немецкому ударному клину.
Точно также довольно медленно наступала 50-я армия Болдина, поскольку он тоже наступал на достаточно крепкие, ещё не успевшие, что называется, «сточиться в ноль» немецкие дивизии. Но тем не менее задача «сращивания» этого разрыва растянулась у немцев реально почти до конца января 1942 года, поскольку им приходилось разменивать время на расстояние.
И говоря о развитии событий на Тульском направлении следует немного рассказать про Юхнов, поскольку часто говорят, что это был такой «упущенный шанс», что конники Белова ввязались в бой за Юхнов, а «нехороший» Жуков оттащил их из этого боя и бросил их через Варшавское шоссе. На самом деле если почитать оперативные сводки Белова, то видно, что в Юхнове столкнулись с довольно сильным сопротивлением. В Юхнов немцы перебрасывали войска и даже перебросили на самолётах эсэсовское подразделение из Восточной Пруссии. То есть возили в том числе самолётами для того, чтобы восстановить этот разрыв фронта. И Юхнов оказался «крепким орешком». И Жуков сказал Белову, что не оттаскивает его от верной победы, а «Хватит биться головой в Юхнов, у тебя новая задача»(приведено дословно—Авт.). И его бросают через Варшавское шоссе, вот там уже началось «сращивание» этого немецкого фронта за счёт немецких резервов, стянутых в том числе за счёт сокращения фронта на Волоколамском, Рузском направлениях и в центре. Конники Белова прорывались через шоссе уже без тылов, без артиллерии и этот бросок к Вязьме был уже рискованной операцией, но это совсем другая история.
Действительно, после того, как оттеснили немцев, конница Белова стала таким «двигателем» операции, когда она могла вырваться вперёд и стала таким передовым отрядом на Тульском направлении. Вообще говоря, общая численность армии Голикова составляла около ста тысяч человек. На самом деле сто тысяч человек «перевешивают» корпус Белова по своим возможностям. И немцы для того, чтобы остановить советские части, снимают дивизию с запада, перебрасывают сюда и в Сухиничах засела такая «группа фон Гильза» из прибывших частей этой дивизии. Её там окружают, немцы деблокируют. В общем особого успеха им это не принесло и образовался такой Сухинический выступ.
А в это время, конкретно 19 декабря 1941 года, советские части отбивают Волоколамск и выходят на рубеж реки Лама. Вот этот рубеж реки Лама немцы укрепили изо всех сил. То есть если например рубеж Истринского водохранилища и рубеж реки Истра путём подрыва шлюзов они не смогли укрепить так, чтобы он стал непреодолимым, то есть всё же удавалось форсировать ту же Истру и двигаться дальше, то рубеж реки Ламы стал «крепким орешком» и им занялись уже в январе 1942 года.
Опять же, когда мы смотрим, что делал товарищ Жуков, мы видим, что он стремился к «расшатыванию» немецкого фронта ударами с разных направлений. А так, этот ценнейший резерв в лице новых стрелковых дивизий, по мере прибытия их старались использовать на разных направлениях для того, чтобы попытаться «нащупать» слабое место немцев.
Очередная попытка «нащупать» это слабое место происходит в середине декабря 1941 года в полосе 5-й армии Говорова. На самом деле армия Говорова занимала довольно выгодное положение по итогам ноябрьских и декабрьских боёв. Когда её оттесняли на фланге на восток, удержали Звенигород и вдоль Москвы-реки выстраивался фронт, образовался такой выступ, через который в принципе можно было ударить в тыл немцам, которые собственно отходили на Волоколамском направлении. В 5-ю армию Говорова передают кавалерийский корпус Доватора, предают пару свежих дивизий, танковые бригады у них свои ещё по итогам ноябрьских боёв. И пытаются через замёрзшую реку Москву ударить немцам во фланг, отрезать им пути отхода и дальше выйти на Рузу, то есть те рубежи, которые были потеряны как раз на рубеже октября и ноября 1941 года.
И вот здесь против Красной Армии здорово сработали сильные снегопады, потому что первые атаки советских частей начались 11 декабря 1941 года, не без труда немцев удаётся опрокинуть, начали двигаться в глубину, а дальше начали застревать в глубоком снегу. По донесениям идут сплошные жалобы—очень глубокий снег, то есть навалило столько, что двигаться вперёд очень трудно. И как раз одним из эпизодов этих боёв стала трагическая гибель самого Доватора. Конники пытались пробиться в глубину и если бы снег был неглубокий, то они скорее всего справились бы. У них было две танковые бригады, две стрелковые бригады, была 18-я бригада, которая сражалась под Наро-Фоминском, у неё были свои танки.
Опять же, танковые войска действительно становились таким ломом, которым раскачивали немецкую оборону. А. И. Сурченко, командир 18-й танковой бригады, рассказывал собственно как происходило дело, когда всего три «тридцатьчетвёрки» из его бригады обошли по лесу немцев. Большим плюсом «тридцатьчетвёрок» и КВ было то, что они могли ходить по глубокому снегу. Так вот, они обошли по лесу, видят немецкую артиллерийскую батарею, не давят её, а именно расстреливают и открывают путь своей пехоте. Вот эти обходы по глубокому снегу с танковым десантом становятся ноу-хау Красной Армии. Понятно, что это ноу-хау от тех возможностей, которые были у Красной Армии. Но тем не менее именно таким способом немецкую оборону «расшатывают» и заставляют немцев отходить дальше. Этот глубокий бросок всё же не удаётся, но немцев удаётся оттеснить дальше на запад, их заставляют отойти от Звенигорода, выравнивается линия фронта, то есть немцы вынуждены отойти, переуплотниться и встать покрепче.
Следующей атакой после удара 5-й армии становится Наро-Фоминск, 33-я армия, удар на Венев, тоже с использованием свежей стрелковой дивизии, поскольку по итогам боёв и отражения Наро-Фоминского прорыва немцев 33-я армия была далеко не в лучшем состоянии. С помощью свежей дивизии удаётся на фланге 33-й армии не без труда, но немцев удаётся сдвинуть. Причём интересно используются танки 5-й танковой бригады М. Г. Сахно—пехота обеспечивает переправу на реке Наре, занимает плацдарм, с него не удаётся пробиться и, танки едут по берегу, стреляя в огневые точки немцев. Вроде бы ничего такого, но немцы этого почему-то не выдерживают и бегут, некоторые остаются. Танки разворачиваются, едут на эту оборонительную полосу, открываются люки и немцев в этих окопах и блиндажах начинают закидывать гранатами. Соответственно полоса очищается практически одними танками. Идёт форсирование и танки после этого рейда доезжают уже куда им назначено, потому что была назначена цель—выйти на другой плацдарм. Получилось очень хорошо. И удаётся сдвинуть фронт в том числе в полосе 33-й армии Ефремова, его армия тоже вполне результативно участвовала в наступлении. Другой вопрос, что борьба в полосе 33-й армии обернулась достаточно тяжёлыми потерями. Если посмотреть статистику, то всё же провоевавшая полмесяца армия понесла потери, вполне сравнимые с потерями того же Рокоссовского. Это тоже такой своеобразный показатель.
Но за счёт переуплотнения фронта, за счёт того, что уже больше нет открытых флангов, к началу января 1942 года немцам удаётся выстроить стабильный фронт. И по сути начало января 1942 года было таким как бы водоразделом между контрнаступлением, отбросившим немцев от Москвы и уже этими довольно долгими попытками «свернуть» немцев с позиций в течение первых месяцев 1942 года.
Опять же, Жуков говорит о споре между ним и Сталиным с Шапошниковым, относительно дальнейших планов действий—«Зачем вы у меня отбираете 1-ю ударную армию?(приведено дословно—Авт.). Стало уже понятно, что ресурс исчерпан, то есть надо снова пытаться «нащупывать» у немцев какие-то слабые фланги. Поэтому 1-ю ударную армию снимают, отправляют на другой участок и она там участвует в образовании Демянского «котла».
Ещё один резерв, армию, которая какое-то время имела номер 60, грузят в железнодорожные эшелоны, отправляют под Ленинград и она становится 2-й ударной армией, которая стала печально известной, но тоем не менее она стартовала от Москвы. Ещё войска отправляют на Калининский фронт с попыткой через достаточно глухие леса выти в тыл группе армий «Центр» с севера.
Но вот таким действующим фактором становится то, что на этот сильный удар, заставивший немцев реально бросать всё и бежать, а реально бросали всё и бежали—масса автотранспорта, мотоциклы, тягачи, танки, на этот сильный удар израсходовали много боеприпасов, причём израсходовали именно за счёт очень сильного первого удара. В дальнейшем артиллерия постоянно отставала от войск. Опять же, все армии помаленьку поучаствовали а наступлении, получив свежие дивизии. И для того, чтобы ударить 33-й армии, перегруппировывали, например, 93-ю стрелковую дивизию Растова, которая воевала на Малоярославецком направлении. И вот этот ресурс—на каждом из участков постараться немцам дать, он к началу января 1942 года был исчерпан. Немцы сели на достаточно плотные позиции, не будем забывать, что под Волоколамском они строились ещё в октябре-ноябре 1941 года, они не на пустые места сели.
Кроме того предпринимаются, что называется, драконовские меры и чудовищные усилия по превращению деревень в опорные пункты. То есть бралась деревня, подбирались дома, удобно расположенные, чтобы превратить их в опорные пункты. Опять же, отходит какая-то немецкая часть, у неё есть определённая, как говорится, «ёмкость», сколько домов она может занять, остальные безжалостно сжигались и образовывался опорный пункт с круговым обстрелом. Обойти его довольно тяжело, то есть несмотря на то, что старались обходить, иной раз по глубокому снегу, обойти довольно тяжело. Опорные пункты находятся в огневой связи друг с другом. Если бы у Красной Армии была артиллерия уровня 1944 года, то Красная Армия образца 1944 года этот опорный пункт просто снесла бы.
А так у немцев была тактика, которую они называли «жемчужное ожерелье», когда в Подмосковье наиболее часто стояли деревни и образовывали такую цепочку жемчужинок, которые прикрывали друг друга огнём, ну и опять же в глубине стоит более тяжёлая артиллерия. И вот эти опорные пункты были очень «крепким орешком» в реалиях конкретно 1941 года. Когда масса неопытных бойцов и для них эти опорные пункты были достаточно тяжёлой целью. Тем более, когда уже подрасстреляны боеприпасы, медленно, но верно выбивались танки, самым многочисленным танком в составе Западного фронта в январе 1942 года оставался танк Т-60, который по глубокому снегу не ходит, по нерасчищенной дороге тоже не ходит, Т-34 и КВ ходят нормально, ленд-лизовские машины по полутораметровому снегу ходят нормально, при этом у них пушка только с бронебойными снарядами.
Но вот даже БТ были лучше тем, что они, во-первых, ходили по более глубокому снегу, а во-вторых, снаряд 45-мм, с какой бы эрзац-взрывчаткой он не был, но если он разорвался рядом с пулемётчиком, пулемётчику очень поплохеет. Если же выстрелить из 40-мм пушки «Матильды» или «Валентайна» бронебойным, то вражескому пулемётчику надо скорее всего попасть в лоб, чтобы его гарантированно поразить, попадание рядом в бруствер его из строя не выведет. В горячке боя он может просто не заметить, что рядом что-то прилетело, правда пулемёты иногда заклинивало.
Кстати у Т-60 пушку тоже заклинивало. Там были специальные наставления о том, что сначала орудие несколькими выстрелами надо прогревать, причём даже в одиночном варианте, а потом уже засовывать ленту. По мнению наших танкистов в ленд-лизовских машинах была неудачная система подачи ленты, они жаловались—приварите какой-нибудь отражатель, чтобы лента более-менее ровно в пулемёт шла, а то постоянно заклинивает. И пушка стреляет болванками, а пулемёт заклинивает. Давить танком конечно можно, но это сомнительное удовольствие.
Поэтому Т-34 и КВ были главными таранами, потому что обстрелами из своих пушек они эти опорные пункты поджигали. Чем были хороши танки? Опять же, из показаний пленных, потому что спрашивали пленных—ваши впечатления о том, как вам только что «дали по лицу»? И пленные рассказывали, что ворвались русские танки, стреляли по домам, дома начинают гореть и система обороны опорного пункта начала рушиться. А когда танков становится мало, процесс уже замедляется.
Опять же, были понесены немалые потери. Если смотреть весь фронт, от Калинина до района Тулы, это огромное расстояние, почти 600 километров, за месяц потери в наступательной операции—101 тысяча безвозвратных потерь, это довольно много. И понятно, что к новому рубежу пришли не в том состоянии, в которм начинали наступать. Поэтому всё начало тормозиться и эти попытки «гальванизировать» ситуацию заключались в идеях, которые для той обстановки были не такими уж и плохими—бросок конников Белова и попытка бросить Ефремова на Вязьму.
Тем не менее они происходили том числе и из-за этого, то, что верховное командование новых ресурсов не даёт, даже забирает частично то, что есть, например 1-я ударная армия. Немцы уплотнились, бои под Волоколамском на рубеже реки Ламы продолжались почти три недели, то есть пытались эту оборону сбить какими-то своими силами. Уже потом, в январе 1942 года сумели концентрацией усилий прорвать и продвинуться ещё чуть дальше. Но тем не менее забрезжило это исчерпание возможностей и ресурсов. Хотя в принципе ими довольно бодро и довольно быстро проскочили рубеж Истры.
То есть каким образом переправлялись через Истру? Брали целиком деревянные срубы и использовали как опоры в реке для того, чтобы переехала тяжёлая техника. Проскакивание Истры прошло довольно бодро, хотя можно было ожидать, что немцы заставят советские части на этом рубеже «застрять». Но вот так сложилось, что в ту и в другую сторону Истра не стала каким-то «мега-рубежом». Хотя на Ламе стояли дольше именно за счёт изменившихся условий.
Тем не менее удар по немцам был очень сильный и он привёл к потере подвижности танковых дивизий. Причём надо сказать, что в среде «белой кости», командиров немецких танковых соединений, были такие настроения, что «эти балбесы наверху нас заставляют тут корячиться в обороне». Они считали, что они элита, танковые дивизии, должны сейчас собрать вещички и где-нибудь в тылу покуривать сигары, попивать коньяк, пока их пехотинцы отстоят рубежи, а они тем временем отдохнут и будет второй раунд борьбы с русскими.
Здесь следует подчеркнуть, что превосходство над группой армий «Центр» было незначительным. Если сравнивать операцию «Уран», Курскую дугу, «Багратион», в этих операциях общее превосходство Красной Армии было значительно больше. То есть если мы посмотрим «Багратион», всё было общее превосходство в 2,5 раза, которое позволило провести быструю операцию.
Стоит сказать о лыжных батальонах. С одной стороны лыжные батальоны получали больше автоматики, то есть у них было больше автоматического оружия. С другой стороны они не имели тяжёлого вооружения, то будучи весьма многочисленными в личном составе, они не располагали той же артиллерией. То есть они могли обходить, создавать угрозу, но вот как сила для радикального изменения ситуации, они всё же не работали. Кроме того не всегда была хорошая подготовка. На себе они тащили в основном миномёты, то есть понятно, что в некоторых ситуациях они могли оказываться полезными. Но всё же не следовало ожидать от них больших успехов.
Тем не менее без декабря 1941 года война пошла бы по другому. То, что решились предпринять это дерзкое наступление при не самом хорошим соотношении сил и не самым перспективным, это перевело войну в фазу затяжной борьбы ресурсами. Вот это был самый важный итог ноября и декабря 1941 года. То есть блицкриг закончился и началась борьба за ресурсы. И неудивительно, что в следующем году немцы отправились за нефтью, то есть за ресурсами. Война стала другой.
И она стала другой не только благодаря тому, что остановили, но и благодаря тому, что отбросили. И опять же, был снят фильм, обошедший экраны всего мира про разгром немцев под Москвой, Советский Союз резко увеличил свой, что называется, политический вес. Это была первая страна, которая немцев не только хотя бы остановила, можно конечно сказать, что Битва за Британию это тоже поражение, но это было именно поражение немцев в том, что они не решили поставленные перед собой задачи. Под Москвой они не только не решили поставленные перед собой задачи, но потерпели поражение и были отброшены назад с большими для них потерями.
Поэтому эффект был стратегического размаха и мы считаем, что инициатива Шапошникова на фланге, то, что попытались этот успех с ударом по слабым местам развить это, как раз идея Шапошникова. С ним можно спорить и Жуков очень активно спорил. Но идея была сама по себе разумной. То есть попытаться «расшатать» весь фронт за счёт имевшихся резервов.
Надо помнить, что советские части не просто шли вперёд—они освобождали деревни и города, находившиеся под немецкой оккупацией. Простой пример—один из эпизодов, как раз таки наступление 64-й бригады. При отступлении немцы сгоняют жителей одной из деревень в овощехранилище и поджигают. Зверская акция. Но приезжают советские танки с десантом, сбивают замок с горящего овощехранилища и людей выводят. Опять же, если смотреть на мотивацию советских бойцов—они видели, что творилось в оккупированных деревнях и городах, запредельная звериная жестокость, мотивацией в том числе, чтобы не позволить этому продолжаться.
**************************************************************************************************************************************************************
**************************************************************************************************************************************************************
