Конфликт социального и индивидуального
во внутриличностной динамике разворачивается
между «Надо» и «Хочу»
В сказке на примере двух героинь-девушек – Настеньки и Марфушеньки – мы встречаемся с двумя полярными Я-образами, для наглядности представленными в разных персонажах. В реальной жизни такого рода конфликт часто содержится в отдельном человеке.
Рассмотрим психологическое содержание и условия формирования Я-идентичности этих сказочных персонажей.
Они принципиально различны. Настенька живет с мачехой и родным отцом. Отец, судя по описанию, человек слабый, не имеющий права голоса в своей семье. Мачеха наоборот, женщина сильная и властная. Условия жизни Настеньки, мягко выражаясь, неблагополучные: «Все знают, как за мачехой жить: перевернешься — бита и недовернешься — бита».С матерью в семье традиционно связана функция безусловной любви. Отец же отвечает за любовь условную. В сказке мы видим, как через литературный прием усиления мать оказывается «превращена» в мачеху, тем самым акцентируется невозможность получить ребенком безусловную любовь.
Совершенно иные условия развития у Марфушеньки. Она живет со своей родной матерью, в полной мере насыщается безусловной любовью и безусловным принятием: «А родная дочь что ни сделает — за все гладят по головке: умница». В отношении же отца и возможностей получать условную любовь у них схожая ситуация. Отец, в силу своей слабой позиции в семье, эту функцию выполнить не может.
Настенька в описываемой сказочной семье оказывается лишенной безусловной любви, безусловного принятия и ее витальная идентичность («Я есть, Я такой, какой Я есть, Я имею на это право и право на свои хочу!») не сформирована. Само ее существование напрямую связано с волей других людей. Выживание в такого рода ситуации возможно лишь путем отказа от собственного Я, что она и демонстрирует во встрече с Другим – в сказке это Морозко.
Настенька демонстрирует полное отсутствие чувствительности к себе, которая распространяется также и на телесные ощущения. Посредством убивания в себе всех проявлений психической жизни (психологическая смерть) она обеспечивает возможность физического выживания в крайне токсичной, отвергающей среде. Психическая анестезия здесь выступает как защита против физического уничтожения. Известное выражение Достоевского «Тварь я дрожащая или право имею?» в случае Настеньки имеет однозначный ответ.
Марфушенька демонстрирует хорошую физическую и психическую чувствительность. У нее все хорошо с личными границами и с агрессией, необходимой для их защиты. Ее телесные и поведенческие реакции вполне адекватны той ситуации, в которой она оказалась. Чего ей не хватает, так это социального и эмоционального интеллекта для того, чтобы «прочитать» ситуацию, которая в сказке является своеобразным испытанием на лояльность к Другому и социуму.
На примере моделей поведения двух сказочных персонажей мы встречаемся с конфликтом в личности индивидуального и социального. Социальное и психологическое послание образа персонажей не совпадают. Социальное послание звучит так: «Откажись от себя, будь лоялен обществу и будешь жить, и пользоваться его благами». Суть же психологического послания в следующем: «Если будешь нечувствительным к потребностям своего Я, то это приведет к психологической смерти и психосоматике». В образе Настеньки это противоречие решено в пользу социального послания через отказ от индивидуального. У Марфушеньки вышеуказанное противоречие между индивидуальным и социальным решено в пользу индивидуального.
Если же брать внутриличностную динамику, и рассматривать сказочные образы Настеньки и Марфушеньки как части одной личности, то конфликт разгорается между «Надо» (социальное во мне) и «Хочу» (индивидуальное во мне).
Настенька «делает» свой выбор в пользу «Надо». Безусловно, образ Настеньки является социально одобряемым. Задача любой социальной системы — сформировать удобного для этой системы элемента. Сказка также выполняет, ко всем прочим, еще и социальный заказ. И здесь социальное послание сказки является доминирующим. Неудивительно, что в сказке содержится явная оценка поведения героинь с конкретными указаниями на его возможные последствия. Общество посредством «сказок» буквально программирует личность на отказ от индивидуального в себе: «Надо быть таким-то…».
Однако в реальной жизни явный акцент на индивидуальное «Хочу» так же опасен для личности, как и чрезмерная фиксация на социальном. Акцент на индивидуальном укрепляет человека в эгоцентрической позиции и не дает возможности появлению в его психическом пространстве Другого, Не-Я. Это чревато возникновению у него социопатических установок с неспособностью к эмпатии, привязанности и любви. Стратегии в терапии с акцентом на индивидуальном, типа: «Хочу и буду!» подходят далеко не для всех клиентов, а лишь для невротически организованных личностных структур, где голос «Я Хочу» тонет в стройном многоголосье «Тебе Надо! Ты должен!».