ПРИЮТ ДЛЯ ПРИЗРАКОВ | Глава 2
— Просыпайся! — настойчивый голос вытащил из забытья. — Пора!
Открыла глаза и ничего не увидела. Тьма нещадно давила на глазницы, а в сознание закралась мысль: ослепла. Но паника потихоньку отпустила. Она накатывала каждый раз, стоило пробудиться среди ночи. Прошло немало времени, но привычка не оставляла. Как и ночь: она вошла в жизнь и укоренилась навечно. Самые терпеливые уже не ждали рассвета, тьма поглотила мир.
Постепенно зрение приноровилось, вытаскивая из темноты мрачные силуэты обстановки, которые приобретали более громоздкие формы, нежели при дневном свете. Обман зрения или сознания. Мы уже и не помнили, каково это: видеть при солнечных лучах.
— Какие новости?
Подобно сквозняку шепот скользнул по комнате. Со светом померкла и речь. Никто не проявлял смелость говорить в полный голос из опасения выдать присутствие. Страх поселился в душах выживших. Надолго ли?
— Трое.
— Что?! Сразу троих? Но как...
Он не ответил. Темная фигура поднялась с пола и бесшумно прошла к выходу. Мягко перекатываясь с пятки на носок, научились передвигаться, не издавая ни звука. По гравийной насыпи сложнее пройти. Но мы обходили стороной подобные дорожки, следуя строго отведенному пути: дом-пустырь-дом...
Ирина проснулась, повторяя как мантру последние слова. Повернулась на бок и записала в блокноте. Откинувшись на подушки, уставилась в потолок, который приобрел желтоватый оттенок за счет настольной лампы, светившей в ночи. Словно страницы старой книги, с которой пропал текст. Мысленно Ирина наносила буквы, составляя слова и складывая в предложения. Призрачно подергиваясь и искажаясь, они норовили ускользнуть, исчезнуть, испариться.
Подорвавшись, девушка схватила ручку и техникой стенографиста зафиксировала восстановленный в памяти кусок. Просмотрела предыдущие записи. Отложила блокнот и взглянула на часы: половина четвертого.
— Спать!
Но сон не шел. Ворочаясь с боку на бок, Ирина размышляла над странными безликими героями. Глазами одного из них она видела необъяснимый погруженный во тьму мир.
В предыдущей книге Леона Роэ, персонажи таинственным образом переместились по ту сторону реальности, но там преобладал кирпичный и фиолетовый цвет.
Откинув одеяло, Ирина спустила ноги на пол. Нащупала тапочки и прошла к письменному столу, на ходу накинув халат. Щелкнула кнопку "Вкл" на ноуте и переместилась в кухонную зону за чашкой кофе.
Мысль, озарившая голову, требовала работы и поиска информации. Заварив ароматный напиток, Ирина включила режим журналиста на полную мощность: найти сведения, сопоставить с фактами, подвести итоги.
Между книгами Леона девушка уловила тенденцию: акцент на цветовой гамме. В каждом произведении герои попадали в среду, которая оказывала влияние на их сознание и психику. К концу повествования доходили не все участники событий.
Устроившись за ноутбуком, Ирина ввела в поиск: значение цвета на состояние человека. Просмотрев статьи, сопоставила информацию с сюжетом последней прочитанной книги.
Разные по характеру, образу жизни и наклонностям герои по-своему воспринимали искаженную реальность, порой проявляя двойственность и контрастность личности. На одних фиолетовый цвет оказывал благотворное влияние, помогая избавиться от тревожности. Другие персонажи впадали в депрессию от передозировки цвета, не справляясь с эмоциями. Они терялись и ломались, не находя выхода из простейших тупиковых ситуаций.
— Неспроста фиолетовый цвет является мистическим и имеет важное значение во многих религиях, — задумчиво произнесла Ирина, отхлебнув кофе. — Через всю книгу проходит борьба противоположностей, а цвет – показатель внешнего воздействия на разум человека. Непростое время, конфликты и поиски решения. Фиолетовый в сочетании с кирпичным оттенком. Цвет заземленности и психологической устойчивости. Не все герои Леона достигали бесконфликтного уюта.
Ирина отставила кружку и поднялась из-за стола, покружив по комнате. Остановилась перед окном и отвела в сторону тюль, всматриваясь в ночной город. Далеко на горизонте пробивалась предрассветная линия, разделяя утро и ночь, свет и тьму.
— Что же ты хотел показать, автор?
Спустя недели сумбурных ночей, наполненных таинственными посланиями, Ирина пришла к мысли, что душа автора не нашла успокоения. Леон писал новую книгу, скоропостижно уйдя из жизни. Его мятежный дух нашел лазейку через мозг читателя, способного восстановить события, найти недостающие пазлы и собрать воедино картину. Так думала Ирина, не отдавая отчет в том, куда могут завести игры разума, когда участие принимали потусторонние силы.
Сладко потянувшись, девушка вернулась в постель. Выключила лампу, окунувшись в приятный полумрак: за окном стремительно надвигалось утро. Но пару часов на сон позволительны. Закрывая глаза, Ирина переместилась из серого в черный, подсознательно отметив деталь недописанной книги: новый мир поглощал все цвета и оттенки, подводя итог...
Холод пробирал до костей. Зубы отбивали чечетку, унять ритмичный танец не удавалось. В позвоночнике застрял кол, настолько окоченело тело.
— Вернись за кофтой! Толку от тебя такой...
Сказать легче, чем сделать: если бы проблема заключалась только в застывших конечностях. Ледяная рука страха сдавила горло, не позволяя вдохнуть и отвернуть голову. Крытая грузовая машина приковала внимание. Откинутый брезент открывал обзор. Напрягая зрение я разглядела три силуэта. Три обмотанных в тряпки тела. О гробах и речи не шло. Хоронили так, отдав дань уважения и придав земле.
Но и этот способ оспаривали те, кто остался в живых. Лагерь распался надвое: одни выступали за традицию, другие – за кремацию. Но не от безысходности, а из страха.
Ночь от ночи пропадали люди. Тела находили на территории лагеря. Без видимых причин насильственной смерти. Что убивало скудное население? Кто подкарауливал во мраке? Люди терялись в догадках, боязливо озираясь и подозревая друг друга.
Прошел слух о вампирах, но мало, кто верил. Тело одного несчастного подвергли тщательному осмотру, включив фары грузовика. Крайне редко прибегали к подобному освещению, да и костры свели до минимума. Боялись, что обнаружат.
Ни укусов, ни царапин на теле не нашли. Вскрытие не производили: отсутствовал патологоанатом. Так и не установили причину, а ангел смерти продолжал косить людей. Но маленькая кучка энтузиастов призывала сжигать тела, считая, что мертвые восстают и забирают живых.
— Долго пялиться будешь?
Громкий шепот выдернул из стопора. Оловянным солдатиком развернулась направо и посмотрела в темную бездну. Когда глаза привыкали к ночной улице, тьма помещений проглатывала без остатка, стоило переступить порог. Пройдет время, пока зрение адаптируется к новому оттенку. Но холод подгонял.
Глубокий вдох. Неуверенный шаг. Пауза. Медленный выдох и снова шаг.
Дрожащими пальцами поймала пустоту вокруг себя. Шагнула в сторону, проведя рукой по шершавой стене. Нащупывая бугорочки и выемки, прошла вперед. Через десять шагов поворот на лестницу. Воодушевившись, ускорила темп, врезавшись в нечто твердое и издавшее жуткий скрежет по полу. Интуитивно схватилась за преграду, ощупывая руками плоскую вертикальную поверхность. Прошлась рукой ниже, рисуя в воображении стул с подлокотниками. Но холод металлической конструкции завел в тупик. Качнув вперед, услышала скрип колес.
— Ну, конечно, инвалидное кресло! Какой умник поставил на дороге?
Человеческое сознание устроено таким образом, что любые препятствия мы рассматриваем с точки зрения предостережения. Одни развернутся и не пойдут дальше, другие прикинут возможные пути преодоления. Отдельная категория пройдет напролом.
Я задумалась: как давно стоит кресло? Кто из наших использовал его? Я каждый день ходила этим коридором, но каталка отсутствовала. Не трупы же перевозили на ней? Отдернув руки, я вжалась в стену, прислушиваясь. Тишину нарушало не мое дыхание...
Ирина вздрогнула. Телефонный звонок вырвал из сна. В кои-то веки она не обозлилась на звонящего, утирая холодный вспотевший лоб. Мельком бросила взгляд на экран: Никита.
— М?
— Разбудил! — констатировал коллега.
— Есть немного, — промямлила она, как маленькая протирая глаза кулачком.
— Приглашаю на обед! В двенадцать часов в нашем кафе, — провозгласил он дружески и добавил, — родная...
Разлепив веки, Ирина сонным взором обвела залитую солнечным светом комнату: потрясающий контраст по сравнению со сном. Вдохнув полную грудь воздуха, с наслаждением выдохнула в ответ:
— Я согласна! Приду. Жди...
Продолжение здесь