Первая повесть, написанная юношей, в данном случае мной. В повести рассказывается как Киллиан, являющийся главным героем рассказа, 25 летний молодой человек, работающий корреспондентом в маленьком рабочем городке, однажды вечером он начинает писать статью, но написав всего три слова не может ее продолжить, тогда он встает, закуривает и смотрит на написанные слова
ГЛАВА I
Мятая, серая рубашка, плотно прилегавшая к коже, такой же мятый серый костюм, все это намекало, что Киллиан провел в своем офисе несколько дней в полном одиночестве. Его коричневая африканская кожа, на фоне стола, освещаемого исключительно настольной лампой, сливалась со стеной. В эту самую секунду, Киллиан медленно и устало встает со своего любимого мягкого стула, достает из сильно потертого шуфлядка пачку крепких сигарет, подносит к губам одну из них и зажигает. Горький дым просачивается в его легкие, и токсин впитывается в его кровь. Он молча смотрит в открытое окно, поворачивает голову на стол и видит три слова написанных на белом листке бумаги, Пекин- город миллионник.
В тот вечер ни одна живая душа не проходила по улице, лежавшей вдоль, тусклых, поросших мхом домов высотой не более двух-трех этажей. Вновь Киллиан оставался совершенно один на ближайшие 3-4 километра. Впрочем, такое спокойное и умиротворённое положение вещей успокаивало его.
Нередко, в похожие дни, Киллиан испытывал смущение, вызванное безграничным перебоем эмоций. Самые разные мысли бились у него в голове, но ни одна из них не могла задержаться более чем на секунду. Из-за этих самых мыслей Киллиан никак не мог закончить начатую уже несколько часов назад статью, да и о чем можно написать в своей статье, если в этом маленьком рабочем городишке не происходит абсолютно ничего, это там на большой земле, где Лондон, Бирмингем прочие города миллионники. Размышления Киллиана были прерваны фоном идущей передачей про Пекин. В эту же секунду в его голове сверкнула мысль, она будто стриж пронеслась в голове, мысль которая означала возможно самую большую перемену в его жизни.
Он предвкушал какие события ожидают его и сладостное представление о своем желанном будущем сводило его с ума. Стремление бросить все и вся ради новых ощущений и желания новой жизни и такая же сладкая и опьяняющая мысль никак не покидавшая его головы медленно, но приятно сводила его с ума. Капельки пота выступили на его лбу. Только, что начатая, напечатанная всего на пару слов статья лишь усиливала его тревожное желание покинуть надоедливый городишко.
Посидев так еще четверть часа он решительно поднялся и начал собирать свой единственный чемодан. По правде говоря, его кабинет, собственно, и был его домом. Выходил на улицу он крайне редко только когда это было совсем необходимо по жизненно важным причинам.
Замкнутым человеком он был с самого рождения, связанно это с его тяжёлым детством или чем-то другим было не ясно, да и кого могла потревожить судьба такой не заметной и малозначительной особы. Ко всему сказанному можно добавить, что ходить двадцать пять лет в черной плоти было не самым желанным занятием, даже при том, что он живет в стране, где нет места расизму.
И вот, когда все его скромные пожитки были собраны в чемодане Киллиан чувствовал, что должен еще что то сделать. Подумав с минуту, он сел за стол и написал небольшое письмо, адресованное его начальнику, мистеру Чарли Джефенсу.
Сообщение в письме было весьма скромным, он лишь сказал, что волен уйти со своей работы по личным обстоятельствам и уверен в том, что в ближайшее время не вернется. Он последний раз посмотрел на обветшалые окна с треснувшей во многих местах оконной рамой, с битыми стеклами, со своим родным дубовым столом и любимым мягким креслом.
Выйдя из редакции он подошёл к уличному фонарю и достал серебреные , немного потертые часы на цепочке, доставшиеся ему от его дедушки. Тот в свою очередь нашел, их у убитого им же карманного вора по имени Харрис Баркоровский. В грустно сложившихся обстоятельствах дедушка Киллиана был казнен, и часы были единственной ценной реликвией. Вспоминая все это он совсем забыл, чем он был занят до этого. Ко всему прочему начался маленький покрапывающий дождик, что очевидно могло неприятно сказаться на одежде и самочувствие Киллиана.
Мелкие капельки дождя за пару секунд покрыли часовое стекло. Он провел своими большими, черными пальцами по стёклышку и попытался разглядеть время. Пол третьего, эти цифры отпечатались в его голове. Самый ранний поезд в сторону Кардифф, из которого можно попасть в аэропорт, отправится не раньше, чем через полтора часа.
Он медленно и спокойно побрёл к станции, видневшейся за горизонтом. Идти было недолго, около двадцати минут. За эти двадцать минут ни одна мысль или воспоминание не пришло в его голову, он двигался без какой-либо оглядки надеясь, что именно в этом городе у него точно ничего не осталось. Чёрный африканские волосы почти не намокли, лишь капельки дождя свисали с его кудряшек, будто маленькие еще не созревшие вишенки свисают с дерева. Промокший костюм принял еще более унылый вид чем в сегодня ночью, он явно требовал отдыха от своего владельца, но тот, к сожалению, за неимением денег не мог оказать ему такую честь.
Пиная камушек по своему пути он наконец то пришел на станцию, в эту самую секунду, его сердце забилось с неимоверной быстротой и силой, его глаза закатились ко лбу, ноги подкосило он медленно подошел к стенке и облокотился на нее. Когда ему стало лучше, он еще раз достал свои драгоценные часы и посмотрел время. До отправления поезда оставалось всего ничего. Маленькими медленными шажками он подошел к кассе и тихо проговорил: можно один билет до Кардиффа, на ближайший поезд? Молодой человек работавший кассиром ничего не ответил, лишь нажал пару кнопок на кассовом аппарате и вытянул руку с просьбой передать деньги за билет. Киллиан поспешно достал купюры мелким номиналом и протянул кассиру кассир же в свою очередь протянул билет и закрыл окошко. В секунду, Киллиан весь вспотел. Он в последний раз обернулся на входные двери станции, вспомнил все, что ему подарило это место, сколько часов он провел в одной маленькой и уютной комнатке, сколько раз заходил в свой любимый кабак, сколько раз выпивал со своим любимым кабачником Стюартом.
Все воспоминания, приятные и грустные в момент нахлынули на него в эту секунду, и горькая слеза скатилась по его черной щеке Такая слеза которая текла по щекам и рукам его предков.
Выходя на перрон, он последний раз окинул своим грустным взглядом его одновременно любимый и ненавистный городок, который виднелся благодаря тусклых огней фонарей.
Как заходил в вагон, как протягивал билет контролеру, он уже не помнил. Зайдя в купе первым делом, он развесил свои вещи, разделся, и лег на полку. Белоснежная, чистая и воздушная постель, казалась самым желанным и доступным ему в этот миг. Киллиан медленно закрыл глаза, и еще раз представил как сильно изменится его жизнь через каких-то пару дней. Он вспомнил какие три заветных слова были записаны на листке, Пекин-город миллионник, всего пару часов назад, он пытался написать статью для выпуска вечерней газеты, но уже сейчас он засыпает в поезде и направляется в аэропорт.
ГЛАВА II
Сладкий сон Киллиана прервал, голосящий во все силы контролер, предупреждавший путешественников о том, что они подъезжают к станции Кардифф. Вставать с кровати совсем не хотелось, принимая в расчет то, что он поспал всего пару часов.
Собравшись и одевшись, он последний раз оглядел стены купе, проверил свои часы на цепочке, и с грудью разрывающейся от сомненья вышел из вагона, а затем покинул и сам вокзал. Теперь ему осталось только добраться до самого аэропорта. Перемещаясь по людному городу, его мозг переполняли эмоции, он судорожно шарахался от всего, что было ему не приятно или незнакомо. Дошагав до центра города, он подошел к “Бобби” так называемому полицейскому, и с неудобством в голосе спросил, как ему попасть в аэропорт Кардифф. Полицейский, приятный на вид человек, преклонных лет, спокойно и с улыбкой объяснил Киллиану, каким образом он может попасть в аэропорт. Добраться до аэропорта не представлялось чем-то сложным для жителей многих городов, но для Киллиана эта задача считалась практически не выполнимой. В очередной раз переспросив у Вильяма, так звали полицейского, дорогу к аэропорту. Он собрался и направился к остановке, откуда отправлялся автобусный экспресс до аэропорта.
По расписанию, автобус должен прийти через пару минут. Вообще этот город казался ему очень необычным, сильно отличавшимся от тех городов, которые он видел в телевизоре, или о которых он читал в газетах. Количество людей в этом городе сильно преобладало над количеством людей в его родном, рабочем городе несмотря на то, что сам город был не особо больше. Люди почему-то были либо сильно быстрее, либо сильно медленнее, и самое главное никогда не смотрели друг другу в глаза. Даже когда он стоял вплотную к Вильяму и вел с ним тесный диалог, тот исключительно редко смотрел ему в глаза.
Погрузившись в раздумья, он не заметил, как пришёл его автобус. Встав на первую ступеньку, он еще раз оглянулся, вспомнил всю свою жизнь, проведенную в его городке, и сомненье все время игравшее в его груди постепенно нарастало. Он взобрался по ступенькам, подошел к кабине водителя, купил билет, и сел на одно из первых мест, по причине того, что кто-то из его немногочисленных друзей рассказывал, что садится на задние места в транспорте вредно и даже опасно для здоровья.
Проехав пару километров Киллиан, задремал, он слышал каждый шорох и вздох человека, сидящего за ним в автобусе. Такая последовательность звуков, сделалась для него, в некотором роде колыбельной. Он так и проспал, всю дорогу. Подъезжая к аэропорту, автобус слегка накренился в сторону, и спящий Киллиан, опрокинулся вследствие чего слегка ударился головой об находящееся впереди него кресло.
Вот уже виднеется взлетная полоса, первый самолет, который взлетает, первые люди довольные полетом и наделенные эмоциями. Видя все это, Киллиана переполняют чувства, дыханье перехватывает, и голова приятно кружится.
Вот он проезжает под красивой и массивной аркой аэропорта, автобус плавно останавливается перед входом. Киллиан охваченный переживаниями медленно ступает на нижнюю ступеньку автобуса и секунду медлит. Позади стоящий молодой человек нервно толкает его в спину и Киллиан сам того не ожидая, подает на асфальт, молодой человек быстро отходит в сторону и скрывается за дверями аэропорт. Множество мыслей бродили у него в голове, в связи с чем желание покинуть холл все нарастало и нарастало. Он поспешно поднялся, отряхнул свой помятый костюм и вошел в аэропорт.
Дух мгновенно перехватило от увиденного. До блеска натертый каменный пол отражал свет почти так же ярко, как и лампы, красивые стюардессы опрятно одетые, смелые и мужественные пилоты. Уютные кожаные скамейки были расставлены на идеальном расстояние друг от друга, так чтоб любой желающий пассажир ждущий прилет своих родных или же сам вылетающим из этого аэропорта мог вздремнуть.
Идущие в разные стороны люди, словно не замечали его и поминутно врезались в него. Наконец он подошел к кассе, достал паспорт, и задал простой вопрос.
-Здравствуйте! Когда ближайший вылет в Пекин?
-Здравствуйте, самый ранний вылет будет через тридцать семь минут, вам подходит?
-Да, просто прекрасно. Могу ли я купить один билет?
-Безусловно, Ваш паспорт, пожалуйста.
Киллиан не спеша протягивает паспорт, и достает кошелек.
-Мистер Браткинс, билет в Пекин, эконом классом обойдётся вам в 527 фунтов, Киллиан слегка удивился такой цене, но отступать был совсем не намерен.
Киллиан протягивает заветные фунты, забирает билет и проходит в зал ожидания. Увидев Огромный опустевший зал, Киллиан обомлел, он захотел немедленно найти свой выход к самолету. Будто слон в посудной лавке лавке он несся и сбивал ни в чем не винных граждан, останавливался и судорожно извинялся перед каждым. Найдя свой выход, он увидел, что желающих полететь в Пекин совсем не много, впрочем, такой расклад событий не сильно удивил его
Перед выходом к посадочному трапу, он оглянулся последний раз, посмотрел на счастливые лица провожающих, на уютные кожаные скамейки, на стеклянные двери аэропорта, такие же стеклянные и уставшие глаза людей. Вот он уже делает первый шаг по телескопическому трапу, глубоко вдыхает и заходит в самолет.
На его удивление самолет оказался совсем небольшим, и сомнение насчет того, что в Пекин никто не летает почти рассеялось. Он проходит к своему месту, убирает свой чемодан в ручную кладь, и открывает бутылку воды. Страх перед первым полетом быстро возрастает, желание быстрее ступить на землю не покидает его ни на секунду. Киллиан начинает сильно переживать, и пот льется с него. Вот уже самолет выезжает на взлетно-посадочную полосу, увеличивает тягу, медленно и плавно поднимается на высоту. Земля красиво пропадет из поля видимости под облаками. Киллиан испугано смотрит в окно.
Легкое потряхивание длившиеся все время с начала полета, постепенно усиливается, стюардессы начинают перешёптываться, пассажиры задают друг другу почти одинаковые вопросы.
Киллиан ничуть не встревоженный происходящими событиями, опрокидывает голову на бок, и начинает дремать.
Свет в салоне самолета пропадает, становится тяжело дышать, из-за быстрого снижения у всех закладывает уши, вылетают прозрачные кислородные маски, мигает свет над выходом из самолета.
Киллиан смотрит в окно, видит быстро меняющийся вид, вот уже пропадают самые низко образовавшиеся облака. Невооруженным глазом можно разглядеть деревья, и поля, усеянные различными культурами. Самолет касается земли, и Киллиан чувствует сильный толчок.
Закрывает глаза.
Делает вдох, горький дым просачивается в его легкие и токсичный никотин впитывается в его кровь. Он молча смотрит в открытое окно, поворачивает голову на стол и видит три слова написанных на белом листке бумаги, «Пекин- город миллионник». Он протягивает руку к столу, берет листок, и сворачивает его, после, недолго думая поджигает. Угарный газ медленно выветривается из помещения. Тогда Киллиан садится за стол и пишет на другом листке, три новых слов «Москва-город миллионник»