Жил был Ремезов старик. Ни откуда он возник, дед его еврей литовский, сдал полякам трон московский, ну, один из многих был. Патриарх его простил и в Сибирь его отправил, чтобы тот трудами славил государство и царя, в общем чтобы жил не зря. Он старался как умел, много дел полезных справил, и трудом себя прославил, но в обозе околел. Сын его звался Ульяном, ездил он по разным странам, даже сотником он был, но наушничать любил, хоть его предупреждали, но в конце концов сослали. Сему мама воспитала и к наукам приучала, мама русская была, научила как смогла. Рисовать, писать красиво, жить покорно, не спесиво. В 26 годов на шлюпке, из под материной юбки, он служить попал к отцу, командиру молодцу. Служил писарем безбедно, хотя это нам не сведно. Но на год сороковой, встал в Тобольске на постой, исполнять начальства волю, да блюсти семейства долю. Подрастали у него три сыночка без него. Стал в Тобольске он служить и детей своих учить. Выполнял любое дело, чертежи чертил умело и картины рисовал. Но о том Семен не знал, что потомки на него спишут много из того, что что он, даже со всех ног, сделать в принципе не мог. Что он глины где то ведал, что он у царя обедал, строил кремли и заводы, с кирпичом возил подводы, в Омске строил укрепленья, на Урале промысленья, доболтались до того, в одночасье без него, не родилось б ничего. Вот Семен бы гордым стал, если б это всё узнал. Но, среди мирских забот, тихо жизнь его идет. Тихо карты он рисует и величия не чует, ему царская казна от работы до поздна, шекелей не прибавляет, лишь одиннадцать рублев, кто прожить на них готов, видимо не знает он, что налогом обложен, для казны церковной, царской, труд и быт детей боярских. Но Семен жил не тужил и сыночков подрастил, из них каждый, как готов, взял с казны по семь рублев. Не великое начало, но Семену полегчало. И с остяцких дальних сел, девку он себе завел. Та, под старые цветочки, родила Семену дочку. Но Семен не унывал, дай бог карты рисовал. Летопись свою оставил, да отца в неё приправил, да из разных старых книг, перерисовал старик города и войска, знать легенда велика. Книги те уже забыли, а Семена вот дожили, прям до наших самых дней, мы собрали их скорей и тебе преподнесли, на дружочек посмотри. Это лепись Семена, не особенно мудрена, он из разных книг главы, може чё из головы, ну наверно про отца, бог не выдаст молодца. Разместил в неё по главам, чтобы знали люди славу кому петь, кому не петь, волком на кого смотреть. В общем, може люди врут, пропаганды чистый труд. Это книга чертежей, от ученейших мужей, тут и земли и народ, если землемер не врет, и старательно Семен, всё рисует в свой шаблон. И лесочек, и речушку, и старинную церквушку, ту которой сотни лет, многих щас уже и нет, от морозов развалились, да на картах сохранились, кто в Сибири строил их, да про то другой есть стих. Наш Семен чертил исправно, но не знал науку славно, и для батюшки царя, все труды прошли за зря. Царь в печать другие карты сдал, чтоб люди сев за парты, Сибирь стали изучать, как её покрепше взять. И чтоб всякий, сколько смог, государству сдал налог. Где каким заводам быть, чтоб руду для них добыть из землицы, рек и гор, и нефтяник и шахтер, чтоб смогли той землице постепенно зародиться. Сема этого не знал и что дали рисовал. Он не знал меридианы, было много знать изъянов, но зато они целей дожили до наших дней. И в отделе безделушек, средь диковинных игрушек, их ученые нашли. Где то копии снялИ, за огромнейшие деньги, где студенты, в ком нет лени, могут просто с полки взять, и хоть тыщу копий снять. Сема был бы возмущен, да тот нами фонд прощен. Чтоб мы были возмущёны, за каки-то миллионы. Но помимо чертежей, он писал и про людей, переписывал страницы, устно говорили лица, без утайки, так сказать, смог Семен всё записать. Ведь нельзя же самого, везде послать его, но не мене то того славим мы писца того. Как и множество писцов, дней тех славных молодцов. Но вот не было чего, не допустим мы того. Чтоб на бедного Семена, архитектор мол, ученый, в срок Сибири кремль сдал, цыхлоппедию создал, строил избы типовые, мосты строил, мостовые, с самим батюшкой царем обсуждал страны подъем. Эт простите за подков, только лишь для дураков. Наш Семен был парень скромный, труд он делал лишь подъемный, и на всё по мере сил, за труды свои просил. Жил он бедно, не публично, но трудился он отлично. Книги государству сдал, и детишек воспитал. Хоть не знаем ничего о потомках мы его. Видно жить не научил, ну да ладно, жил как жил. Но зачем и для чего, стали восхвалять его. Почему среди героев, тех кто воевал и строил, живота и головы не жалел, ходил на вы, Сема первый стал герой, как директор Кремльстрой. И с него взошла заря, заслонив собой царя. Кто создал такую славу, прячут что за эту справу. Тут не денег механизм, тут другой пропагандизм. Кто скажите и когда, здесь построил города. Это надо же признать, что не можем мы узнать, где Кучумовы палаты, где и как хранили злато, где Китай, и Бухара, торговали здесь с утра. Где хранили провиант, куда делся фолиант. От вопросов от таких, ждать волнений знать людских. Вот историю то нашу, от Семена значит пляшем, до него то до писца, нет истории. С конца, то бишь от Семена, мы начнем её мудрено. Что народ тут темен был, но Семен всё осветил, города везде поставил, и историю нам справил, карту дал дорожную, чтобы ездить можно. Так и раньше всегда было, мол проглотят, мол дебилы, пипл хавает жуя, вот и нету ничего. Вот под этот то шумок, и воруют, кто что смог. Кто то земли, города, кто то души навсегда, кто то жизни у людей, кто то счастье у детей. Нет тебя среди тетерь, это ты дружок проверь. Чтобы не пропасть вообшэ выбирай власть по душе, чтоб твои и наши души не смогли совсем разрушить, на стене брат напиши, жизнь дана нам от ДУШИ. Родом, и Землей большой, но ВСЁ ПРАВИТСЯ ДУШОЙ. Не богатством и не силой, как народ не изнасилуй, жизнь тогда лишь хороша, когда счастлива душа.
Вот и кончился рассказ про Семена, в добрый час.