Самым знаменитым произведением месопотамской литературы является «Эпос о Гильгамеше». Героем эпоса является Гильгамеш, царь Урука, который был известен еще у Шумеров, но миф о нем чисто аккадской природы. Это сага о неудачной попытке обрести бессмертие.
Сам Гильгамеш был существом двойной природы – сыном боги Нинсун и смертного. Текст превозносит его мудрость, но в то же время рисует его как тирана, который жесток со своими подданными. В конечном итоге жители Урука обращаются к богам, дабы те избавили их от притеснений Гильгамеша. Боги создают великана Энкиду, который по сути своей является наивным, почти ребенком и живет в лесу со зверями. Гильгамеш узнает об Энкиду из сна и желает померяться с ним силами, это происходит и Гильгамеш оказывается победителем, но проникается дружеским чувством к Энкиду и берет его в «компаньоны». Надежды жителей Урука сбываются, ведь отныне Гильгамеш не отвлекается на роль тирана, а проводит все свое время в героических подвигах.
Главным подвигом Гильгамеша и Энкиду становится убийство чудовища Хувавы, хранителя сказочного кедрового леса. Возвращаясь в Урук герои видят на стене богиню Иштар, которая предлагает Гильгамешу жениться на ней, но тот отказывается. Богиня в гневе требует у своего отца Ану наказать Гильгамеша, и после ряда угроз тот соглашается и создает Небесного Быка, который нападает на город. Героям удается убить чудовище и Энкиду словно в опьянении швыряет в Иштар «отломленное бедро быка» и осыпает ее бранью. Вскоре после этого Энкиду снится, что он приговорен богами – он заболевает и быстро умирает.
Гильгамеш оказывается совершенно подавлен и разбит смертью друга. Он долго отказывается его хоронить, надеясь, что его плач вернет тому жизнь, но все же сдается и Энкиду с почестями придают земле. Гильгамеш бродит по пустыне и причитает, что и ему суждена смертная доля. Он ищет выход из этой «ситуации» и узнает, что «в устье рек» все еще живет переживший потоп Ут-напишти и отправляется на его поиски.
В ходе странствия Гильгамеш проходит ряд героических испытаний – ужас перед «людьми-скорпионами», блуждание в туннеле под горой, через который по ночам проходит солнце, искушение нимфы Сидури (которая призывет Гильгамеша отказаться от его планов, ибо боги назначили всем людям умереть), переплывает воды смерти.
Наконец Гильгамеш находит Ут-напишти и тот предлагает ему испытание духовного типа (своеобразную инициацию) – не спать шесть дней и семь ночей (то есть по сути победить сон – аналог смерти). Гильгамеша тут же засыпает и спит шесть дней и семь ночей, а когда Ут-напишти, насмехающийся над ним будет его, то ворчит что ему не дали вздремнуть. Осознав свой провал Гильгамеш вновь ударяется в плач.
Ут-напишти сжалился над Гильгамешем и открыл ему «секрет богов» - место, в котором произрастает трава, которая возвращает молодость. Гильгамеш отправляется на поиски и на дне моря срывает волшебную траву, и довольный отправляется в Урук. По пути он видит чистый источник и спешит умыться и попить, тогда из воды выплывает змея, съедет траву и сбрасывает кожу. Гильгамеш вновь остается ни с чем и плачет.
В конечном счете перед нами история о невозможности преодолеть человеческую судьбу, обреченность на смерть. Элиаде добавляет, что история о Гильгамеше – это история неудавшейся инициации.
Элиаде пишет: «К сожалению, нам неизвестен ритуальный контекст месопотамской инициации, если предположить, что он существовал. Инициатический смысл поисков бессмертия надо расшифровывать по особости испытаний, которым подвергся Гильгамеш»[1].
Аккадская религиозная мысль делала акцент на личности, и история Гильгамеша в таком случае, должна рассматриваться как парадигма непрочности человеческого существования, невозможности даже герою обрести бессмертие. Человек сотворен смертным и должен служить богам. Человек зачастую даже не знает чего хочет, как персонаж «хозяина» из «Диалога хозяина и слуги» - пронзительного нигилистического произведения. Хозяин говорит слуге: «Поднимись на возвышения старых руин и пройди их вдоль и поперек, посмотри на людские черепа прошлых времен и нынешние: кто здесь злодей, а кто милостивый благодетель?»
Литература, следующая за «Эпосом о Гильгамеше» отражает глубокий религиозный кризис в Месопотамии. В «Диалоге о человеческом ничтожестве» герой задается извечным вопросом о том, почему добрые и богобоязненные люди ввергнуты в бедность, а злодеи и негодяи торжествуют: «Злодей оправдан, а добродетельного преследуют. Разбойнику достается золото, а слабый тем временем голодает. Могущество дурного человека они укрепляют, а немощного губят, слабого сокрушают».
Отчаянье в месопотамской литературе произрастает из чувства общей несправедливости. Сходные духовные кризисы охватывали и другие цивилизации (Египет, Израиль, Индию, Грецию). В Месопотамии был текст, описывающий страдания человека, подобного Иову, которого болезни превратили в совсем ничтожное существо, но которого боги все же исцеляют. Аккадская мысль показывает пределы человеческих возможностей, непреодолимость расстояния между человеком и богами. Но в то же время у людей есть шанс получить благословение богов, они не замкнуты в своем одиночестве. О способах избежать несчастий жизни Элиаде пишет: «многочисленные техники прорицания, большая часть которых была развита в аккадскую эпоху, давали возможность узнать будущее. Считалось, что таким образом можно избежать некоторых несчастий. Разнообразие техник и значительное количество оказавшихся доступными письменных документов свидетельствует о престиже, котором пользовалось гадание во всех социальных слоях. Наиболее разработанным из методов было гадание на внутренностях жертвенного животного, самым же дешевым — гадание на воде: в воду заливалось немного масла (или наоборот), и толковались «знаки», которые можно было прочесть по формам пятен, образуемых двумя жидкостями. Астрология, развившаяся позже других техник, практиковалась главным образом в окружении правителей»[2].
Творческая эпоха месопотамской мыли иссекает к 1500 г. до н.э., после чего усилия интеллектуалов были сосредоточены на эрудиции и компиляции текстов. Мировое влияние Месопотамии несомненно, в рамках ее культуры были выработаны различные идеи, которые в дальнейшем найдут себе место во многих других культурах.
[1] М. Элиаде. История веры и религиозных идей. Т.1. С. 78.
[2] М. Элиаде. История веры и религиозных идей. Т.1. с. 80.