Можно родиться в Донецке, а затем уехать в какие-то далекие края, учиться, строить карьеру вдалеке от своей родины. Но как только эта самая родина окажется в опасности, бросить все и приехать туда, не раздумывая и минуты. Так случилось с Ольгой Крыгиной - гуманитарщиком, который помогает Донбассу с 2014 года. Ольга родилась в Донецке, но уже много лет живет в Петербурге.
- Оля, а когда ты уехала из Донецка?
- Мне было 15 лет, когда я поехала поступать в мореходное училище в Астрахань. Выбрала специальность - штурман, чем многих потрясла - девчонка из шахтерского края и вдруг - мореходка. Больше 10 лет работала во флоте. Но Донецк всегда оставался в моем сердце, обожаю свой город какой-то нежной любовью, когда приезжаю сюда, хочу насытиться этими просторами, надышаться донецким воздухом.
- Как ты восприняла, что твой Донбасс воспротивился Киеву? Вот помнишь, когда началась Русская весна?
- Я помню еще раньше, когда только раскручивался маховик майдана, тревога не покидала меня, я понимала, что Донбасс никогда не примет эту фашистскую идеологию. Ну, не может край тружеников принять эту извращенную историю. Я поняла, что нас будут ломать, заставлять отказаться от своей памяти, истории, языка. Но и я представить в страшном сне не могла, что крупные города-миллионники будут обстреливать. И помню свое состояние черного горя, когда начались боевые действия.
- Ну, ты вполне могла писать нам «держитесь», ставить сочувствующие смайлики, находясь в безопасности, а ты рванула в Донецк. Помнишь эту свою первую поездку?
- Первую помощь я везла в ЛНР, туда было проще тогда попасть. Везла грузы в Краснодон, Молодогвардейск, Луганск. Затем нашли коридор и встречающую сторону в Донецке и повезли гуманитарку на Донецк. Помню, это было в январе 2015 года. Впечатление неизгладимое - уже разрушен аэропорт, мой родной Киевский проспект стоит без окон, а многие дома лежат в руинах. Знаешь, мне все время хотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться. А главное - глаза моих земляков. Ведь тут остались больницы, школы, коммунальщики. Я помню, как 1 октября 2014 года Украина обстреляла мою родную школу № 57 в Киевском районе, тогда погибли взрослые. Начнись обстрел чуть раньше, когда шла линейка, жертв было бы больше.
- Ты это все пропустила через себя, а понимали ли это тогда в России? Например, в твоем окружении?
- Понимали очень немногие. Но большая часть моего круга, а это были морские производственники, стремилась понять, а понимая, спешили помочь, причем любыми путями: оплачивали медикаменты, покупали необходимое, искали пути, как это передать. Первые наши крупные партии гуманитарки были именно благодаря им. Тогда на больницу имени Калинина мы завезли несколько «Газелей» помощи. Я помню, как плакал один из врачей, который спасал раненых в Дебальцевском котле: «Я знаю, как спасти ребят. Мне нечем!» Вот им и везли помощь. До последнего вдоха буду благодарна тем ребятам, кто откликнулся на помощь Донбассу - перечисляет деньги, оплачивает протезирование раненым, решает вопросы логистики.
- Ты сама не пробовала ответить себе на этот вопрос - зачем лично тебе это?
- Я очень боюсь вооруженного конфликта и, возможно, не до конца, так как приезжаем и уезжаем, понимаю те испытания, которые проходят сейчас дончане. Знаешь, на моей машине была наклейка: «Донбасс помогает спасти Россию». Кроме того, я рассказываю о том, что тут происходит. Моя задача - показать, кому мы помогли, что купили и, тем самым, приумножить количество человек, которые помогают Донбассу.
- Минские, бесконечные перемирия, которые и не думала соблюдать Украина, не породили разочарования?
- Я всегда верила, что Донбасс станет Россией, да он уже был ею. А как по-другому? У нас единый стержень нашей русскости: наша вера, наша история. Что касается предательства минских соглашений, конечно, я понимала, что стране нужно было определенное время, чтобы привести в порядок свою экономику. Сейчас западные политики не стесняясь говорят, что использовали это время, чтобы накачать Украину оружием. Я глубоко убеждена, что, если бы мы не начали спецоперацию первыми, неизвестно, было бы кого спасать сейчас.
- А были такие у тебя знакомые, кого твой донбасский опыт, заставил изменить свою точку зрения или хотя бы задуматься?
- С большой гордостью скажу, что есть такие. Сделали они это не сразу, мы много разговаривали, они спорили, задавали вопросы. Скажу одно, вот сейчас зашла в Донбасс очередная машина с партией гуманитарного груза, в котором есть весомый вклад от этих сомневающихся людей. Это бесценно. Сейчас в России это повсюду. Если взять количество сомневающихся россиян в начале спецоперации, то оно было куда выше. Правда постепенно доходит. Многие сейчас объединяются, едут работать в госпитали, собирают гуманитарку. Донбасс объединил всех нас.
- Какая поездка тебе наиболее запомнилась?
- Это, конечно, поездки в донецкий аэропорт, в Иверский монастырь, который неподалеку. Я увидела, какова может быть сила ненависти, что сотворила Украина с моим цветущим краем. Удивительно, но я не видела такой ненависти со стороны россиян. Я не встречала «хохла на гиляку» или чего-то подобного. А там с молоком матери прививается ненависть ко всему русскому.
Очень трогают истории дончан. Ты привозишь помощь людям, у которых был дом, были близкие, были руки и ноги. А война все отняла. Это очень меняет тебя самого, ты уже иначе воспринимаешь действительность, ценишь жизнь во всех ее проявлениях.
- Как думаешь, Россия не устала помогать Донбассу?
- С большой гордостью скажу, что наоборот. Круг людей, которые хотят помочь Донбассу, постоянно растет. Для этого не обязательно иметь миллионы, люди несут кто чем богат. Номенклатура груза самая разнообразная - медикаменты, перевязочный материал, продукты питания, средства гигиены, бутилированную воду, конечно, это помощь военным: тактическое оборудование, палатки, буржуйки, спальники и многое многое другое. Когда у меня спрашивают, что передать в Донбасс, я отвечаю: «Нам нужно все».
Отдельно отметила бы роль женщин, которые встали на защиту нашей русскости, когда мужчины ушли на фронт. Мне с 2014 года помогает общественное движение «Спасем Донбасс», это совершенно уникальные девчонки, которые могут все. Среди моих знакомых есть «Союз солдатских матерей Челябинска». Так вот, там руководителю 74 года, а она на военных бортах вылетает в пункты комплектования гуманитарной помощи. В Петербурге у нас есть «Ленинградские» и «Кронштадские» бабушки, которые вяжут носки шарфики нашим защитникам, вкладывая в посылки молитвы. И ведь все это самоорганизации, а не сообщества, возникшие по приказу свыше.
- Пыталась когда-нибудь подсчитать вес груза, который привезла за эти годы?
- На самом деле вопрос интересный. Мы в ДНР работаем в тесной связке с представителями партии «Справедливая Россия». Комплектация, погрузка, прием гуманитарки идет постоянно. Как-то пытались подсчитать хотя бы приблизительно вес доставленной помощи, но получилась совершенно космическая сумма - что-то за миллион тонн. Если мы начинали с «Газелей», то сейчас перешли в разряд крупных фур. И помощь идет каждую неделю. Я возвращаюсь в Петербург, а мое сердце остается в Донбассе. Этот край подобен алмазу, который, я верю, станет бриллиантом с помощью России.
Автор: Юлия АНДРИЕНКО