Это только имена у них были грозные Атаман и Атаманша, а так… не повезло им с самого начала жизни. Нет, сначала то все было очень даже. Родились они в родном гнезде, где-то в степях Восточного Казахстана. Гнездо располагалось на земле, и было уютное, теплое, выстланное обрывками кошмы, шерстью, с прибавлением линных перьев родителей. И заботились о них самец и самка. Вернее, пищу ловили оба родителя, а вот оделяла ею птенцов самка. И какая была пища! Суслики, зайцы, мелкие грызуны, даже такие деликатесы как змеи попадали маленьким орлятам. Их минула участь разорения гнезда наземными хищниками, и они уже совсем было собрались покинуть гнездо и перейти к самостоятельной жизни, как вдруг… Какое-то невиданное до селя чудовище, а двух ногах, в непонятном одеянии, ничем не похожем на оперение их родителей, склонилось над гнездом, а дальше… Темнота, душный мешок, голод, страх и бесконечная болтанка. Сначала за спиной этого чудовища, мгновенно разрушившего привычный уклад жизни, а позже в шумящей грохочущей, подпрыгивающей машине, поезде, опять машине….
Когда спустя неделю, им, наконец, удалось увидеть «белый свет», это был далеко не тот пейзаж, к которому они привыкли с детства. Вместо бездонного синего неба – белый потолок, а вместо бескрайних степных просторов – стены и затхлый воздух. Есть хотелось отчаянно, и, несмотря на ненависть к этому двуногому мучителю, пришлось брать корм из его рук…
Так начинается история наших орлов. Так начинается история многих наших питомцев, оказавшихся в руках человека, и чаще не в результате несчастного случая, а скорее по бездумному, эгоистичному, сиюминутному «хочу». Хочу взять лисенка, совенка, орленка…. А наигравшись, и столкнувшись с неожиданными трудностями в содержании и кормлении, хочу избавиться от этой, еще пять минут назад, любимой, пушистой, теплой «игрушки», вдруг ставшей обузой.
Итак, прожив у человека некоторое время и видимо резко подорвав его бюджет (орлы достаточно прожорливые существа), эти самые орлята стали обузой от которых с легким сердцем и избавились, подбросив в живой уголок одного из московских парков, ни капли, не задумавшись и не обеспокоившись об их дальнейшей судьбе.
И еще неизвестно, чем в конечном итоге закончилась бы эта история, если бы на счастье орлят, не работали в этом живом уголке два увлеченных человека, любящих птиц до самозабвения и готовые ради их спасения на многие жертвы, начиная от бессонных ночей, когда буквально с того света возвращали они умирающих орлят ( у них был сильнейший энтерит и не проходящая рвота рыбой – видимо, самое дешевое, чем их кормили), и, заканчивая финансовыми трудностями, когда приходилось содержать их на свою смехотворную зарплату. Итак, эти два энтузиаста – Мурашов Алексей и Романов Владимир, взвалили на себя весь груз спасения и содержания этих красно книжных птиц, судьба которых и без того висит на волоске. Ведь благодаря сельскохозяйственному освоению земель, исчезает главный объект добычи степных орлов – суслики, без которых этот орел существовать не может.
Итак, после долгих мучений, орлята попали, казалось бы, в надежные руки, но… Заведующий живым уголком наотрез отказался ставить на довольствие этих, как он выразился, троглодитов, съедающих за раз полкилограмма мяса каждый. Хорошо еще, что выделил место, куда этих троглодитов разрешил посадить, причем, не скрывая намерений за показ этих птиц получать деньги. Не знаем, много ли заработал на них, сей «любитель животных», а вот орлы заработали себе такой нервный стресс, который они так и не смогли полностью преодолеть, и который спустя шестнадцать лет, стал причиной гибели самки.
Да еще бы…. Как видно воспитанием наш народ «не испорчен». Поэтому почти каждый проходящий мимо открытого вольера, в котором влачили жалкое существование орлы, норовил кинуть в них палкой, камнем, комком земли, дабы посмотреть, почему это птицы не улетают из вольера. Так что можно посчитать за счастье, то обстоятельство, что спустя некоторое время, их украли из живого уголка с целью продажи, видимо в качестве ловчих птиц. Итак, прожив где-то несколько недель, орлы оказались на Птичьем рынке, где и были конфискованы дружиной Московского государственного университета.
В то время мы уже работали на научном стационаре и были несказанно рады и удивлены, когда приехавший к нам Володя, помимо оборудования, продуктов и инвентаря, выгрузил из экспедиционной машины две коробки. Хитро улыбаясь, он сообщил, что здесь находится самое ценное. Заинтригованные, мы развязали коробки и обнаружили …. Наших орлов!
На следующий день, выпросив у начальника звероводческую сетку, Алексей и Володя соорудили замечательный вольер. Так поселились в нашем только что организованном питомнике первые новоселы – степные орлы. Как говорится «скоро сказка сказывается…», а с того далекого дня, когда маленьких орлят люди бессовестно украли из природы, тем самым, обрекая их на вышеописанные муки, и до того дня, когда они обрели относительный покой, прошло пять лет.
Потихоньку жизнь орлов налаживалась. Поначалу нервные, пугающиеся любого резкого звука и движения птицы, стали приходить в себя. Они все меньше дичились, больше занимались своим внешним видом и даже стали обращать внимание друг на друга. Постепенно улучшалось и их здоровье. А еще через год, в конце зимы, Атаман и Атаманша приступили к постройке гнезда. Они собирали ветки и сносили их в кучу, самка утаптывала лоток и все больше и больше требовала от самца стройматериалов. Дело поставили на поток. Алексей и Володя собирали ветки в окрестностях, отдавали Атаману, а тот важно приносил их самке. Порой он брал такие большущие ветки, что едва дотаскивал до гнезда, но самка, не оценив его трудов, данную ветку отвергала, и на этой почве у них разыгрывался семейный конфликт. Самец, несмотря на возражения самки, пытался пристроить корягу в гнезде, а самка настаивала на том, что она тут лишняя. Как правило, последнее слово оставалось за самкой. Наконец ворох веток приобрел очертание гнезда, оно было утоптано, утеплено шерстью, шкурками съеденных крыс и украшено черепом козы, недавно безвременно умершей и щедро подаренной нашим питомцам местными жителями.
Все время, пока шло строительство гнезда, орлы интенсивно спаривались, и вот в середине марта, орлица снесла первое белоснежное яйцо, а через день еще и еще. Всего было снесено три яйца. Самка сидела на них очень плотно, а самец трогательно заботился о ней. Получив корм, он относил самке обе порции. Выкладывал пищу на гнездо, поворачивал, демонстрируя качество «продукта», и только накормив самку до отвала, позволял себе доесть остатки ее трапезы.
Надо ли рассказывать, с каким усердием работали два энтузиаста по ту сторону вольера, изощряясь в добывании наиболее полезной и витаминизированной пищи.
Но светлому празднику рождения орлят в этом году не суждено было наступить. В самом конце апреля, когда уже по пальцам отсчитывались последние дни насиживания, проснувшись утром, мы не узнали окрестностей. На дворе была настоящая зима. Подойдя к вольеру, мы в первый момент даже не увидели самку, один большой снежный сугроб. Но вот, при нашем приближении, самка вытянула шею и стряхнула с головы белую шапочку. Что называется, «по самые уши» она была в снегу. Рядом топтался озадаченный самец. К сожалению, снег сошел только через два дня, и кладка орлов погибла. И хотя орлы снова стали спариваться, повторной кладки не было.
Наученные горьким опытом, к следующему году, мы стали готовиться заранее. Во-первых, соорудили помост из бревен на большой куче песка, чтобы весенняя влага не задерживалась в гнезде. Во-вторых, над половиной вольера сделали крышу. Но судьба-злодейка приготовила нам новый сюрприз. На второй год самка отложила два яйца. И вот когда из первого яйца вылупился птенец, к нам прибежали дети наших знакомых, гостивших у нас, с радостными криками и сообщением о том, что у орлов вылупился птенец. Мы помчались к гнезду и получили возможность лицезреть жуткую картину. Самка разрывала и поедала родившегося птенца, а вслед за этим разбила яйцо, в котором тоже был птенец, и съела и его. Видимо сказался стресс, полученный самкой при жизни в живом уголке. Там тоже, после радостных возгласов, в птиц летели камни и палки. Приятное состояние ожидания покинуло нас и похоже надолго.
На третий год рисковать мы больше не стали. С замиранием сердца дождались, пока самка отсидит на яйцах сорок дней, и чтобы она не могла повторить свой вероломный прошлогодний опыт, забрали яйца в инкубатор.
И вот свершилось! Вылупился первый птенец, а через несколько дней их стало трое. Все они были благополучно выращены. И тут стал новый вопрос, а куда их девать? Денег у нас было в обрез, и такое излишество в наши планы не входило. Никогда бы наш скромный бюджет не выдержал бы содержание пяти взрослых орлов. Да и задача нашего Центра – возвращать в природу диких животных, рожденных и выращенных в неволе.
По счастью мы были не одни такие на этом свете. Нашелся среди наших друзей один энтузиаст, изучающий птиц в природе и за свои деньги объездивший многие уголки тогда еще Советского союза. У него было тысяча резонов усомниться в разумности нашей затеи, но ни один из них он не успел озвучить. Поздравив нас с очередным приключением, Вася, движимый чувством долга, начал обследовать места, пригодные для выпуска наших орлят.
Наконец, подключив все свои знакомства и связи, Вася вышел на егеря работающего в районе поселка Батарги Восточного Казахстана. По счастью, в те времена это была еще одна страна. Нашлись люди, предоставившие транспорт. Вася загрузился вместе с орлами в машину и помчался навстречу неизвестности, а мы стали с нетерпением ждать его возвращения.
Все окончилось благополучно. Выпущенные на волю орлы, не только сами смогли добывать себе пищу (ведь при подготовке их к выпуску, мы кормили их только живой добычей), но и опасались людей, как будто бы и не воспитывались в неволе.
Итак, первый опыт выпуска орлов, рожденных в неволе, состоялся. И не только состоялся, но и был успешен. На протяжении шести лет за ними велись наблюдения в природе. Но к сожалению, после развала Советского союза, наши связи с Казахстаном прервались, а жаль.
Всего от наших орлов мы получили десять птенцов, а вырастили и выпустили семь. И всякий раз, когда мы не успевали вовремя забирать яйца у орлов из гнезда, самка безжалостно съедала своих новорожденных детенышей. В инкубаторе же птенцы вылуплялись и вырастали без проблем.
Спустя двенадцать лет жизни в питомнике, самка погибла от сердечного приступа. Случилось это во время насиживания кладки. По нашему недосмотру, в питомник проникли дачники. Они так бурно радовались, увидя орлов, так кричали и махали руками, как будто в вольере были, по крайней мере, слоны. Видимо это напомнило самке «счастливые дни» ее прошлой жизни. И сердце не выдержало. Она стала метаться по вольеру, биться и вдруг упала, и умерла. Вскрытие показало – разрыв сердца.
Самец прожил у нас еще три года. Мы пытались подобрать ему пару. Взяли даже на временное содержание самку из зоопарка, но пара так и не образовалась. Атаман остался верен своей подруге.
Во время сильного урагана 1998 года на вольер с орлами упало дерево, и самец улетел. Наши поиски не увенчались успехом. Надеялись, что он вернется к самке, ведь именно так он поступал дважды, живя с Атаманшей. Но, увы, новая самка подругой ему не стала.
Случилось это в конце лета, а весной следующего года к нам прибежали трактористы и наперебой стали рассказывать, что за их тракторами во время пахоты ходит орел с кольцами на лапах. Мы побежали на поле, но орла уже не застали. Потом еще несколько раз нам сообщали о встречах с ним. То он ходил за трактором, ловя вспугнутых полевок, то ловил на колхозной ферме крыс, то пировал на погибшем теленке. Самим нам его увидеть не удавалось.
И вот, наконец, спустя два года, мы увидели Атамана. Жизнь степного орла в несвойственной ему обстановке никак не отразилась на нем. Он был в прекрасной форме, чистое блестящее оперение, уверенный красивый полет. О том, что это был некогда ручной орел, воспитанный человеком, напоминали лишь кольца на лапах, да почти истлевший ремешок-опутинка.
Много лет он еще жил на территории колхоза, никуда не улетал и питался зимой крысами и падалью на ферме.
Так, наш бывший питомец стал местной достопримечательностью.