Ещё в школе я начала писать книги. Детективы о приключениях школьников, в роли которых выступали я и мои друзья. Правда истории эти, вдохновленные любимой серией «Черный котенок», больше двух-трёх тех самых зелёных школьных тетрадок не выходили. Интерес к писательству в те годы у меня пропадал быстро. Не то, что интерес к детективным расследованиям.
В университетские годы, когда я была журналистом в студенческой газете и наслаждалась написанием статей, решила заодно и книгу написать. Главная героиня, ясное дело, напоминала меня, а ее подруга очень походила на мою лучшую подругу (Даша, привет). Ну а как иначе?! Эта история была уже страниц на 30+ и не в тетрадочке, а в Ворде, как положено, даже название получила, но и это ей не помогло. Сдулась я медленнее первого раза, но все же.
Третий раз я к делу подошла более основательно. После прочтения очередной книги о писательстве, где я узнала про марафон NaNoWriMo, я решила в нем поучаствовать. Ждать ноября, когда обычно стартовал этот международный челендж было долго, потому я нашла компанию единомышленников и мы стартанули в июне 2016.
По правилам челленджа NaNoWriMo за 30 дней нужно было написать полноценную книгу объёмом в 50 000 слов. Мне эта авантюра показалось заманчивой и захотелось проверить, а смогу ли. Да и пора было уже воплощать в реальность мечту о писательстве, а не просто желать. Тем более, книга - это же очень много статей под одной обложкой. Как будто.
Первая неделя была очень позитивной и энергичной. Я успевала и за 11-месячным ребенком ухаживать, и ремонт в доме делать, и в больницу на процедуры ходить, чтобы плечо травмированное подлечить. Я была на подъеме и чувствовала себя супер писательницей. И сюжет своего детектива сочинила, и героев классных придумала, и даже парочку сюжетных твистов нарисовались. Все складывалось идеально. Правда до нормы слов я все равно не добралась. Не хватило мне немного.
Первая неделя меня окрылила и вселила уверенность, что я со всем справлюсь, вот только следующие недели были посложнее. Времени на писательство катастрофически не хватало и приходилось творить только по ночам. Сломался кондиционер, потому по ночам работать оказалось даже проще, изнуряющая жара не сводила с ума. Идеи вдруг застопорились, как и развитие сюжета. И потому я очень радовалась тому, что массажист, к которому я ходила в те дни спасать плечо, щедро потчевал меня историями о второй своей работе в скорой помощи.
Не трудно догадаться, что у меня в книге тут же появился новый персонаж - друг главного героя, работающий на скорой помощи и любящий рассказывать занятые случаи с ночных выездов. Благодаря такому другу и его бесконечным байкам про пьяненьких мужиков, истекающих кровью и по три раз за ночь вызывающих скорую с новыми травмами, я впервые смогла выполнить недельную норму слов.
Вот эта недельная норма слов была главным моим расстройством. Вроде бы я писала много, даже очень много, а все равно оказывалось мало. Хоть как некоторые писатели в комнате запирайся, да не позволяй себя выпускать, пока не выдашь ежедневную норму слов. Но с грудничком такой фокус не сделаешь, даже если ты Гудини, так что на помощь мне пришла внезапно открывшаяся любовь главного героя к музыке (что-то же должно было быть в нем и от меня самой).
Каждая глава теперь начиналась со строчек песни, котороя передавала атмосферу этой самой главы. А когда мне не хватало слов до ежедневной или недельной нормы, то тогда и в тексте цитировались куплеты из песни (иногда и с припевами). Музыки было так много, хоть книгу в «Меломана» из «Киномана» переименовывай. Поначалу мне было стыдно за такой «хитропопый» прием, а потом я вспомнила, что Лукьяненко так же делал в «Дозоре». Раз ему можно, значит и мне тоже, хотя я пока все лишь «писатель, известный в очень узких кругах своего дома».
Благодаря байкам и музыке, через 30 дней у меня была таки полностью законченная книга «Киноман» - детективная история на 53 666 слов. Она состояла из моего упорства и недосыпа, огромной фантазии и нескольких килограмм вкусных ягод, кучи лишних прилагательных и строчек из любимых песен, историй моего массажиста и описаний природы, еще и от души была полита «водичкой». Я так разошлась, что пресловутая норма слов была даже перевыполнена, так что все строчки из песен можно было смело вычеркивать.
Я чувствовала себя победительницей!
Я смогла!
Я написала книгу!
Всего за 30 дней!
И была единственной из нашей группы, кто довёл дело до конца и все же написал свою книгу за месяц. Я уже представляла как раздаю автографы на презентации моей книги. Осталось-то всего нечего - книгу отредактировать, да в издательство отправить. Ха-ха! Даже так У-А-ХА-ХА!!!
Когда эйфория спала, я села за редактуру. Вот тут спали еще и розовые очки. История-то вышла слабенькая и кривоватая, так что я была ей не особо довольна. Но честно отредактировала рукопись один раз: убрала всю воду и добавила интересные моменты. Даже в издательство какое-то оправила. Ответа, ясное дело, не получила. Ибо не было ни синопсиса, ни сопроводительного письма, только раздутое эго и плохонький текстик.
Вернулась я к этой истории только спустя год и быстро поняла, почему же моя «гениальная» рукопись (а скорее рукопись, с ударением на «и»), осталась без ответа. Она была слабой. Очень слабой. Да, шикарной для первой книги, написанной за 30 дней самоучкой, но слабой для публикации. Я знала, что печатают книги даже хуже моей, причём в хуже разы, да простят меня некоторые авторы, но я не хотела пополнять их число. Я хотела быть хорошим писателем, потому «Киноман» остался как опыт и приятное воспоминание. И как напоминание, что если чего-то искренне захотеть и приложить усилия, то все получится.
А уже через пару месяцев после того, как я убрала «Киномана» в стол, начала рождаться первая книга о кустодиамах, «но это уже совсем другая история»…