В 11-м классе я «довёл» учительницу, и мне пришлось сдавать на один обязательный экзамен больше, чем остальным. Вывел из себя я «астрономичку», получил «два» за год и слегка погрузился в этот предмет. Пожалуй, это было все мое отношение к космосу. До одного дня…
«Полетишь с полковником с космодрома Плесецк. Снимать его нельзя», - такое задание я получил от редактора. В тундре на Ямале есть полигон, куда падают ступени ракеты при ее запуске с упомянутой площадки. Но через участок, длиной 120 километров и 80 - в ширину, проходят пути миграции оленей, а значит, семей северных кочевников.
20 тонн железа летит с неба в момент отделения ступеней ракеты. Фрагменты - от мельчайших до нескольких метров. Как рассказал полковник, это их «трудовые будни» - запусков немало, готовиться приходится тщательно. Вот так добираются из Архангельска до Салехарда, а дальше на вертолете. Взлет – посадка у чума – снова взлет – снова чум. Оленеводам предлагают эвакуироваться. Женщины и дети без раздумий, буднично грузятся в вертолет, а мужчины идут своим путем.
Кто-то интересуется, на сколько километров в какую сторону отойти, кто-то берет всю ответственность на себя.
Вот пара их ответов на мои вопросы:
- Почему не улетаете?
- Чего бояться? Если грешен – упадет на тебя, а если честно живешь, то и бояться нечего, - отвечает один.
- Остаетесь здесь - сами не боитесь, а если оленей поубивает? – спрашиваю у другого.
- Роскосмос восстановит, - отвязывается от меня полностью полагающийся на судьбу оленевод.
Уж не помню, сколько чумов мы тогда облетели, но вот эти двое остались на территории падения ступеней. С тех пор к космосу я имею отношение ровно дважды (нет, не стыдно) – принципиальная учительница и оленеводы, верящие, что «…каждому по делам его».
