Ну очень интересную тему для статьи я нашла, да больно много информации, в одну все не уложить.
В первой части вкратце описала правила выезда: кто ездил заграницу, сколько это стоило, как получали загранпаспорт и зачем надо было подавать три объявления в газету о своем отъезде
Вот здесь:
Дама сдавала в багаж...
Муж нашей героини, Александры Николаевны, с которой я вас познакомила в первой части, наконец, собрал все необходимые документы. Напоминаю, что они собрались первый раз выехать в Ниццу.
Александра собирала все необходимое несколько дней. Всего необходимого оказалось так много, что супруги решили - едем на своем экипаже, чтобы не разгружаться каждую смену лошадей.
Чемодан! Какой уж там чемодан... в восемнадцатом веке аристократическое путешествие подразумевало не менее пятнадцати сундуков с вещами. Но уже в девятнадцатом веке в этой сфере случился настоящий прорыв: в 1854 году Луи Виттон создает свои знаменитые чемоданы, которые можно устанавливать один на другой без ущерба для содержимого.
Ну куда же столько ящиков? Дело в том, что с собой брали постельное белье и одеяла, шляпные коробки, одежду, принадлежности для шитья, дорожные шкатулки для писем с чернилами, бумагами и потайным отделением для ценных бумаг (у Чичикова помните??). Брали даже дрова и свечи! И еще не говорю о специальных сундуках с расческами, косметикой, воротничками и манжетами, пудреницы и проч. и проч.
Только представьте какой труд был вытаскивать все эти пожитки, чтобы переложить их на другой сменный экипаж на станции.
Все болит как после порки
Итак, наши герои выехали из дома. Посмотрим, как они едут.
Для людей, которые путешествуют на автомобилях, в поездах и на самолетах очень сложно понять - какого путешествовать на экипаже.
В девятнадцатом веке испанский путешественник Франсиско Де Миранда, посетивший Россию, вспоминал: дорога проходит по топким местам, дороги, как водится у Русских, вымощены бревнами.
Вынужденный трястись по бревнам в карете или кибитке путешественник явно испытывал не самые светлые эмоции, отбивая свои сидалищные нервы.
Когда я на четверке лошадей прибыл в Хатилов, преодолев тридцать шесть вёрст, всё тело болело словно после порки...
Что остается говорить о провинциальных дорогах, если даже о столичных путях из Петербурга в Москву Радищев писал так:
Земля, насыпанная на дороге, сделав ее гладкой в сухое время, дождями разжиженная, произвела великую грязь и сделала ее (дорогу) непроходимой.
Француз Маркиз де Кюстин писал о своем путешествии из Москвы в Ярославль: лошади вязнут, стоя по колено в песке, выбиваются из сил. Каждые двадцать шагов приходится останавливаться. Как только песок заканчивается, вы попадаете в грязь, из которой торчат пни и камни, ломающие экипаж, калечащие лошадей.
Также он писал о том, что поездка по Петербургу будет сносной лишь в том случае, если в карету запряжена четверка лошадей. Двойка не сможет тащить карету по плохим дорогам и быстро устанет. Но четверку мог позволить себе далеко не каждый человек, как и карету. Большинство ездило на телегах, тарантасах, бричках. Всё это открытые экипажи, то есть, во время многодневного пути, вас мог застать и снег, и дождь, и ветер. Человек запросто мог вымокнуть до нитки и заболеть!
Иван Аксаков говорил: несмотря на то, что бричка покойнее телеги, да недалеко ушла от нее и в десятеро неудобнее тарантаса или зимней повозки. А Радищев отправился в путешествие в обычной кибитке. И все это с учетом, что в пути люди проводили много дней подряд.
Время - деньги
Если до Владивостока приходилось добираться из Москвы несколько месяцев, то поездка в Константинополь или паломничество в Палестину занимала не меньше года.
Сначала ехали на перекладных до моря, потом пароходом. Минимум на год отправлялись и желающие посетить Европу. Из Петербурга в Москву, в среднем, поездка длилась 5-6 дней. А непогода, грязь и холод удлиняли время поездки.
Интересный факт: первая почтовая станция из Москвы называлась "Чёрная грязь". Помимо грязи осложняли дорогу и ухабы. Скоростная езда заканчивалась опрокидыванием экипажа. Вот откуда, видимо, пошла поговорка "тише едешь - дальше будешь".
Пушкин писал
Александр Пушкин писал другу: выехал пять-шесть дней тому назад из моей проклятой деревушки на перекладной из-за отвратительных дорог. Псковские ямщики не придумали ничего лучше, чем опрокинуть меня! У меня болят бок и грудь, мне сложно дышать. Жду, что мне станет лучше, дабы пуститься дальше на почтовых.
В общем, все медленно, тяжело и совершенно непредсказуемо. Предсказать или просчитать в какое время или какой день вы будете в пункте Б было совершенно невозможно.
До появления железных дорог все происходило следующим образом.
Для начала надо было выбрать какой экипаж: собственный был удобнее, так как не требовалось разгружать-загружать вещи на каждой станции и поездка занимала меньше времени, ведь менять лошадей надо будет только на станциях. Поездка на своих животинах называлась "поездка на долгих лошадях", такой формат поездки заставлял делать долгие остановки, ведь лошадям надо отдыхать от дороги. Это сильно замедляло поездку, зато человек не был ограничен наличием лошадей на станциях. Опять же, поездка на долгих и собственный экипаж были доступны только состоятельным людям, которые могли позволить себе обслуживание этих составляющих.
Дешевой альтернативой был общественный транспорт того времени - почтовый экипаж. Но для его использования требовались львиная доля терпения и вагон времени. Почтовые экипажи ездили по конкретному маршруту. Никаких расписаний не было, следующий экипаж после конечной станции иногда приходилось ждать очень долго. В это время ожидания, вы бы умирали от скуки и кормили клопов в придорожной забегаловке
