1. Все актёры — ничтожества. По ним можно изучать диалектику ничто и бытия.
2. Специфика актёрского мастерства состоит, во-первых, в отречении от самого себя, от своей человеческой сущности и от своего человеческого характера, а, во-вторых, в перерождении себя в сущность другого человека, в характер другого человека. Поскольку реально-физически сие невозможно, производится натягивание личины другого человека на личность актёра. Таким образом ничто личности обретает видимость бытия.
3. Обратитесь к самым значительным и даже великим актёрам: М. А. Ульянову, Е. А. Евстигнееву, Ю. В. Яковлеву, Е. П. Леонову, Л. В. Куравлёву. Каковы самые большие удачи в их жизни? Это их роли. Их сыгранные роли. Но играли-то они не себя, как В. С. Высоцкий, посредственный актёр и даже не актёр вообще, а типаж. Они играли других. Полнота удачи актёра, его успех и триумф — не быть собой, а быть другим. Д. Дидро это хорошо показал в своём «Парадоксе об актёре». Правда, это не столько парадокс, сколько диалектика специфического бытия ничто личности и ничто личности в чужой кажимости.
4. Может ли актёр обладать собственной сущностью и своим характером, не разменивая их на заёмные и чужие? Конечно, может. Но не как актёр, а как человек. То есть поверх и помимо актёрства, всех этих кривляний жизни как профессии. А если ты, как В. И. Ульянов (Н. Ленин), А. Гитлер, М. С. Горбачёв или Б. Н. Ельцин, политический актёр и кроме этого актёрства у тебя и в тебе ничего нет, вместе с актёрством ты теряешь всё. Сыгранные тобой роли — опавшие и уже гниющие листья.
5. Особь статья — актёры слабые, дурные, напрочь лишённые таланта лицедействовать. Все эти серебряковы, серебренниковы, ахеджаковы, апексимовы и прочие. По ним можно изучать диалектику специфического ничто ничто личности и бытия ничто в кажимости. Это пена. Разрастающаяся, пузырящаяся, лопающаяся... Но даже не для бритья, а негодная и бесполезная от первого пузыря до последнего.
6. Неким затруднением для понимания является то, что безусловно значительная личность учёного, изобретателя, сталевара не получает такого внимания, как личность актёра, располагающегося на грани личности и не-личности.
Это связано с тем, что работа этих людей (учёного, изобретателя, сталевара) специфична, глубока и для своей оценки требует немалого напряжения умственных и душевных сил. У актёра же вся его работа на поверхности, она даже навязывается зрителю и слушателю, зудя ему глаза и трепля ему уши.
Вот я знавал одного плотника, не Иисуса Христа, который в своей работе, не показной и не на публику, забивал гвозди на 60 мм с одного удара, не наживляя гвоздь в поверхность доски. Пока гвоздь думает, в какую сторону ему упасть, удар молотка этого мастера вгоняет гвоздь в дерево по самую шляпку. Молоток у него работал как в среднем темпе швейная машина. И это не актёрство, а ручная умелость, полезный навык, позволяющий быстро работать, создавать нужные заводу, а в конце концов — людям, предметы.
Другой знакомый мне мастер — хромой с войны деревенский житель, который ручной косой работал, как бритвой, ни травинки пропущенной не оставляя за собой. На его покосы вся деревня приходила посмотреть.
Вот это люди высокой культуры. Не актёры. Не лицедеи.
2023.02.26.