Моря́на*
В XVI веке английский мореход Ричард Че́нслор на галеоне по морю шёл, белых китов, единорогов-нарвалов и прочих невиданных прежде чудищ зарисовывал, подробную карту неизученных берегов составлял – проход через Север в Китай открыть мечтал. Правда, сбился с курса, немного заплутал и к нашим берегам причалил.
А места у нас сами знаете сколь красивые! Не зря сказано, что Богом отмеченные. Вот и англичане не устояли, когда воочию розовый остров Ягры увидали. Матрос на вышке ещё до подхода к берегу дар речи потерял, опосля команда на палубе в обморок попадала, и только Ричард Че́нслор самообладание из последних сил сохранял, держался двумя руками за фальш-борт и команды отдавал.
За островом Ягры особый догляд сохраняла Моря́на. Сосны бронзовые, стройные, высотой до самого неба морским воздухом окутывала. Кусты царицы-смородины и шиповника по всему острову повысадила. Морозными зимами инеем всё украшала. Летом белые ночи над морем расплёскивала. И даже когда они угасать начинали, поморы в тихом розовом свете всё равно ангельские голоса слышали.
Галеон "Эдуард Бонавентура" неспешно в Никольское устье Северной Двины зашёл и близ розового острова якорь бросил.
На такой большой и красивый корабль много народу посмотреть на берег выбежало, даже сороки с белками и те из леса выглянули.
Англичане на берег сошли, про усеянный розами остров у первого встречного спросили:
– Здравствуйте, мистер! Что это за земля обетованная? Как в столь суровом краю родилось место столь благодатное?
Встретили поморы чужестранцев как положено, обсказали, как сумели, что красота и благолепие их края ангелами хранителями преумножена.
– Бедно ли, богато ли живёте? – матросы расспрашивали.
– Без хлеба не сиживали, хоть и не растим, да и без сахару чай не пивали!
У англичан от виденной красоты глаза округлились и ноги подкашиваться стали, кабыть, в дальней дороге шибко моряки обессилили, духовно устали.
– Да вы братцы зачужели, запаршивели! – поморы заметили. – Вам бы сперва-наперво в мыльню! Жаркий-то пар не только тело, но и душу лечит! А уж после мы вас за стол усадим, чаем из шиповника напоим да нашей северной ягодой морошкой попотчуем.
Заморские гости от души в баенке напарились, намылись, по русскому обычаю перекрестились, за столами трапезничать разместились. Столы на улице накрыты были – от яств ломились: уха из трески, с палтусом пироги, шаньги наливные, камбалки в ладке запечённые, капуста квашенная, грибы солёные, картошины в чугунке отварные. На десерт подали морошку в собственном соку и мёду немножко. Моряки в охотку всё съели, холодным морсом запили, песню запели.
– Артельно работаете! – поморы аппетиту гостей подивились. На верхосытку ржаным кваском и клюквенным киселём моряков угостили.
Оказалось, что у них на корабле вся провизия испортилась, плесенью покрылась. Вино из бочек подтекало, а пресная вода ещё неделю назад закончилась.
Дорогому гостю у нас на Севере первые три дня и чай, и басня, а после, извини, в общее дело впрягайся!
Англичане свой корабль на зимовку поставили, и пока Ричард Че́нслор на встречу с царём в Москвию катался, моряки поморам во всю подсобляли: на промысел за сельдью и навагой ходили, зверя морского на сало били, для будущей торговли все вместе пристань строили.
Следующим летом галеон "Эдуард Бонавентура" с грамотой от батюшки царя Ивана Грозного в родные пенаты вернулся, а ещё через год – с заморскими товарами к нам обернулся. Ох и бойкая торговля тогда началась!
Моряна всегда большие красивые корабли сопровождала, а остров Ягры, к приходу иностранных гостей, розами украшала.
Моря́на* – ветер, как северных румбов, нагоняющий морскую воду в устья рек.
Продолжение следует...