«Кто людям помогает, тот тратит время зря
Хорошими делами прославиться нельзя»
Старуха Шапокляк, безусловно, была права. И вот почему.
Несомненно, есть люди, прославившиеся в истории самыми разными, многочисленными и извращёнными преступлениями. Некоторые знают Чикатило, но понятия не имеют, кто такой Леонид Ильич Брежнев. Хотя один убил более пятидесяти людей с особой жестокостью, а другой руководил великим государством, Советским Союзом почти 18 лет. Но на слуху у большинства такие «великие полководцы», а на деле массовые убийцы, как Александр Македонский, Аттила, Чингизхан, Тамерлан и некоторые другие, не менее кровожадные личности. Я уже не говорю о Наполеоне и Гитлере. Но попробуйте сказать французу что-то плохое про Наполеона, он вам во рту поцарапает. Его тело лежит в роскошном Саркофаге в Доме Инвалидов в Париже.. Не подумайте, «Дом Инвалидов» не богадельня, дворец!
Почему-то историки выделяют в этой группе Александра Македонского. Вроде он как соединил Запад и Восток и поэтому он хороший. Лучше почитайте «Сравнительное жизнеописание» Плутарха и тогда ваша любовь к нему и восхищение несколько поувянут.
Многие среднеазиатские правители хотели и хотят быть похожими на Александра Македонского, или по местному, Искандера Зулькарнайна. Буквально требовал это от своих подданных хорезмшах Мухаммад, бесславный правитель, бросивший страну на произвол судьбы и умерший на одном из безвестных островков Каспийского моря. Об этом хорошо рассказано у Василия Яна, в его «Чингиз-хане». Некоторые правители были грамотными и держали в своих библиотеках книги об Александре и его деяниях, стремясь во всём походить на него. Особенно гордились местные ханы тем, что одна из его жён (Александр, как и многие мужчины разных времён и народов любил жениться), была местная девушка. Македонский не только женился на дочери царя Оксиарта Роксалане, но и возил её с собой во всех походах.
Так что самыми прославленными и великими считаются те правители, что устраивали войны, завоёвывали территории, в общем, вели себя как достойные правители. А если правитель воюет, но почему-то отступает, а затем пытается договориться со своим противником, то он недостоин внимания. Но критик не учитывает того, что правитель договорился не просто со своим противником, он договорился со своим кузеном. Такое часто бывало в западных странах — короли, цари, герцоги, через одного, были друг другу родственники не только в первом колене, но во втором и в третьем. Даже появилась «болезнь царей» или гемофилия. Но, они же, с успехом травили родственников, содержали под стражей или в почётном плену, подсылали убийц и придумывали исключительно оригинальные способы умертвить своих близких, но не совсем любимых братиков и сестричек.
Мария Стюарт и Елизавета I — двоюродные сестры. Мария — единственный законный выживший ребенок Якова V, короля Шотландии. Бабушка Марии приходилась родной сестрой королю Англии Генриху VIII. Елизавета же — дочь Генриха VIII.
Не зря я сегодня упоминаю великих людей прошлого. Завоевателей, царей, королей и просто удачливых захватчиков. Абдуллахан таким не был. В том плане, что он не был удачливым и скороспелым захватчиком. Он являлся скорее всего объединителем. Соединял то что, находилось в почти полном и безраздельном пользовании и управлении его родственников. Но они, надо понимать, со своей властью делиться не хотели и не стремились потерять хотя бы призрачную самостоятельность. Говорить и писать о его военной карьере и толкании в песочнице Мавераннахра не стоит. Уж слишком мелкими, на фоне других полководцев, выглядит его деятельность. Но что касается других форм приложения его талантов, то здесь он даст фору любому правителю не только прошлого, но и настоящего.
Так что же такого сделал Абдуллахан? Много чего, но мы постараемся растянуть удовольствие и начать с того, что нам нравится и является частью нашего бытия. Это деньги. А в плане государства — финансы.
Великие географические открытия привели к катастрофе для Мавераннахра и его правителей. Правда, она проявлялась медленно, но неотвратимо. Связано это было с тем, что основной контроль за сухопутным путём из Китая и Индии в западные страны проходил по османской империи. В те времена турки презирали торговлю и торговцев, лишь военная служба была у них в почёте. Но брать таможенные пошлины, да и банально грабить купцов, они не стеснялись. Вот и пришлось европейцам выкручиваться — сахар, специи, шелка и благовония они любили, но платить было нечем — золотых запасов и серебряных рудников в Европе совсем немого.
Выход нашли моряки. Но не только выход, но и Америку с её потрясающими запасами золота и великолепного климата. За очень короткое время Португалия, Испания, а за ними Англия и Франция, имеющие моря, несказанно обогатились. Великий Шёлковый путь начал хиреть и забываться. Что делать? Всеми возможными способами привлечь на свою сторону торговцев, пообещав им плюшки-ватрушки и много чего ещё в придачу. Но, если деньги твои серебряные напополам с медью, то ты хоть засыпь меня сахаром, я к тебе не поеду. Серебряные таньга, выпущенные в Бухаре, Самарканде, Балхе, Ташкенте, Андижане, Ахси и Яссе и связанные с именем отца Абдуллахана, были с довольно значительными примесями других, цветных но неблагородных и ценных металлов. Как удалось средневековому правителю сообразить, что привлекать купцов можно и нужно не только деньгами, но и удобными путями, тайна. Но именно Абдуллахан, совершая свою денежную реформу, один из немногих среднеазиатских правителей, стал чеканить золотые монеты совсем без примесей. То же самое относилось и к его серебряным таньга — он поставил чеканку монет под свою личный контроль. Абдуллахан запретил правителям всех вилоятов заниматься чеканкой денег.
«…Я один вхожу в святая святых монетного двора. В глаза бросается Алонзо, сидящей верхом на высоком стуле. Всё это он доступно пояснил:
— Я должен видеть всех работников одновременно. Вдруг кому-то в его дурную башку придёт мысль проглотить кусочек золота, за сохранность которого я отвечаю? Не хочется мне торчать на колу, дрыгая ногами… — вещал Алонзо, явно повторяя чьи-то слова.
Справа и слева от него располагаются гладкие столы с массивными столешницами, похожие на широкие пни с гладко оструганными поверхностями. Именно на этих приспособлениях и происходит превращение золота и серебра в монеты. В наших деньгах нет лигатуры*, все таньга целиком состоят из драгоценных металлов. Для первой операции берётся слиток золота, его разогревают и сплющивают до тонкого листа, затем режут на квадратики. Но и это ещё не всё. От квадратиков отрезают лишнее, превращая их в кругляшки, которые кладут одной стороной на нижний штамп, намертво прикрепленный к столу, а сверху накладывают другой и бьют молотком. Ударить можно лишь раз, и строго вертикально. Иначе будет не монета, а не пойми что. Придётся заново переплавлять испорченную монету и всё начинать сначала.
Спустя луну после прибытия Алонзо, я целый день провёл в этой закрытой комнате и теперь могу точно сказать, что делать деньги невероятно трудное дело. В этой комнате мне никто не кланяется, никто ничего не просит и не падает на колени. Все заняты, потому что металл должен быть определённой температуры, лист установленной толщины и вся работа должна идти бесперебойно. Иначе можно загубить труд целого дня. Здесь некогда раскланиваться. Даже самые маленькие крупинки золота тщательно собирают со всех поверхностей и закладывают в тигель*, чтобы не пропала ни одна песчинка…».
(Наталия Трябина «Первый узбек»)
С одной стороны он отобрал у них привилегию иметь лишние деньги, с другой — государство гарантировало чистоту монеты. И самое интересное — торговля на этом пути оживилась. Реформа 1583 года закончилась вполне благополучно. Но это было только начало. Большое внимание Абдуллахан уделял строительству логистической инфраструктуры. Конечно, раньше таких слов не было и быть не могло, но ведь людям надо было останавливаться на ночь в помещении. Надо было где-то питаться, кормить вьючных животных, иметь склады и хранилища на всем караванном пути. Верблюдов надо было поить. Конечно, хорошо слушать сказки о том, что верблюд неделями может не пить и целыми днями не есть. Но, он тащит на своей спине до пятисот килограмм груза и если его не поить и не кормить, он и свои тощие ноги не потащит.
Кроме этого у верблюда есть одна особенность— он никогда не пойдёт куда-то самостоятельно, если перед ним не будет проводника, он быстро встанет, а потом и ляжет. Погонщики никогда не ехали на верблюдах, они всегда передвигались пешком. На трёх верблюдов один погонщик, он должен утром нагрузить верблюда, вечером снять ноши. Проверить ноги верблюда, они у этих животных нежные. И обязательно уравновесить груз — если одна сторона больше а другая меньше, верблюд может упасть и сломать ноги. Ходить с караваном целая наука. Конечно, на все 12 тысяч километров не каждый купец ходил. Товары в крупных городах оптом перепродавались. В результате, при каждой перепродаже, стоимость товара увеличивалась на 5-8%. Поэтому караван-сараям, сардобам, гостиницам и чайханам, со стороны уделялось огромное внимание. Источники доводят до нас сведения о более чем тысяче сардоб, построенных при Абдуллахане.
Ну кто из историков будет прославлять правителя за строительство колодцев? Вот если бы он построил башню из отрубленных голов, тогда он был бы великий правитель. А тут — какие-то сардобы… Но об этом другая история.
