Жизнь отдам, не задумываясь
Она понимала что воск, связывающий ее крылья, растает от жаркого солнца и она упадет в океан, как Икар, но из ее груди рвался её последний вздох очень трогательный и мелодичный, её лебединая песня- это то лучшее общение, что могло быть.
Пришло время, когда она покинула свою Москву. Она полюбила её всем сердцем, её улицы, музеи,парки, но особенно храмы, где разговаривала с Богом, отдыхала в храмовых садиках и любовалась цветниками. Так пролетело достаточно много лет и она вернулась домой, к себе в село, как и обещала детям, что остаток жизни проживёт дома, в своем селе.
Здесь не было московского ритма жизни, столько света, огней, переполненного метро и улиц, но зато было высокое- высокое безоблачное небо, бескрайние просторы, свои степные травы и цветы. А зимой: снега, морозы и метели. И всё равно, она особенно любила , как у Пушкина : по дороге зимней, скучной тройка борзая бежит, колокольчик однозвучно утомительно гремит. Что-то слышится родное в долгих песнях ямщика: то разгулье удалое, то сердечная тоска...
В любое время года она выходила к реке, просто стояла и смотрела в даль: иногда, как будто, ждала кого-то, а иногда просто напевала, причем, всегда одну и ту же мелодию, видимо, напоминающую ей о чем-то или о ком-то очень далёком и несбыточном. Вспоминала, как пришло то время, когда она попрощалась со своим мальчиком, дорогим и любимым. Вспоминала их жизнь как фильм яркий, весёлый, жизнерадостный. Как она долго не могла догадаться, почему так быстро Максимка улавливает её с завязанными глазами, когда они играли в жмурки, ведь я так тихо-,тихо на цыпочках перебегаю на другое место. Оказывается, как тихие колокольчики звенели на груди у нее крест и подвеска и Максимка быстро определял её по звуку! А ещё она часто думала, не забудет ли он их пароль " красный фургон -это первый подарок", если он кого-то пришлет ко мне или я к нему, то человек скажет этот пароль и мы будем знать, что ему можно доверять. Вот так. Но Максик маленький ещё, может забыть или не придастся значению. А если она хотела улыбнуться, то вспоминала, как они бросались мягкими игрушками, это было очень весело, но редко. Чаще наши мягкие игрушки с нами учились в нашей домашней школе, ёжик был директор и посещал занятия. А как смешно мы учились прыгать на скакалке, как привязывали скакалку одним концом к зеркалу, а второй я крутила, Максик начинал с двух прыжков и доходил до десяти. А ещё веселее были стрелялки с папой, Максику доставалось, потому что папа совсем не хотел проигрыша и не играл в поддавки.
Ничто так неповторимо как течение реки. Оно как жизнь: то бурливо и весело, то тихо и спокойно, а то разольётся весной так, что сметает все на своем пути. Возможно, река напоминала ту их жизнь с Максимом, потому что их жизнь принадлежала им. Они весь день были заняты своим бытием, учились всему, чтобы быть готовыми к школе. с радостью отмечала себе, что он был очень любознателен и желание узнать и научиться новому его переполняло. Так появились любимые книги, как через них учился мудрости. Тайное всегда становится явным , если заиграешься, можно и двадцать лет пролежать под кроватью. А ещё был учителем английского языка для меня. Шесть лет не просто протекали, а бурлили, стремились потоком, просто пронеслись на одной волне.
Теперь здесь,дома , она неизменно приходила в церковь каждую субботу, когда никого не было и тихо молилась о нем, о маленьком друге, и товарище, и ребеночке, о своем мальчике, о его здоровье, и о его учебе, и об отношениях с ребятами, с одноклассниками. Но это скорее была не молитва, а слова мольбы к Богу, дать ей одно только мгновение увидеть его, дать ей крылья, чтобы полететь к нему.
Прошло уже столько лет, а грусть не утихала, и желание вернуться туда, где она уже не разделяла, где заканчивается работа, всё бытие её было в нем, в ее Максике. Ей очень хотелось, чтобы он вырос не просто хорошим парнем , а решительным, смелым , конечно , образованным, грамотным и чтобы не растерял своей душевности, доброты, уважительности, радости общения и заботы. Он раньше меня вспоминал, что надо сделать поделочки бабушкам соседкам, а потом бабушкам на скамеечке. С гордостью и благодарностью я приняла слова Максима о том, что сам сделает баночку с сюрпризом для выпускника школы и напишет ему напутствие. Очень значимые были написаны пожелания. Молодец. Это был результат нашего с ним труда. Как говорится, дорогого стоит( не люблю это выражение,но..)
Теперь здесь, дома , она вспоминала как тогда прикасалась к его лобику, волосикам и говорила : -из тысячи запахов я узнаю этот твой запах, такой вкусненький. Она помнила теперь его маленьким, личико с лучистыми глазками, добрую милую улыбку и лёгкие, еле заметные канапушки на носике, а когда приходило утро , она летела к нему как на крыльях.
А как же они расстались, спросишь, дорогой читатель. А всё очень просто и непредсказуемо, как снег на голову, заболела внучка, ей пришлось очень быстро уехать. Для неё это был удар, тяжёлый, жёсткий, непоправимый. Конечно, были бесконечные слёзы. Она знала, что продолжительность ее работы шесть лет, до третьего класса, но все равно это было так внезапно. Она об одном только очень переживала, чтобы он помнил, что няня его никогда не предавала, чтобы у него никогда не вызывало сомнений в ее искренней любви, как она часто говорила коллегам по площадке, жизнь отдам за Максика, не задумываясь
