- Юлия Викторовна, отнесите и поставьте мою сумку в холодильник,- тоном, не терпящим возражений, обратилась Снежана Ивановна к своей медсестре, едва та зашла в кабинет. Врач указала головой в сторону стула, на котором стояла её ярко- голубая хозяйственная сумка, застёгнутая сверху на замок.
- И вам доброго утра! Я не Викторовна, я Владимировна. Сейчас отнесу.
Врач недовольно сморщила нос и сказала: "Замок расстегни, когда в холодильник будешь ставить, а то там творог, чтоб не задохнулся!".
Юля, схватив эту самую ненавистную ей сумку, уже несла её в больничный холодильник.
- О, Юлёк, привет! Что, сегодня четверг, твоя снежная баба продуктами отоварилась?
- Привет! Да, чёрт бы её побрал. Вот, Таня, как тут не злиться? До больницы она эту сумку с рынка несёт, после работы до дома тащит и ничего? А из кабинета до холодильника, так значит я должна нести? Гордость что-ли не позволяет самой отнести? Ух стервозина!- возмущалась Юля, расстегивая замок. Врача Снежану Ивановну в больнице не любили ни сами сотрудники, ни пациенты. Была она женщиной самовлюбленной, надменной и высокомерной. Оттого и звали ее за глаза "снежной бабой".
- Юля, чего-то навозом пахнет от сумки, тебе не кажется?
- Да мне вообще все равно, Таня! Лишь бы Снежана Ивановна не подавилась, когда кушать будет - и девчонки медсестры весело расхохотались.
Через два часа на весь коридор раздался зычный голос старшей медсестры, которая открыла холодильник для проверки: "Это что за вонь? Кто-то гов.а что ли притащил? Доставай всё из холодильника!", - орала старшая на прибежавшую санитарку.
На шум стали выходить больные из палат. Источник запаха нашли быстро. Он исходил из сумки голубого цвета. Там, под пакетиком творога, лежавшим сверху, стояли банка и контейнер под яйца: банка была наполнена отходами жизнедеятельности коровы, а в контейнер был наложен куриный помет.
Больные, распознав содержимое, начали смеяться.
- Чья сумка? - верещала старшая.
- Ну этой, врачихи белобрысой Снежаны Ивановны, это её сумка. Она каждый четверг по утрам на колхозном рынке молочку покупает и в холодильник ставит. Её это сумка.
- Наверное, кто-то за лечение отблагодарил, - со смехом сказал кто-то из больных, и дружный хохот поднялся по больничному коридору.
Схватив со злостью сумку, старшая медсестра побежала в кабинет доктора.
- Снежана Ивановна, это что?
- А в чем дело? - удивлённо подняв выщипанные брови, спросила врач.
- А вы понюхайте ваши продукты, вот в чём дело, - старшая поставила сумку на стол перед доктором и ушла.
В нос ударил резкий запах.
Увидев содержимое сумки, доктор покраснела, как рак.
- Юлия Викторовна, это нужно вынести.
- Я- Владимировна. Ваши покупки - вы и выносите, - и медсестра вышла из кабинета.
Это был небольшой райцентр, с одним единственным рынком и единственной больницей, поэтому к концу рабочего дня и в самой больнице, и в самом райцентре, и даже в окрестных сёлах люди рассказывали друг другу эту житейскую историю о любви, измене и сладкой мести, точнее о мести дурно пахнущей.
Но к тому времени Люда, ещё утром собиравшая заказ в голубую сумку для своей постоянной покупательницы, была уже очень далеко. Она сидела в поезде и с интересом смотрела в окно. Напротив неё сидел сын Андрей. И не было в этот момент людей на свете, счастливее их.
Люда влюбилась в Толика, когда ей было всего семнадцать. Она жила с мамой в небольшом селе, где все парни были наперечёт. Люда никому из них даже не симпатизировала. А тут с армии пришёл её двоюродный брат и позвал на встречу помимо родственников, своих друзей. Люду позвали по большей части для помощи.
Среди этих самых друзей Людочке приглянулся Толик.
Толик уже тогда был парнем деловым, и шустрая девчонка, весь вечер что-то подающая на столы и убирающая с них, зацепила его взгляд. Она понравилась ему не красотой.
" Шустрая, как веник, - думал он,- Вот жену бы такую, я б с такой женой развернулся!".
Толик мечтал быть зажиточным и жить богато.
" Вот в старину были бояре, - размышлял он, - или вот ещё кулаки были. У которых всё лучше других: и хозяйство крепкое, и батраки были, и огороды такие, что взглядом не окинешь. Таким как они, все завидовали."
Вот Толик мечтал быть таким боярином-кулаком. Но быстро понял, что здесь, в райцентре ему не развернуться. Хотя здесь у его родителей был дом с небольшим огородом. Мать всю жизнь продавала на местном рынке то, что росло в огороде: редиску, огурцы, клубнику, зелёный лук и прочую зелень.
Продавала не от нужды - муж неплохо зарабатывал: ей просто очень нравилось это занятие. Толик с малолетства стоял с ней на рынке. Вот тогда уже в его голове родился план обогащения.
Глядя на цены на мясо, он понял, что лучше торговать мясом, чем травой. Значит нужно разводить свиней и быков, решил Толик. Он уже всё придумал. Вот только найти помощницу, а бесплатной помощницей могла быть только жена, оказалось делом непростым. Некоторые девушки открыто смеялись над ним, услышав про деревню и хозяйство, другие крутили пальцем у виска, а третьи сразу прекращали общение. А тут Толику подвернулась Люда. Сама из деревни, неизбалованная, работящая.
Толик терпеливо дождался, пока Люда, по настоянию мамы, отучилась в техникуме на кулинара. Правда уже тогда он возил её к своим родителям, где она помогала им по дому и в огороде. Толик присматривался получше, размышлял, потянет ли Людмила его будущее хозяйство.
Как только Люда отучилась, Толик сделал ей предложение.
- Людочка, доченька, ну на что тебе это замужество скорое? Поживи для себя, поцвети красотой своей, молодостью.
- Ой, мам, нашла красивую. Во мне ж полтора метра в прыжке. Да и люблю я Толика.
- Толика она любит... Так ты других парней и не видела.
-Мам, я замуж выхожу, вопрос решённый.
На подаренные на свадьбу деньги, Толик с Людой купили дом. Толик искал такой дом, чтобы был недалеко от райцентра, но чтобы стоил недорого, и земли там было "до горизонта", как говорил Толик.
Наконец, он нашёл дом своей мечты!
- Ну, что, Людок, переезжать можем. Отличный дом, 40 на 40.
- Это как, Толик? - никак не поймёт Люда. Хотя она уже согласна хоть куда, ей хватило и двух месяцев проживания в доме со свекрами.
- 40 квадратов дом, 40 соток земли участок. Ох и развернёмся мы там Людок. Домишко, небольшой, но нам с тобой и этого хватит. Зато какие там сараи... Душа поёт. Там можно и кролов развести, и коров, и свиней. А хочешь, бери хоть по сто цыплят с гусятами, там такое раздолье.
-Толь, да куда нам. Это ж труд то какой! Мы с мамкой небогато жили, держали кое - какую скотину, знаю я, как тяжело это.
- Что значит куда нам? - повысил голос молодой муж, - Деньги зарабатывать будем. Ты знаешь, сколько мясо на рынке стоит? Богато будем жить, Люда, только так и никак по-другому!
Вот так началась их семейная жизнь.
Хозяйство Толик развёл знатное -была и корова, и свиньи, и кролики, и куры. Было засажено несметное количество картошки и прочих овощей. Заботливая свекровь привезла кучу сортов клубники.
На деле Толик оказался лишь неплохим организатором. А заниматься всем этим хозяйством пришлось Людмиле.
- Господи, загонит ведь бабу, - качали соседки головами, -она так- то от горшка два вершка, а он на неё ещё такое хозяйство повесил. Вздохнуть ведь ей некогда.
"Пахала" Люда и впрямь, от зари до поздней ночи. Втянулась, всё воспринимала как должное. Жизнь текла, родила сыночка Андрюшку.
Бежало времечко, стали деньги водиться у Толика с Людой. Толик шкатулку купил с замочком, туда и складывал. Пересчитывал частенько. А Люда их никогда не считала, не до того ей было. Хозяйство разрасталось, стал Толик птицы много брать, да теляток маленьких стал закупать. Отпаивала их Люда молоком, тряслась над ними.
Толик себе в помощь, для тяжелой работы, мужичонку местного привлёк, бутылками рассчитывался с ним, а Людмила по прежнему все свои дела сама тянула, разве что Андрейка помогал как мог. Так и рос мальчишка в вечной работе.
Редко к Люде в гости приезжала мама, ругала её.
- Люда, ну что ты себя убиваешь? Толик, что кабан разжирел, а ты как тростинка. Переведите хозяйство, убавьте уже. Андрюшка детства не видел - только огороды ваши, да скотину. Хоть бы куда свозили мальчишку, на море какое, как люди ездят.
- Какое море мам, нам на полдня только из дома можно отлучаться, не больше, до рынка и назад.
Молчит Люда, не рассказывает маме, что уже просила мужа об этом. Говорила, что устала очень сама, что сын отдыха не знает
- А вы как хотели богато жить, а? - рассвирепел Толик. -Вам бы только лежать целыми днями. Да я для вас...
Долго слушала Люда, как орал муж. С той поры она эту тему не поднимала.
Каждые четверг и воскресенье на рынок ездили Люда с Толиком, продукты свои продавали. Продавала, конечно, Люда, но Толик всегда рядом был, контролировал, чтобы Люда не продешевила где.
Ещё любил он людей разглядывать, женщин особенно. Это такая, эта другая. Но особенно он любил смотреть на одну постоянную покупательницу - вся такая блондинистая, глазки - губки накрашенные, сразу видно - интеллигенция. Ручки беленькие, холёные, наманикюренные.
" Вот это красоточка, не то что Людка моя!"- думал он.
В один из летних дней Толика укусила какая то жужжащая полосатая муха, после чего его на глазах начало раздувать, будто кто накачивал изнутри его.
На всех порах, посадив Толика в машину, помчали его в больницу Люда с соседом. Положили Толика в больницу, сказали надо капать, отёк снимать. Как Толик глаза-то разлепил от отёка, так и не поверил тому, что увидел. Стоит возле его кровати в белом халатике та самая белокурая покупательница, от которой он глаз на рынке отвести не мог. Вот дела!
Называют все её Снежаной Ивановной.
" А имя какое у неё красивое, ей очень подходит !", - с восторгом думает Толя.
Снежана тоже Толика узнала, разулыбалась. Говорит, что вкуснее Толиных продуктов на всём рынке нет. Всегда все свеженькое.
- Вы - волшебник, Анатолий, - говорит.
- Людок, - говорит Толик, вернувшись домой из больницы, - надо доктору, который меня лечил, гостинцев собрать. Отблагодарить, так сказать.
- Ну надо, так надо.
Собрала Люда целую сумку, а Толик тайком ещё доложил, уж очень ему хотелось с докторшей поближе познакомиться.
Пришёл к ней на приём. Говорит:
- Безмерно благодарен вам, Снежана Ивановна. Привёз я вам гостинцев домашних, но вот только сумка такая, что её мне то тяжело нести, а уж Вам и вообще не осилить.
- Ну так вы мне гостиницы то домой привезите, - томно улыбнулась Снежана и протянула Толику листочек с адресом.
Не приехал в ту ночь Толик ночевать домой. Уже ночью, не дождавшись мужа, прибежала Люда к соседке, у которой был телефон, дозвонилась до свекрови.
- Чего шум подняла? У меня ночует, спит уже, - отрезала свекровь и положила трубку, Толик заранее предупредил мать, где он и с кем. Рада была мама за сына! Вот такая ему женщина нужна, образованная, умная.
С того дня Толик ночевал в райцентре часто.
"Мать с отцом уже старые, присмотр нужен," - рявкнул он в ответ на вопросительный взгляд Людмилы.
Дома если и появлялся, то только в те дни, когда нужно было вывозить продукты на рынок.
А потом заявил, что он записал Люду на права учиться, хватит уже ее катать повсюду. Уже через месяц Людмиле купили старую машину и теперь она ездила на рынок одна.
Белокурая постоянная покупательница по-прежнему приходила к ней по четвергам. Только теперь она оставляла красивую голубую сумку с пустой тарой, делала заказ, а Люда через неделю привозила ей свеженькие продукты в этой самой голубой сумке.
Эх, не знала Люда, сколько радости испытывали Толик со своей любовницей Снежаной в такие моменты.
- Ну ты подумай, какой же дурой надо быть. Коров доит, молоко пропускает, творог, сметану делает и тебе везёт. А ты с ней рассчитываешься деньгами из шкатулочки, которые Людка туда сама и складывает после продажи, - весело хохотал Толик, снабжая любимую Снежану деньгами. - Я б конечно мог тебе и сам всё это добро возить, но это лишние подозрения. А так все довольны!
- Мам, давай продадим всё. Отцу ничего не нужно, он вон в райцентре постоянно пропадает. Я учиться скоро уеду, потом армия. Мам, мне тебя жалко, давай всё продадим и уедем куда-нибудь, - снова и снова, в который раз заводит разговор с мамой сын Андрей.
- Да что ты, сынок. Куда мы? Я ж ни дня нигде не работала. Да и здесь столько сил во всё это вложено,- ласково гладила по голове своего сыночка.
В один из дней в конце марта, приехав на рынок, Люда упала в обморок.
Женщины, стоявшие рядом, привели Люду в чувство и отправили к Нинке, в овощной киоск.
- Иди, сиди там, приходи в себя, там тепло. Мы твоё добро сами продадим, не переживай, не обманем.
- Да я вам как себе доверяю, столько лет рядышком стоим, что вы бабоньки, - еле вымолвила Люда белыми губами, но в киоск к Нине пошла, сил стоять и впрямь не было.
Нина посадила её на стул, налила сладкого чая. Нину на рынке немного побаивались - женщиной она была довольно резкой.
- Люда, вот смотрю всё на тебя и думаю: ты блаженной родилась или притворяешься?
-Ты о чём, Нин?
-Люд, вот я уже два года как знаю, с кем твой кобель мотается, все бабы знают, а ты не знаешь? Сколько ты ещё будешь спину гнуть, да этой швабре выбеленной молочко на заказ таскать? А, Люд?
Ох, сколько планов мести было в Людиной голове: и раздать хозяйство по соседям и спалить всё к чёртовой матери, и облить молоком, и закидать яйцами эту общипанную тощую бледнолицую Снежану прямо при всех на рынке, или просто сбежать подальше с деньгами, забрав сына и маму.
Но мстить надо на холодную голову.
И Люда затаилась.
Она дождалась, пока муж продал всех прошлогодних здоровенных быков, выручив за них приличную сумму. Взамен привез маленьких теляток.
- Толик, давай утят возьмём в два раза больше, у нас же веранда тёплая, я их пока там поселю. Раньше возьмем – раньше продадим, за сезон две партии можно вырастить на продажу. Всех выхожу, не бойся. И свиней больших тоже сдавай заготовителям, пока они в цене, а взамен поросят побольше маленьких привози.
Толик продал на мясо свиней, спрятав денежку в шкатулку.
- Девки, он по вам когда пойдёт, будет предлагать утят маленьких купить, телят или поросят, вы сразу не соглашайтесь, - предупреждает Люда соседок, которые в курсе планов Людмилы. - Он сам все равно выходить их не сможет, поэтому поторгуется с вами, конечно, да за бесценок вам и продаст. А на рынок он не поедет, его там бабы мои взашей прогонят.
- Люда, а ты куда?
- А я, девочки, в сторону моря. Андрюшка уж очень хочет море посмотреть. Вот только заказ один в четверг выполню.
Голубая сумка с банкой под молоко и контейнером под яйца стоит на кухне. Несёт их Люда в сарай.
- Вот сюда коровьего продукта просила Снежана Ивановна. Положим коровьего. Вот сюда куриных яичек просила, ну сегодня яичек нет, положу что есть. Пусть знает, чем Толькино богатство, да мой труд пахнет, - улыбается Люда. – Еще творожка просила, - уже на веранде щедро зачерпывает Люда творог из миски с утячьим кормом, и кладет пару пригоршней в пакет, - положу, покупатель то постоянный, как не положить!
Утром в четверг, с широкой улыбкой, не моргнув глазом, отдаёт голубую сумку своей постоянной покупательнице, предварительно застегнув сверху на сумке замок, чтоб «аромат» раньше времени не просочился.
Вечером, подъехав к дому, привёзя купленных маленьких поросят, Толик никак не может понять, чего это во всё горло ревут коровы и телята, визжат голодные свиньи, дома сбивает с ног запах и писк от "взятых пораньше" утят. А в пустой шкатулке лежит записка:
" Взяла расчёт за все годы. Не хочу больше богато жить. Снежане привет, надеюсь последний заказ понравился, старалась положить самого свежего. Андрей уехал со мной. "
Толик долго бегал по соседкам: доить его коров и поить телят соседки отказались напрочь. Взять утят согласились, каждая понемногу. Вскоре он распродал всё хозяйство, так как оно оказалось просто непосильным для него. Он продал дом своей мечты 40Х40 и приехал жить к маме.
Его любимая доктор Снежана Ивановна уволилась из больницы и уехала подальше от этого провинциального местечка, потому как её тонкая чувствительная натура не смогла слушать, как сидящие в очереди к ней пациенты каждый день пересказывают друг другу историю о голубой сумке с навозом...
А Люда еще не раз вернётся сюда – она будет приезжать в гости. Красивая и счастливая...