Мой провал в том, что я ничего особо странного не увидел в этой картине.
А странного, оказалось по прочтении работы Михайлина и Беляевой, очень много.
«…на полу ни соринки, в середине рабочего дня персонажи заняты чем угодно, только не тяжелым крестьянским трудом… на женщине праздничная, не рабочая одежда (как и на второй бабе, стоящей у противоположного края картины), а под правой рукой лежит совершено неуместный на гумне серп (вторая баба держит в руке точно такой же).
Лопата в гору зерна воткнута не лопастью, а рукоятием.
Ну хорошо, я очень далёк от сельского всего, и что «на полу ни соринки», понятно почему не заметилось, то же и с серпом, который не при чём на гумне, где молотят, а не косят. И 200 лет прошло – что это праздничная одежда, мне тоже естественно не обращать внимание.
Я никак не мог подумать, что мыслимо при передышке повесть себе серп на плечо зубцами к телу. Лишь прочтя об этом у авторов и долго не понимая, и только после увеличения, я это увидел – что серп шею (!) пересекает.
Я так же далёк и от строительства, чтоб не обратить внимание, что в руках у крестьянина справа неуместный на гумне мастерок, «причем не строительный, а отделочный, прямоугольный: не для того, чтобы скреплять камни между собой, а для того, чтобы стена перестала состоять из отдельных камней».
Сомнительно, что я мог оценить как призрачную фигуру парня слева. Надо было догадаться сделать большое увеличение, чтоб заметить, что фигура полупрозрачна.
Но общую статуарность я ж мог заметить, постановочность сцены?
Не заметил.
А оказалось, что всё это и кое-что ещё – символы масонские.
Полуобутость женщины на первом плане – «во время масонского посвящения проходящий инициацию кандидат должен быть «не обут и не разут»: при первом посвящении (в ученики) разута левая нога и обнажено левое плечо».
Статуарность – «более всего похожа на вслушивание, попытку настроить внутренний слух на музыку сфер».
Куча обмолоченного зерна – «пирамида, составленная из бесчисленного количества зерен, традиционной библейской метафоры человеческих душ: более емкого образа масонского «труда» можно и не придумывать».
Необмолоченные снопы на подводе дальше всего в глубине – «на символическом смысле этого груза в контексте общей метафоры гумна как места, на котором очищают зерно, как нам кажется, отдельно останавливаться смысла нет». Процесс перевоспитания людей идёт от дальнего плана к ближнему. «Призрак» – полуочищен. Женщина на переднем плане уже готовится к первому посвящению. Тут «процесс» поворачивает.
Белая лошадь и босые люди возле – «масон, проходящий посвящение в степень мастера, разут на обе ноги».
Ну и т.д. и т.п. – Скучища!..
Приехали! Как так? – От разочарования, что крепостничество не было отменено в благодарность народу за его отказ от обещаний получить волю от Наполеона и за помощь народа Наполеона победить, Венецианов породил совершенно самобытный романтизм, столкнув этот минор с мажором вечной неизменности крестьянской жизни, что приводило к катарсису: заведомо недостижим идеал чаемого. Такое инобытие прекрасной внутренней жизни художника в бегстве от плохой жизни внешней.
Но реакция будит революцию. Они и начались по всей Европе, безнародные и потому терпящие поражения одна за другою. Вскорости (после 1823, времени окончания картины) и декабристы поражение потерпят. Но были и эволюционные попытки – масонские. С надеждой привлечь власть имущих. Несколько идиотические на свежий взгляд.
«Масонские ложи были единственными общественными организациями, где могла проявляться общественная инициатива в дни наступающей реакции» (https://history.wikireading.ru/294421).
Самого Александра I надеялись привлечь к преобразованию страны. И он колебался. Масонство не запрещал. Художники некоторые предали наитие как побудитель творчества и принялись вставлять масонские символы в картины. Венецианов – не исключение, тем паче, что «…такие влиятельные в художественном мире фигуры, как Лабзин и Боровиковский, должны были с одобрением отнестись к рождению «русского Гранета» [художник-француз, выражавший масонство], и на делах самого художника [Венецианова] это могло сказаться более чем позитивно».
В этом и состоит провал Венецианова как художника, вдохновение которого движимо было до того подсознательным идеалом – улётно-романтическим.
25 февраля 2023 г.