Сергей шёл домой. Ну как шёл, брёл. Грам триста водки выпитые с мужиками в гаражах нежно плескались в его желудке приятно отравляя мозг и погружая в лёгкий туман. Чёртова земля ходила ходуном и из ровного асфальта почему то пошла в гору, идти было всё сложнее и сложнее, он злился. На что? Да просто так, потому что и сейчас придёт домой а старушка мать опять будет причитать, что он напился. А сыновья и племянники затеят игру, а он пьян ему полежать охото. Блин вот зачем он пил, почему снова не смог отказать. Жизнь у меня тяжёлая. Отец умер, братья погибли и родные и двоюродные, как же тут не пить. Клубок мыслей катался по голове наматывая на себя причины поводы для этого ежедневного погружения в этот успокаивающий туман из алкоголя. Уф а вот и вершина горы, черт возьми это было тяжело. Он окинул взглядом представшую перед ним картину мерно втекаюшая под старенький деревянный мост река, выныривающая слева с бурунами и брызгами пены перекатыааюшаяся через гранитные валуны. Правее моста раскинулась огромная заводь мирная спокойная поросшая кувшинкам с берегами заросшими рогозом и осокой а над всём этим спокойствием возвышалась махина старинной финской Кирхи. Красный кирпич устремлялся в небо. Огромные проёмы окон беззубо ухмыляющиеся пустыми трухлявыми рамами. Левее же моста шумел порог, сжималась в быструю струю и лишь каменная галька могла удержаться на этих берегах, бесконечные крыши сараев и сараюшек раскинулись на дальнем берегу, а на этом шумел сосновый бор укрывавший под своей сенью тихое спокойное деревенское кладбище. А вон и могилки отца с братом виднеются, скупая пьяная слеза скатилась по небритой щеке. Не пойду домой, зайду к земляку у него точно есть чем залить плохие мысли. И Сергей побрёл в сторону моста.
Лешка с братьями занимались тем чем обычно занимаются пацаны в восьмилетнем возрасте, играли. В этот раз их внимание привлекла стайка пацанов которые бродили по полю и жгли одуванчики, ну как жгли. Нашли где то куски пластика. Поджигаешь и капли горящей пластмассы с забавным шипением и визгом летят вниз. А если попасть по белой голове одуванчика то он очень забавно сгорает. Как выяснилось пластика у ребят было немного, но они знали где взять ещё. Идти было не далеко, в дальнём конце деревенского кладбища была вырыта огромная яма в которую сносили кладбищенский мусор. Вот там вот Лёша с братьями и набрали обломков со старых венков и теперь вместе с остальными пацанами занимались яростным геноцидом поголовья одуванчиков.
-а ну иди сюда!! -крик отца оторвал Лешку от увлекательного занятия. Он глянул в сторону звука, на фоне алеющего заката чёрная фигура отца стоявшего на дороге испугала.
-ругаться будет- подумал Лёша - ну мы ничего плохого не делали ведь. -
Он подошёл, жёсткая рука выхватила обломок венка.
-что это? Гаденыш ты где это взял? - венок улетел в сторону. Лёша почувствовал как его ноги оторвались от земли, а рубашка жёстко врезалась подмышки. Его глаза оказались напротив красных глаз озверевшего родителя.
-а ну суки по домам всё, а ты как старший сейчас за все ответишь- проорал он прямо в лицо пацаненку. Топот быстро улепетвающих детей подсказал Лешке, что он остался один на один.
Ужас сковал его тело, безвольной куклой повиснув на руке отца он видел лишь как его сапоги поднимают клубы пыли с дороги. Сменившийся утрамбованной землёй тропинки. Батя тащил его куда то в сторону церкви.
Короткий бросок и Лёша приземлился на огромный плоский валун. Было больно. Длинная хворостина выломанная из кустарника прошлась по спине рассекла рубашку и оставила на коже алую полосу. Второй удар по ногам, слезы брызнули из глаз. Лёша сжал зубы -только не кричать- взбешённый отец ухватил за ворот и отбросил малого в сторону, рубашка разлетелась в клочья. Кожа горела в местах где ткань врезалась в неё стянутыми жгутами. Секунда и снова полёт и удар хворостиной в догонку. Терпеть было уже не в моготу слезы лились из глаз рекой.
-На колени!!!! Проси прощения за то что сделал- озверевший человек хотел добиться полнейшего унижения от ребёнка.
Пацан встал на колени и прошептал - прости меня пожалуйста, я никогда так больше не буду-
-громче!!, что не будешь? - голос разъярённого человека громыхал над поляной
- я никогда больше не буду жечь венки взятые с помойки у кладбища- повторил Лёша.
Туман ярости медленно отпускал Сергея, он смотрел на маленького мальчика сжавшегося в комок перед ним и ждущего его кары. блять что я сделал, да он виноват, но он же не мог мне противостоять за что я так с ним.
Где то из глубин всплыло.
-я тебя породил, я тебя и убью- мелькнула любима цитата Тараса Бульбы
-всё, идём домой- развернулся и пошёл в сторону речки.
Лёша встал и молча пошёл следом. Было больно, горько ,обидно и возможно немного страшно.