Мы слышали историю о том, что Морис де Вламинк - художник самоучка- никогда и нигде не учился живописи. Так ли это?
Действительно, юноша не состоял ни в каких учебных заведениях, но брал частные уроки рисования. Родители Мориса- фламандские эмигранты- хотели, чтобы сын пошел по стопам отца в музыкальную сферу. Вламинк научился игре на скрипке, но предпочел спорт и в 16 лет стал велогонщиком.
Зарабатывал на жизнь и музыкой, и игрой в бильярд, и писательством.
В 1900 году случилось внезапное знакомство с Андре Дереном. Молодые люди сняли общую мастерскую в Шату, восхищались Ван Гогом. Позже состоялось знакомство Вламинка и Матисса. Лидер фовистов считал брутального Вламинка чрезмерно диким даже для сообщества самих «диких», а Вламинк пренебрежительно отзывался о декоративности и спокойствии картин Матисса.
Приблизительно в эти года состоялась персональная выставка Вламинка, не без помощи известного французского коллекционера того времени- Амбруаза Воллара.
Кубизм также не прошел мимо взгляда Вламинка, но и не задержался у художника очень надолго. «Кубистическая дисциплина напоминает мне слова моего родителя: «Полк принесет тебе пользу»», – язвил Вламинк.
В Первую Мировую войну был мобилизован в качестве чертежника на предприятии. А в 1919 году на выставке Вламинка было продано картин на 10 тысяч франков.
Идеи «искусство для искусства» Вламинк отбросил окончательно после Первой Мировой. Искусство он сравнивал с платонической любовью: «от нее никогда ничего не рождается». Окончательно забросил заигрывания с кубизмом, его картины стали драматичнее, яростнее, цветовое буйство фовизма сменилось сдержанной напряженностью темных, мрачных цветов. Возникает черный, белый, киноварь, свинцовые оттенки, дробные мазки, неровные ритмические повторы.
В пейзажах появился человек – не обязательно изображался, но его присутствие подразумевалось. В отличие от своего великого современника Матисса, Вламинк не ставил цель «успокоить уставшего человека». В его мире покой даже не приснится, и человеку там тревожно и неуютно.