Кто-то написал, что историки пишут или сочинения, или изложения. Не судите строго. Я напишу сочинение...
Шурочка не очень большого росточка, не худышка, с румянцем во всю щёку. Про таких говорили - кровь с молоком. Всем была хороша девица. Одни темные глазищи чего стоили! Но она была из Вельминовых. И это сразу отметало все её достоинства...
Пока Звенигородский вдовый князь был в Орде, его старший брат - Великий князь Московский Симеон Гордый - озаботился его свадьбой. Вопрос о браке и возможных детях Ивана Ивановича был для брата очень важен, поскольку двое его маленьких сыновей, рождённых княгиней Анастасией Гедиминовной, умерли во младенчестве. Жива была, конечно, дочь Василиса, но не она будет наследовать Московский стол. Не она...
Волны чумы катились по Руси одна за другой, давая передышку и надежду. Вот и княгиня Анастасия снова была в тягости, обещая мужу сына. Но брата нужно женить срочно! Именно так решил Симеон Гордый, перебирая возможные кандидатуры.
Однако после кончины первой жены Иван Красный долго не думал о новом браке. Вероятно, он был потрясен случившимся. Но княжеское звание налагало определенные обязательства, и старший брат ему про это постоянно напоминал. Ведь наличие ясной перспективы престолонаследия укрепляло верность придворных, вселяло оптимизм в подданных. Многодетность считалась признаком Божьего благоволения, а отсутствие детей — карой за грехи. И Иван сдался. Согласился на второй брак. Но планам старшего Московского князя суждено было сбыться совсем не так, как ему виделось.
Молодой Звенигородский князь увидел Шурочку Вельяминову случайно, на Торгу близ кремлёвских ворот. Девушка что-то упорно пыталась узнать у заезжего купца, а тот не давал желаемого ответа. Она раскраснелась, сердито топала ножкой, настаивала на своём. Даже приставленный детина-охранник ничего сделать с этим не мог, не то что нянька её сопровождающая. Иван засмотрелся на явленную ему картинку... Почти забытые чувства всколыхнулись в его душе. Интересно, кто эта строптивая девица? Чьих она будет, раз так свободно себя ведёт? не похожа на испуганных московских барышень, привыкших сидеть в теремах за рукоделием...
Когда Великому князю донесли, что его младший брат засмотрелся на сестру московского тысяцкого Василия Вельяминова, Симеон не обрадовался. Славный род бояр Вельяминовых играл в Москве важнейшую роль. Патриарх рода Протасий-Вельямин служил тысяцким на Москве еще деду Ивана Красного - Даниле, был сподвижником его отца Ивана Калиты. Но усиления этого рода Симеон Иванович не желал.
Однако, Иван как с ума сошёл. Сказал, что если и женится, то только на дочери Василия Протасьевича Вельяминова Александре, которая пришлась ему по сердцу. Ну, а если брат против, то и брака никакого не будет! Кроткий Иван показал свой характер, да так, что удивлены были все, кто его знал. Такого упрямства и упорства Симеон Иванович от младшего брата точно не ожидал.
Подготовку к свадьбе задержала чума, пришедшая в Москву зимой 1344-1345 года. Симеон вынужден был проводить свою заболевшую княгиню в монастырь, где она приняла постриг, оставив ему малолетнюю дочь. Похороны Великой княгини в марте ещё отодвинули свадьбу. Ну а летом уже женились все три брата Ивановичи. Событие запомнилось современникам и попало в летописи не одного княжества.
"Князь великий Семен женился вдругие у князя у Феодора у Святославичя, поял княжну Еупраксию; такоже и братья его князь Иван, князь Андрей, и вси три единаго лета женишася".
Только спустя почти четыре года - 12 октября 1350 - в семье Звенигородского князя произошло долгожданное событие: у князя Ивана Ивановича и его жены, княгини Александры Васильевны, родился первенец. Сына, окрестили Дмитрием в честь праздновавшегося 26 октября дня памяти святого Дмитрия Солунского.
Помогать с шустрым малышом молодой матери приехала вдовая Великая княгиня Ульяна Дмитриевна. В покоях княгини было двое детей: старшая дочь князя Ивана светловолосая и сероглазая пятилетняя Любочка и маленький Дмитрий, требующий к себе всеобщего внимания. Звенигородская княгиня ждала, что ей скажет вдова Ивана Калиты, на какой непорядок укажет. Но та, тяжело вздохнув ( всё же возраст начинал сказываться), взяла княжича на руки и просто улыбнулась молодой матери.
Так в покое и семейном счастье пройдёт немного времени. В 1353 во время очередной волны пришедшей с Запада чумы умрёт вся семья Симеона Гордого, а Звенигородский князь Иван Иванович станет московским государем Иваном Красным.
В Москву Иван уедет сразу как получит известие о смерти старшего брата и его детей. Александра Васильевна с детьми останется в Звенигороде. Уже летом 1353 года князь Московский и Звенигородский Иван Иванович отправился в Орду, где получил от хана Джанибека ярлык на великое княжение Владимирское. Домой - в Звенигород - к жене и детям он вернётся только в середине весны 1354 года, уладив многие свои дела...
У супругов уже в Москве родится дочь, которую назовут Анной, а до неё в 1354 году родится второй сын Иван, который хоть и переживёт своего отца, скончавшегося в 1359 году, но десятилетний свой рубеж , увы, не перешагнёт...
Подобно другим русским княгиням той эпохи, Великая княгиня Александра Васильевна была независима в имущественном отношении. Помимо приданого, которое она принесла московскому княжескому дому и которое подлежало возвращению в случае расторжения брака, княгиня получила от мужа несколько сел в Коломенском уделе, так что после его смерти она не пошла по миру с протянутой рукой и даже не удалилась в дальний монастырь. Она продолжала растить сыновей, один из которых стал Московским князем в девятилетнем возрасте.
В 1364 году на русские княжества обрушилась последняя волна "Великого мора". Чума собирала последнюю дань, снова выкосив население столицы. Умер младший сын Ивана Красного княжич Иван. Умер на руках безутешной матери, забрав и её душу с собой. Она долго не проживёт после этого. Летописец как всегда скупо запишет потом:
«Тое же зимы (1364/65) месяца декабря 27 день, на память святаго пръвомученика Стефана преставися княгини великаа Александра Иванова Ивановича в черницах и в схиме, наречено бысть имя ей в мнишьском чину Мариа и положена бысть в монастыри у Святаго Спаса на Москве в притворе в приделе».
Вдовствующую Великую княгиню Александру Васильевну, принявшую в схиме имя Мария, похоронили в соборе кремлёвского Спасского монастыря, который со времен князя Ивана Даниловича Калиты служил усыпальницей для женской половины московского княжеского дома. Предположительно именно её могила была найдена во время ремонта притвора храма в 1836 году, тогда было найдено два захоронения в каменных гробах характерной для XIV века формы — широких в головной части и сужающихся к ногам. В одном из этих гробов было хорошо сохранившееся погребение женщины в шёлковом платье.
После сноса собора в 1933 году могила была утрачена. Впрочем, я пишу об этом каждый раз.