Ничего не поделаешь, нуждается в деньгах человек. Не только Париж. Се ля ви, как поется. Откровенно говоря, любить баблишко даже модно. Это некое правило хорошего тона. Современная откровенность. Отрицать сие положение вещей — значит взять и добровольно вступить в партию лузеров. Или открыто посягнуть на ценности либерального мира. А то и начать сомневаться в возможностях западной модели рыночной экономики. Так можно дойти до неуважения к обществу, увлекающемуся успехом и материальными благами. В общем, все это форменное лицемерие. Как ни крути.
Но любовь к деньгам не предусматривает платонической формы. Значит, их надо где-то брать. А где? Вопрос вопросов. Да где угодно, — утверждают различные коучеры. И самый надежный способ, по их мнению, — идти путем наиболее знакомым, наименее комфортным и при этом приносящим максимальное удовлетворение. По возможности, конечно.
Вот и Анри Ландрю не стал спорить с эволюционными тенденциями социального развития. Уж коль получилось так, что тебя окружают лохи, то чего “изобретать велосипед”. Хотя и они в этой истории тоже были. В общем, молодой человек встал на путь профессионального кидка. И поначалу его добычей были пожилые люди. Оно понятно. Они доверчивы и несколько наивны. Что в Сранске, что на Марсельщине. Что сегодня, что вчера.
Добытое неправедным путем Анри Ландрю тратил на второе любимое после денег дело — на женщин. Вполне логично, что как-то он пришел к вполне очевидному решению соединить приятное с полезным. Приятным и полезным для него и очень опасным для источника заработка, то есть для дам. Еще бы! Одиннадцать доказанных убийств и сотни предполагаемых. А как все начиналось? Ничто не предвещало… Как говориться.
Он родился 12 апреля 1869 года в Париже. В довольно религиозной семье кочегара и швеи. С детства родители пытались приобщить Анри к церкви. Он занимал различные должности в местном приходе. Работал с самой юной поры, как было принято в те годы. Добывал сантимы, а порою и франки для небогатого, но честного бюджета Ландрю.
Какое-то время Анри хотел стать священником, но дослужился лишь до иподиакона. Планировал создание большой и дружной семьи. Больше, чем у родителей. Даже сговорился с отцом невесты. Мари Катрин Реми должна была дождаться его со срочной службы.
В армии Ландрю дослужился до сержанта. Но решил не продолжать службу. Хотя всю жизнь любил форму. Какой бы она не была. Пролетария ли. Или буржуа. После демобилизации он женился. С 1893 по 1900 год у него родились по паре сыновей и дочерей. Казалось бы…
Но ему не сиделось в “зоне комфорта” и без современных нам коучеров. Анри постоянно хотел большего. Больше денег. Больше внимания окружающего мира и еще незнакомых женщин. Тоже больше. В конечном итоге он считал себя достойным иного, чем отец кочегар, положения в обществе.
После армейской службы он не вернулся не только в родительский дом, но и к церкви. Анри часто менял профессии. Должно быть, пробовал и искал себя. В 1900 году открыл фабрику по производству сначала велосипедов, а потом мопедов. Достаточно высокотехнологичного по тем временам гаджета.
Другой разговор. Неизвестно, выпустил ли он хотя бы один мопед. Да и ни изобретать велосипед, ни выпускать их он не хотел. Вероятнее всего, просто собрал деньги с инвесторов и был таков.
В 1901 году Анри Ландрю вдруг устроился курьером, но не проработал ни дня, а украл… велосипед. Любил он этот вид транспорта как-то по-особому. Этакий пункт у него был, должно быть. За три года он сменил несколько профессий. Анри работал охранником, прорабом и картографом.
Но, скорее всего, постоянно занимался делом, к которому был более приспособлен, — обманом, а порой и злоупотреблял доверием. Тут как пойдет. А шло не всегда. В 1904 Анри Ландрю был осужден за мошенничество на два года. Но отсидел один и вышел досрочно. В этом же 1905 - году второй срок. Опять за обман. Он провел в Консьержери тринадцать месяцев.
Вырисовывалась некая стабильность. После освобождения, в этом случае, видимо, не особо отходя от запретной зоны родной тюрьмы, Анри получает шесть лет. Опять кидок и опять неудача. В 1910 году вновь срок. Вновь три года. Его отец в отчаянии от смерти жены и поведения Анри повесился в Булонском лесу. А ведь он был глубоко религиозным человеком.
Дело в том, что его сын стал профессиональным преступником. И иного отношения к окружающему миру у него уже не будет никогда. Бывший иподиакон и армейский сержант стал жоржем или фармазоном, то есть кидалой или мошенником.
В свое время Ландрю устроился работать на мебельную фабрику. Нет, он ничего не изготавливал. Его руки не для этой скуки. Анри довольно быстро сориентировался и понял, что умеет убеждать. Особенно если перед ним лох. Желательно "ливерный".
Часто, разъезжая в качестве продавца мебели, Анри знакомился с пожилыми людьми. Входил в доверие и выяснял, какие материальные активы у них есть. Затем, что было можно, он просто крал, а чаще всего подделывал некие документы, подписи или, злоупотребляя доверием, уговаривал передавать ему некую недвижимость или банковские счета. Но объявлялись родственники, и Ландрю ехал на “кичу”.
К началу Первой мировой войны Анри из “упорного вора” среди преступников Парижа стал особо опасным рецидивистом с точки зрения Французского закона. А потому в случае следующей судимости ехать ему в тропический ад Гвианской каторжной тюрьмы Сен-Антуан-дю-Марони.
И тут как раз он кидает очередных терпил. Их гараж с авторемонтным бизнесом “уходит в зрительный зал”. Ландрю опять “сгорел”. Но вот задержать его не успели. Начался призывной бум. На дворе был август-сентябрь 1914 года. Не до него. Как повезло Анри и как не повезло женщинам Франции.
Совсем невысокого роста. Не то чтобы не красавец, а скорее совсем не красавец. Лысый, с диковатой огромной бородой, Анри пользовался большим успехом у женщин. К началу Первой мировой он живет вне семьи. Но регулярно переводит деньги. Навещает детей.
Чаще всего он жил с любовницей Фернандой Сегре. Его она знала как Люсьена Гийе и считала контрразведчиком на нелегальном положении и непризнанным поэтом. Кроме того, он сожительствовал с Мари-Терез Маршадье, содержавшей небольшой отель, который посетители использовали для встреч с проститутками. Его она считала бизнесменом из Алжира. И еще многие и многие.
Везде Анри представлялся разными именами. Его знали от месье Дюпона, а во Франции это не значит ничего, до аристократичного Фореста де Бержье и загадочного, подстать его бороде, Тартемпиона, человека откуда-то с Востока. Профессии и род занятий также зависели от новой знакомой. Он стал человеком с сотней лиц и имен.
Зимой 1914 года в парижских газетах появились объявления, гласящие, что вдовец сорока трех лет от роду с двумя детьми обладает солидным доходом. Не болтается не пойми где, а вращается, естественно, в хороших кругах. Так вот, он очень даже желает познакомиться с одинокой дамой. И, понятное дело, для серьезных отношений. А как иначе.
И в обычное время сии посулы довольно заманчивы. А на дворе война. Война, поразившая человечество количеством убитых. Убитых в первую очередь мужчин. Позже полиция считала, что откликов были сотни. И он выбирал.
Везло тем, у кого не было денег. Точнее, ничего не было. Тут он просто знакомился и расставался. Ну, что-то типа: “Мы вам позвоним”. Или, наоборот: “Дорогая, не волнуйся, звонить не буду”.
Не везло тем, у кого хоть что-то было. Тут он крал, что мог, но не злоупотреблял. Тень страшного карцера на острове Дьявола, каторжной тюрьмы в далекой Гвиане, останавливала многих мальфазанов. А потому не ломилось как-то опытному кидале и сидельцу с биографией Анри Ландрю ехать туда, откуда не возвращаются. Эту судьбу он готовил для тех дам, кому не повезло катастрофически. Ведь у них было то, за что можно сесть. Ну, то есть не западло срок тянуть. И они пропадали навсегда.
Пока шла война, горя хватало вполне. Мало кто обращал внимание на пропадающих женщин. Их родственники, если таковые и были, знали, что дамы помелись за счастьем. Да с женихом. Да довольно состоятельным. Чего мешать, чего искать. Сиди. Завидуй молча.
В начале 1919 года в Париже скончался молодой человек. Казалось бы, ну и что. Мало ли. Тем более что умер он от туберкулеза. В те годы — обычное дело. Но его родная тетя, мадам Лакост, посчитала, что это повод к поискам сестры.
Та уехала в 1915 году с женихом, месье Фремье, которого мельком представила сестре. Пропустить жизнь сына — это одно, а похороны — совсем другое. Присутствовать на них счастью матери не помеха.
В Парижской полиции ее не поняли. Уехала мадам Бюиссон четыре года назад. Ухала в городок Гамбе. Ну, поселилась она в поместье “Эрмитаж”, не больше и не меньше. Вот там и ищете. От нас то, что надо. У нас вон кривая преступности снова растет. Искать дамочек в марьяжном настроении пропавших, в общем, некогда.
Мадам Лакост была дамой энергичной и недосказанности не любила. Да, с сестрой отношения не сложились, но тут положение настораживало. Она перенесла похороны племянника и позвонила мэру коммуны Гамбе. Тут наступила очередь удивляться ему. Он прекрасно знал роскошное имение “Эрмитаж”. Знал его владельцев, но никакого месье Фремье там отродясь не было.
Владельцы давно жили в Париже и иногда сдавали имение на короткий срок. Мадам Бюиссон он знал, но она проживала в имении тогда, когда его снимал месье Дюпон. Тогда мадам Лакост выяснила, что тогда же, в 1915 году, ее сестра сняла с банковских счетов все накопления.
Сотрудники кредитных учреждений вспоминали Бюиссон. Их удивляло, что вокруг идет война, а она счастлива и снимает большие деньги. Да еще едет в тропические колонии Франции с немобилизованным женихом. Казалось, что надежды прояснить судьбу сестры у мадам Лакост нет. Но случай, что играет не только в розыскном деле непереоценимую роль, и здесь помог.
В апреле 1919 года мадам Лакост в парижской толпе разглядела знакомое лицо. Точнее, бороду и котелок. Это были отличительные черты месье, которого она знала как Фремье. Она не стала его окликать, но проследила до дома 76 по улице Рошешуар, где и потеряла.
Следуя описанию подозреваемого, сотрудники Сюртэ, инспекторы Белен и Бранденберже установили, что это месье Люсьен Гийе и проживает он на четвертом этаже с Фернандой Сегре. Ночью французским злодеям “ласты винтить” фликам законы не велят. А потому утром, 12 апреля 1919 года, вместо празднования Дня Рождения Анри Дезире Ландрю был арестован.
К моменту задержания Парижский уголовный розыск примерно понимал, кто попал в поле его зрения. Накопилось несколько заявлений по факту бесследных пропаж далеко не бедных женщин. Если свидетели и были, то описывали примерно одного и того же человека. Имена были разными. Род занятий всегда отличался, но роднила внешность.
Всегда это был человек очень небольшого роста. Худощавого телосложения. С плешью, как бильярдный шар. И с большой лопатообразной черной бородой. Одет в черный котелок и серый сюртук. Чаще всего все пути вели в городок Гамбэ. Где терялись следы всех. “Эрмитаж” был конечным пунктом свадебного путешествия неожиданно осчастливленных женщин.
Проведенные обыскные и оперативные мероприятия в поместье значительных результатов не дали. Был обнаружен и изъят во дворе особняка примерно килограмм пепла. Он содержал остатки зубов и фрагменты черепов, костей рук, ног и ребер. Это все, что удалось вернуть родственникам пропавших женщин.
На всех допросах Анри Ландрю не отрицал своих многочисленных знакомств. Не отрицал тот факт, что представлялся потерпевшим и родственникам разными именами и наделял себя вымышленными биографиями. Но на все вопросы по фактам убийств он отвечал неизменное: Где трупы? И все. Следствие не установило ни способов убийств, ни места захоронений потерпевших.
Во время обыска комнат квартиры на улице Рошешуар были изъяты бумаги, на которые поначалу в Сюрте Женераль не обратили особого внимания. Однако когда стало понятно, что других доказательств нет, то документы были изучены. Оказывается, в Анри Ландрю жил не только зверь, не только урка и фармазон, но и бухгалтер.
Кто денежки любит, тот и считать их должен исправно. Он фиксировал все свои поездки с дамами, которых убивал, как командировки. Все расходы и даты. Сохранял все билеты. Два туда и обратно до Гамбэ или виллы “Лодж” в Вернуйе и один только туда. Однажды туда было два. Без обратных. Тогда он убил тридцатидевятилетнюю Жанну Кюше и ее шестнадцатилетнего сына Андрэ.
Он фиксировал даже подаяния нищим возле церквей, которые встречались во время “командировок”, и покупки цветов с конфетами. Не были отмечены приобретения патронов или ножей. Значит, он убивал каким-то иным способом.
Избавлялся от трупов путем их сожжения. В “Эрмитаже” была обнаружена довольно небольшая печь. При следственном эксперименте целый день в ней сжигали тушу барана. Надышались дымом и пропахли сгоревшим мясом, но установили, что это в принципе возможно. Еще долго на парижских улицах ходила шутка, что Ландрю был образцовым семьянином и считал, что место женщины - у домашнего очага.
В записных книжках Анри Ландрю сохранились пометки о съемных квартирах, псевдонимах, которые он использовал. А также данные более трех сотен различных дам. Из этих записей сделали выводы, что часть из них были убиты. Удалось установить личности и доказать вину в умышленном лишении жизни только десяти женщин и одного юноши.
25 февраля 1922 года Анри Дезире Ландрю был гильотинирован по приговору суда в родной ему Парижской тюрьме Консьержери. Перед экзекуцией он отказался от традиционной рюмки и сигареты. Отказался и заявил, что раз никогда не увлекался вредными привычками, то не стоит и начинать. И вообще он бережет свое здоровье. Кстати, его голову как раз сберегли. Она хранится в “Музее смерти” в Голливуде. Можно посмотреть.