Глава 1.
После приобретения автомобиля, удача не покидала родителей Хрестины, словно рог изобилия открылся и в доме. Следом появился новый телевизор, красивый ковер на стене, стенка в зале заполнилась столовым хрусталем. Приход таких богатств объяснялся просто, главу семейства, Николая продвинули в должности, и он теперь был не простой рабочий, или бригадир, а директор «Орловской птицефабрики». Такое положение вещей благосклонно влияло на достаток его семьи, поэтому в ближайших планах была поездка к Черному морю, покупка нового велосипеда для Хрестины, строительство летней веранды.
От хорошей жизни Ирина растолстела, но при этом важности в ней не поубавилось, и её природная красота обрела новый оттенок. Теперь это была полная женщина, с красивым гладким лицом, жгучим взглядом, и только сеть морщинок, опутавшая её глаза, выдавала возраст женщины, который приближался к сорока годам.
В этой сытой и благополучной жизни был всего один маленький «нюанс», и исходила эта неприятность от матери Ирины Клавдии Сергеевны. Дело в том, что чем старше становилась Клавдия Сергеевна, тем больше в ней росла вера в высшие силы. Женщина уже давно регулярно ходила в церковь, и неумолимо требовала этого от дочери, внучки Христины. Однако со стороны родных и близких Клавдия Сергеевна получала отворот, время было советское, и вера была не в почёте.
Конечно, само богослужение матери Ирины никому вреда не приносило, но уж в последнее время эта женщина все одолела призывом: «Людям надо помогать!». Посыл конечно хороший, но в разумных размерах, а это никак не относилось к Клавдии Сергеевны. Едва она получала пенсию, то тут же почти всю относила в церковь, раздавала нуждающимся, а потом сама целый месяц сидела впроголодь, чай с редькой был любимым блюдом пенсионерки.
Раз как-то Клавдия Сергеевна сломала руку и наотрез отказалась идти к врачу, мол, это не по-божественному. Ирина силой отвела мать в больницу, где той наложили гипс.
- Мам, да ты молись, в церковь ходи, кто запрещает! Но с ума то не сходи! – Ирина ругала свою мать, и обещала забрать её к себе жить, если та не прекратить свои «заходы».
Все эти воздействия были напрасны, Клавдия Сергеевна полностью отдалась в веру в бога, при том трактовала законы церкви, уж чересчур строго, и больше это походило на помешательство, а не на молитвы.
Раздав всю пенсию, посидев голодом какое-то время, Клавдия Сергеевна шла к дочери на пельмени, ведь как бы вера сильна не была, долго на чае с редькой не проживёшь. Так и в это воскресенье, пожилая женщина наведалась в гости прям к обеденному столу, когда вся семья была в сборе.
Николай встретил тёщу с полным безразличием, он уже заранее знал все её нравоучения, и к чему сведется разговор с тещей, сделай замечание, что «пенсию она людям раздает – помогает, а есть, пить к дочери идет, и ни разу конфетки внучке не принесла». На всё и всегда у Клавдии Сергеевны был один ответ «Людям надо помогать, и жить с верой».
А вот Хрестина нет, нет, да вступит в спор с бабушкой.
- Баба, ты говоришь, бог есть и всем помогает, так почему Димку рыжего пацаны лупят, дразнят, а бог не заступиться? Димка рыжий добрый, всех кошек и собак бездомных жалеет, муравья и того не задавит, а его бьют и заступиться некому?
- Людям нужно помогать, и жить с верой, молиться нужно внученька!
- Вот у соседей крыша завалилась, и сына их маленького задавило. Вот почему так? Разве он успел нагрешить? А смотришь, у Каморовых отец напьется, семью лупит, всю ночь их гоняет, и ничего не наказывает его никто!
- Людям нужно помогать, и жить с верой, молиться нужно внученька!
Не получив ни какого другого ответа, Христина бросала спор с бабушкой и принималась за еду.
Клавдия Сергеевна наевшись досыта, попросила дать ей пельменей с собой, дома разогреет и съест.
Ирина наложила матери полную банку пельменей, сдобрила маслом, аккуратно завернула в полотенце.
- Доченька, у тебя кофточки не найдётся ненужной, а то моя совсем порвалась, – Клавдия Сергеева вытянула руки вперёд, повернула локтями и продемонстрировала «ткань решето» и место, где вот-вот появиться дырка.
Николаю это все жутко не нравилось, не то что кофточки жалко, их у жены полный комод доверху набит был, а то, что тёща только и знала – тянуть с дочери, им же помогать не нужно. Он злобно сжал губы, и молча поглядел, как Ирина подскочила и пошла в комнату, искать кофточку для своей матери.
Спустя какое-то время бледная Ирина появилась в дверном проеме, губы её налились бубновым цветом, все она дрожала, сжимая в руках толи тряпочку, толи носовой платок.
- Где….где деньги! – она подняла руку вверх, сотрясая перед всеми пустой тряпочкой, - Деньги, где деньги!
- Какие деньги? – Николай удивлённо смотрел на жену.
- Деньги, здесь были деньги……ПЯТЬ тысяч рублей!
Тут ахнули все!
- Пять тысяч !!! Откуда у тебя такие деньжищи? – от волнения голос Николая осел до шепота.
- Деньги, здесь были все мои деньги! – Ирина бросила пустую тряпочку на стол, пот тек по её лицу, взгляд лихорадочно бегал.
- Деньги, я Арбишкам отдала, людям надо помогать! – спокойно сказала Клавдия Сергеевна.
Николай рывком кинулся к теще, та от страху завизжала, еще миг и казалось, он разорвёт её.
Но тут Ирина слегка качнулась, резко сделав сильный вздох. И БУХ! Раздался глухой звук падения грузного тела на деревянный пол. Она упала и сразу все обмякла, голова свисла на бок, глаза резко закатились.
- Хрестя, воды! – Николай подбежал к жене, стал бить её по щекам, трясти, но Ирина была словно ватная, мягкая и безжизненная.
Слезы градом полились из глаз Хрести, не помня себя, она схватила кружку, зачерпнула холодной воды из большого питьевого ведра и сразу подала отцу, тот пытался напоить жену, брызгал ей на лицо. Все напрасно.
Хрестя упала на колени возле матери. Слёзы мешали видеть её лицо, все застилало пеленой, в горле застрял комок, и она только могла тихо шептать: «Мама, мама, мама…..».
На полу лежало неподвижное тело матери, руки были вытянуты, голова свернута в сторону, и только маленькая венка пульсировала на шее.