- Тёлочки-тёлочки-тёлочки, смуглые-страстные, бледные-опасные, жёлтые-задорные, чёрные-… а я ещё не придумал, задастые-грудастые, толстые да тонкие, рыжие-бесстыжие, белые-дебелые, всех цветов с оттенками, размеров с ростом, бритые, волосатые, крашеные и натуральные, лохматые и лысые, тёлочки-тёлочки-тёла-а-а-ач-к-ки-и-и! (совершенно неточное цитирование) (с)
«Цыпочки» для моего поколения до сих звучит идиотски, «девочки» в данном случае, как не странно, моветон, а уж «девушки» вообще не подходит. Так что миль пардон, как слышится, так и пишется. Ну, вы знаете, видели, слышали и вообще.
Чич Марин отыграл тут на всю катушку, три раза переодеваясь во второсортных героев. Погранец, осматривавший фургон падре, бандос Карлос, приехавший за братьями Гекко в барушник-упырятник и, само-собой, бородач-вампир-зазывала, схлопотавший от Сета сломанную носопырку, получивший около шести-семи прямых пулевых и померший со второго захода от ручек Джульетт Льюис.
Да, это «От заката до рассвета», старый-добрый Родригес и лучший трэшак от режиссёра-цыга… мексиканца, опять попутал с Кустурицей, будь он неладен, ни дна ему, ни покрышки, растудыть его в качель.
Если вы родом из пост-СССР и застали вторую половину лихих 90-ых в относительно взрослом состоянии, то вряд ли пропустили это кинцо. Это «От заката до рассвета», сделавшее Клуни настоящей кинозвездой, подарившее нам прекраснейшую Хайек, до того едва не пропущенную в «Непрощённом», открывшее какую-то новую страницу баек о кровососах и поведавшее о лучшем кореше Тарантино, и его, этот фильмец, стоит называться «легенда VHS» и былинным изданием на пиратских видеокассетах.
Как, казалось бы, можно умудриться взять весьма страшный кинопродукт о братишках-душегубах и превратить его в нечто культовое, покрытое кровью аки скотобойня, брызжущее кино-кетчупом во все стороны, маскулинно отдающее крутостью героев и фетишизмом сценариста по самое не балуй? Почему страшное? Потому как в самом начале братец Ритчи, не дождавшись Сета, протёр очёчки и жесточайше ухайдакал чем-то острым заложницу. Ухайдакал настолько кроваво, что заставил у братца Сета дёргаться глаз. Если не оба и по очереди.
Дальше вы все знаете: захват автодома с бывшим священником и его приёмными сыном да дочкой, граница, Тарантино, облизывающийся на Льюис, встреча с мексикашками в баре «Весёлые tetas», вопли Чича Марина из первого абзаца блога, едва одетая по меркам того времени Сельма с питоном...
явно всунутым за-ради Фрейда и фалличности символизма змеиных башки с телом, скоморох Тито и евойная банда с балалайками, Секс-машина и…
вампиры, сотни вампиров, кровища гекалитрами, колья, кресты, смерти всех и вся и, апофеозом, спасение от солнечного света. Ну и ацтекская пирамида, на задорках, ржавеющая свалка десятков авто и ступени, вырубленные в камни, уходящие в подлинную Тьму.
Культ, дотянувшийся до нас из далёкого 1996-го года. То время было и прошло, сгинув в прошлом, в свою очередь растворившимся в вечности, догоняющей нас холодной безжалостной тьмой, где всё и вся станет прахом. Но тогда, во второй половине девяностых, моё поколение думало о чём угодно, кроме пафосной псевдо-философии предыдущего предложения.
Мы желали девочек, девочки желали нас, но чаще всего пока заявляли об этом чутка накатив. Видеопираты могли одновременно продавать как классику, вроде «Горячих голов» или «Смертельного оружия», так и новинки а-ля «Храброе сердце», порой совмещая их на одном лотке с, как ни странно, трэшаком ещё большей степени, чем поделие Родригеса, с тем же «Поколением игры DOOM», например.
Тем не менее, даже с упором на нашу особую ментальность – почему бодрый, дерзкий и яркий, но всё же трэшак, стал культовым? Так сошлись звёзды, не иначе. Сошлись, взялись за головы и снялись так, что спустя тридцать лет любуешься, как-то:
Клуни, ставший популярным благодаря роли врача из сериала, здорово погорел на роли Бэтмена с сосками костюма, потому рвал волосья где угодно, старательно спасая карьеру. Его Сет, суровый, но справедливый бандюк с принципами, с тату, выглядывавшей из-под пиджака, зашёл всем, от домохозяек, только-только закончивших штудировать «Анжелику и король\свинопас\гренадер» и перешедших на лёгкую краску от «Эммануэль» с прочими «Купидонами» и до чётких братков с нормальными пацанами на понятиях, не говоря о подростках, обожающих пафос и, само собой, девушек, обожающих кино-плохишей до трусиков, прилипающих к потолку по методу Раневской (с).
Харви Кейтель, отыгравший у Тарантино двух негодяев в двух культовых фильмах, явно хотел стать кем-то получше очередного представителя криминала, потому в его волчьих глазах на полном серьёзе плескалось смирение с благостью.
Джульетт Льюис, начавшая уничтожать карьеру всякой странноватой эквилибристикой, тем не менее желала избавиться от клейма «прирождённой убийцы», потому выкладывалась как могла. Могла не очень, потому у Вуди Харрельсона, сыгравшего такого же «прирождённого» Микки – удалось, а у неё не особо.
Сельма Хайек, за великолепными лицом и выпуклостями своего фасада в виде фигуры изначально прятавшая высокий интеллект, ловила кайф от молодости и блестящих мужских глаз, заодно набивая очки как актриска лёгкого кино и делая задел на пенсию. Её танец и кормление Тарантино кактусовым самогоном с собственной ножки однозначно стали одним из самых эротичных киномоментов истории. И, да, можно нудеть про извращения с фетишизмом, а можно рассмотреть стоп-кадр и задуматься:
точно ли тут эмоции прописаны сценарием, либо половина актёров мечтает оказаться на месте Квентина?
Майкл Паркс, он же вечный шериф Мак-Гро, переходящий, аки Почётный вымпел соцсоревнования из «Убить Билла», через «Доказательства смерти» прямиком в «Планету страха»:
и по всей кинопродукции дружбанов до самого своего ухода в страну вечной охоты. Этот, как всегда, просто был и был хорош ровно как, да хотя бы галоши с эмблемой ГОСТ СССР, ведь ГОСТ СССР – это вам не в тапки делать. Также и Майкл Паркс в роли Мак-Гро – хорош и необходим.
Том Савини, каскадёр, гримёр, мастер спецэффектов, сценарист, швец, жнец и на дуде игрец, тут переодевшийся в неподражаемого Секс-машину, байкера, хлыстобойца и кудрявого убивца нечисти всеми частями тела, ровно пока не нашла коса на камень, после чего… Ну, вы знаете, трагичный момент.
И, конечно же, куда без него – заслуженный Мачете всего трэшака, человек-татуировка, человек-мем, человек-морщина, человек-брутальность, едва ли не конкурент Чака Норриса по качеству суровости и явный коллега нашего Бронислава Брондукова по количеству запоминающихся второстепенных персонажей. Бармен-кровосос, сдохший где-то к середине кинца.
Равно как десятки статистов, бедолаг в резиновых масках и гриме, явно накладываемом часами, девчушки го-го и даже стриптизёрши, олицетворение вездесущего клыкастого ужаса, из привлекательных особ превращающиеся в нечто отвратное.
Я забыл про милаху Квентина? Нет, не забыл. Квентин, возможно, сыграл едва ли не свою любимую роль в карьере, во всяком случае задалась она у него сразу. Почему возможно? Потому как впереди ждала крохотная роль хозяина бара, откуда каскадёр Майк начал первую часть своих смертоносных покатушек с девчонками.
Родригес, объединившись с Тарантино, создали нечто такое же убойное, как «Ворон», в чьей основе лежала не самая умная фантазия, вылившаяся в результате в точно такой же культ, не проходящую любовь и память у тысяч людей, до сих пор использующих образы и моменты фильма в творчестве, фан-арте, косплее и прочих проявлениях современной масс-культуры. Мимо образов «От заката до рассвета» не смог пройти кто-то из маляров кистью обнажённых тел и пафосных картин а-ля Борис Вальехо, он же Валледжо, также адски популярный в нашей стране всё время девяностых.
«От заката до рассвета» появились ровно в то время, когда требовался этот фильм. Даже у нас, ведь крохи стабильности, появившиеся как раз в 1996, пробились во что-то серьёзное к окончанию первой Чеченской и подарили стране передышку для накапливания жирка, протянувшуюся до дефолта 1998-го. Тогда-то продажи видеотехники выросли в разы, а магазины с развалами, торговавшие новинками и классикой кинопроката росли ровно грибы после дождя.
Что ещё отразилось в нашей жизни вместе с премьерой кинца о вампирах? Татуировки, именно тогда переставшие быть отметинами отсидевших или моряков. Сперва наружу поперла роспись уволившихся военных, испрещённых скорпионами, черепами в беретах и черепами с кинжалами, а потом уже настало время всех подряд. И
- Хочу наколку как в от заката до рассвета… или кельтский узор.
Было популярно очень, очень-очень, долго. Точно вам говорю, ведь две «как у старшего брата узор» на моей совести есть. И, исходя из инструментов со средствами – вышли они весьма годно.
И, да – ступени пирамиды, уходящие в темноту и Тьму – притягивают до сих пор.