На борту "Фурии" все было готово к бою. Заряженные орудия хищно выглядывали из орудийных портов, пушкари стояли несколько позади готовые открыть огонь в любую минуту. Человек двадцать стрелков расположились на мачтах с длинноствольными ружьями, тлеющие фитили были закреплены на их шляпах. Беа ле Руж не доверяла никому кроме своего первого помощника Туролда. Она словно чумы опасалась всех бродяг - особенно этого старого пирата Пи де Пало, которого она ненавидела. Но на борту "Бури" был красавчик Дьяго, которого она в ближайшем будущем надеялась залучить к себе в ординарцы и Татиу, страстные ласки которого она уже однажды успела оценить. А также один из ее слишком осторожных шпионов, которому она, по ее мнению, слишком щедро платила.
Экипаж "Бури", хотя и был вооружен до зубов, все - таки, на первый взгляд, был настроен довольно миролюбиво. В свою подзорную трубу она увидела Дьяго, смотревшего на нее и они приветственно помахали друг другу рукой.
Сблизившись на расстояние голоса, оба корабля шли некоторое время параллельным курсом. Офицеры с бака обменялись сигналами, экипажи шутками. Свистки командиров экипажей прозвучали одновременно и оба корабля легли в дрейф. Шлюпка о четырех веслах отчалила от "Фурии". На ее носу стоял Туролд.
Легко взобравшись по веревочной лестнице он предстал перед Дьяго, который горячо приветствовал его.
- Добро пожаловать на борт, Туролд. Капитан ждет тебя. Как поживвает наша дорогая Беатриса?
- Очень хорошо, Тибурон. А как насчет нашего добряка Пи де Пало?
- Лучше не бывает, повелитель ветров. Он ожидает вас, Беа и тебя, в своей каюте.
- Гость приветствовал Дьяго, Татиу, затем других офицеров и экипаж. Это был человек среднего роста, пропорционального сложения, крепкий, со светлыми, коротко стриженными волосами, светло голубыми глазами и квадратным лицом. По примеру многих флибустьеров, он носил золотое кольцо в мочке правого уха. Его оружие состояло лишь из большого ножа и абордажной сабли. С улыбкой на губах он оглядел палубу корабля. Ничто не ускользнуло от его опытного взгляда. Удовлетворенный результатами осмотра он повернулся и помахал своим красным шарфом. Еще одна шлюпка отвалила от борта "Фурии". На этот раз на ее борту была сама Беатрис ле Руж.
В свою очередь она ловко взобралась по веревочной лестнице на борт "Бури" и предстала перед Дьяго и Татиу. Она была одета в изящный костюм кофейного цвета, на голове ее была шляпа с перьями попугая на тулье, на ногах черные сапоги. Как и ее первый помощник, она была вооружена лишь ножом и абордажной саблей.
- Ох-ох, неразлучные вы мои... Приветствую вас, господа моряки, она грациозно кивнула головой. Мой друг Пи де Пало, здоров ли он?
- Ты шутишь! Наш капитан крепок как дуб, несмотря на свой возраст и болячки.
- Эй, вы! Крикнул Туролд гребцам. Дьяго приглашает вас на борт и у него есть чем промочить горло. Забирайтесь.
В мгновение ока восемь матросов были на борту. Все они были молоды, хорошо сложены, без единой унции жира на блестевших от пота мускулистых телах. Они поприветствовали хозяев и устремились на бак.
- Дай же мне посмотреть на тебя, мой дорогой Дьяго... Десять месяцев как мы не виделись, помнишь? Это было на Тортуге. Ты возмужал. Стал выше ростом, красивее, крепче. Твои глаза блестят странным светом, уж не влюблен ли ты?
- Как всегда, Беа, в море и в мое ремесло.
- Ты называешь это профессией? Пиратствовать... Ах, поверь мне! Францзская корона была бы рада видеть тебя на моем корабле- я имею в виду вас обоих, Татиу и тебя...
Она беззаботно болтала, как будто они были одни. Широко расставленные глаза ее искрились озорством, в то же время в них отражалась твердость. На первый взгляд ее можно было принять за молодого придворного с густыми и кудрявыми волосами, если бы не шрам, полукругом спускавшийся от уголков ее губ к подбородку, а также смелость и решительность, которую излучало ее лицо.
Ей было 26 лет, но выглядела она года на два моложе. Высокая, со стройной фигурой, худощавая, но мускулистая, Беа ле Руж была одним из самых страшных персонажей Карибского моря. Отчаянная девчонка, в 16 лет она сбежала из своей деревни в Бретани и явилась на острова на борту фламандского корсара, показавшегося сначала галантным, но заставившим ее дорого заплатить за бесплатный проезд через океан. После многочисленных приключений и злоключений, в большинстве своем приятных, но хватало и омерзительных эпизодов, значительная часть которых была связана с материальным интересом, эта сильная и деятельная, чрезвычайно свободолюбивая натура решила сама заняться разбойничьим промыслом на море, на свой страх и риск. Экипированная за счет средств выделенных губернатором Санто-Доминго, ныне покойным Тареном де Гюсси, бывшим в то время ее любовником, во главе 20 отчаянных сорвиголов, преданность которых она купила за золото, она начала свою пиратскую карьеру на борту маленькой барки. Нападая на Англичан, Голландцев и Французов, которые буквально заполонили Вест-Индию своими кораблями, битком набитыми самыми разными товарами она значительно упрочила свое материальное благосостояние и приобрела известную репутацию. За семь лет полных отчаянных морских приключений, битв лицом к лицу, саблей, пистолетом или ножом она владела в той же мере совершенства, как обычно особы ее пола владеют мастерством макияжа.
- Беа ле Руж и Туролд Бридебек с "Фурии", провозгласил Татиу, просунув голову в каюту капитана. С дружеским визитом... подмигнул он Беатрисе, которая, походя, ущипнула его за ляжку.
-Пи де Пало! воскликнула Беа, салютуя шляпой человеку, которого она предпочла бы видеть на глубине пяти футов ниже ватерлинии своего корабля, издохнувшим от нищеты. - Ты отлично выглядишь, старый разбойник.!
- Привет тебе, капитан, холодно произнес Туролд. Да сопутствует тебе удача и хорошая погода.
-Ладно, кончайте этот балаган, проворчал капитан. Чем обязан вашему визиту, Ле Руж?
О, мы умираем от жажды, Пи... а ты?
Она едва закончила свою фразу, как дверь отворилась и появился Конабор, а следом за ним юнга.
- Для меня,- жеманничая и обмахиваясь шляпой, прекрасно понимая что этим она злит капитана, произнесла Беа, - кровь дьявола. А тебе, Туролд?
- То же самое.
- Вина, бросил капитан Конабору, который тут же исчез.
Капитан был зол, так как из-за болезни желудка тафия была ему противопоказана. Что же касается крови дьявола, смеси рома, винного спирта, толченого муската, с добавлением ружейного пороха, то для него это было запрещено навсегда.
Беа и Туролд непринужденно сели. Беа расстегнула свою куртку, обнажив прекрасную шею. Не спуская глаз с подбородка своего собеседника она начала рассказ о том, как целую неделю она преследовала голландскую флотилию и как, под покровом ночи, та обманула ее и ускользнула. Вошел юнга с напитками. Затем Дьяго, оставшийся стоять. Беа возобновила свой рассказ, сопровождая его смешными эпизодами.
Пи де Пало, в огромной шляпе, скрывавшей, как он имел обыкновение делать, когда посторонние поднимались на борт, большую часть его лица, слушал с невозмутимым видом. Его шпионы на Санто_доминго и в других местах регулярно доносили ему о всех настоящих и предполагаемых похождениях его гостей. Он подозревал флибустьершу в отравлении множества ее любовников, богатых плантаторов и даже офицеров Его Величества короля Франции, чтобы завладеть их деньгами - что по большей части было лишено истины. Ему казалось, что он знает все о ней: ее страсть к битвам и ее жажду золота, ее горячий темперамент в любви (особенно она предпочитала молодых и сильных мужчин) ее любовь к роскоши и конечно ее изобретательный ум. Она владела большим домом недалеко от Пти-Гоава на острове Санто-Доминго и землей на острове Гренада, где во время свободное от походов она вела жизнь принцессы, благодаря своему постоянно растущему состоянию. Нынешний губернатор Санто-Доминго был одним из самых привилегированных ее гостей, так же как Ивон де Ландаль и Лоран де Графф, двое самых богатых плантаторов Севера острова. Ее помощник - Туролд, был также влюблен в нее, как впрочем и она в него. Если верить слухам, то во время плаваний они не скучали. Туролд, когда - то проданный в рабство, был куплен Беатрисой у его первого хозяина Тарена де Кюсси и с тех пор, вот уже в течение трех лет, не отходил от нее ни на шаг.
- К делу, к делу, моя красавица, проворчал капитан. Становится поздно, а у нас еще много работы.
- Хорошо. Вот что я предлагаю, старый, хитрый козел: мы поможем тебе собрать "торговцев" и реализовать их и их товар. Мы сможем провернуть это дельце под флагом французской короны, как если бы это была наша добыча, в портах Санто-Доминго, так как, не забывай, голландцы, вот уже три года, как союзники Англии и Испании, а значит и твои союзники, так как ты поднимаешь то английский флаг, то испанский. А это делает из тебя и твоих людей самых что ни на есть обычных пиратов...
- Ах, ах, ах,. вмешался Дьяго. А ты, Беа, ты, значит постоянная и верная союзница Франции? Коротка же твоя память, мошенница!
-Я прошу 25 процентов от добычи, невозмутимо закончила Беа. В звонкой монете. Мы берем на себя всю работу...
- Пи де Пало пожевал тонкими, жесткими губами: женщины его всегда раздражали. В молодости он любил их нежную кожу, запах волос на затылке. Но женщина, сидевшая перед ним, была ему отвратительна, так как напоминала ему другую женщину, молодую и красивую, которой он лично перерезал горло. Это было так давно, на острове Гваделупа. Но лицо этой девушки преследовало его в ночных кошмарах.
-Десять, - сказал Дьяго. У тебя слишком большой аппетит, Беа: как всегда...
Под пристальным взглядом продолжавшего молчать капитана они принялись обсуждать проценты и условия.
***
В милостивый 1694 год, если быть точным 16 октября, народы Европы и Америки, после недолгого перерыва, вновь взялись за оружие. Доверив регентство Гийому 3, мужу королевы Марии, Альбион готовился к войне с королём Франции, Людовиком 14. Этот монарх, очистив свое королевство от гугенотов, победив голод и вразумив Фрондеров, оказался лицом к лицу с ненавистью всего мира, разожженной его политикой больших амбиций: Папа, Испания, Англия, Голландия, Габсбурги и многие другие, заключали и перезаключали союзы против общего врага, которого они горели желанием уничтожить. Бились на суше и на море. Военная удача оказывалась то по одну, то по другую сторону. В северных морях успешно действовали корсары Сен-Мало и каперы, захватывая торговые суда и отправляя на дно военные корабли противника. В отместку этим "пиратским набегам" Альбион начинает блокаду побережья и направляет к берегам Фландрии свои ужасные "черные вдовы", адские машины набитые взрывчаткой. Чрезмерно занятые войной между собой, Их Величества несколько упустили из виду их островные владения в Вест Индии, эти земли пряностей, ради обладания сказочными богатствами которых было некогда принесено бесчисленное множество жертв.
В Новой Англии, от Масачусетса до Каролины, несмотря на конкуренцию голландских и датских купцов, иммигранты и плантаторы становятся арматорами, и начинают заниматься контрабандой, торгуя с Кубой, Английской Ямайкой и в особенности с Санто-Доминго, находившиvся тогда под влиянием французской короны. Колонисты Санто-Доминго, притесняемые центральной властью и желающие процветания своих плантаций, все чаще действуют в нарушение эдитов изданных министром финансов Жаном Батистом Кольбером, согласно которым плантаторам Америки запрещалось любое сношение с иностранцами. Индо-Сенегальская компания, преемница почившей в бозе Компании Западных Индий единственная была наделена правом монопольной торговли в этой части света, находившейся под влиянием Франции. Однако компания отправляла так мало кораблей, что для жителей Нового Света, забытых их повелителями, контрабандная торговля была единственным способом выжить. Пряности и индиго обменивались на продукты питания, ценные породы деревьев на ткани, но не менее важным товаром были рабы. Континентальные каботажники и флибустьерские корабли- капитанам которых представителем французской короны прямо предписывалось -нападать на корабли противников Франции - насыщали рынок. Повсеместно на берегах антильских островов поселенцы и матросы на свой страх и риск действовали под носом у официальных властей. Ром тек рекой, повсюду раздавался звон испанских пиастров.
Сказать по правде флибустьеры или корсары Антильских островов были необычными людьми. Большей частью это были бывшие вербованные работники, крестьяне старой Европы. приехавшие на острова в поисках удачи и сбежавшие с плантаций Ямайки, Санто-Доминго и подветренных островов где они находились на положении рабов по три года и более. Влюбленные в море, они ценили прежде всего свободу и их единственным желанием было с помощью своих сабель сделать себе состояние. Словно оправдывая поговорку, рожденную разделом Нового Света, в конце 15 века, буллой Inter Corella папы Александра VI Борджиа, "никакого мира по обе стороны границы", эти бродяги моря и потрясающие бойцы, жгут корабли, грабят торговые караваны и осаждают города с требованием уплаты выкупа под угрозой тотального уничтожения.
Большая их часть не обращает внимания на принадлежность судна тому или иному государству: официальные документы разных государств, которые у них всегда при себе и которые дают им право на занятие подобного рода деятельностью, спасают им жизнь если удача покидает их-но многие заканчивают свою жизнь на рее как обычные пираты. Губернаторы всегда поощряли капитанов флибустьерских команд. Представители короля закрывали глаза на их выходки, так как во многом благодаря именно флибустьерам колонии были обязаны своим выживанием.
Но конец бродяг Карибского моря был уже недалеко: Его Величество благосклонно снизошел к многочисленным мольбам государственных служащих и в особенности негоциантов и судовладельцев, комендантов торговых и континентальных портов.
После опустошения испанцами и их союзниками Северного Мыса Санто-Доминго-в результате которого погибли 300 французских солдат и ополченцев, а также и губернатор острова де Кюсси, десятки плантаций были сожжены а их население уничтожено, за исключением наиболее ценных рабов...- Жан Батист Дюкасс, назначенный губернатором в начале 1691 года, призвал на помощь всех капитанов.
Старый член берегового братства завоевавший милость короля, губернатор был деятельным человеком. Благодаря его неукротимой энергии Флибуста вновь расцветет пышным цветом.
Продолжение следует.
А вы напишите, нравится или нет?