И кто мы здесь, и для чего годны — вопросов явно больше, чем ответов. Но комбинат по производству света работает теперь без выходных. И мы его диковинный продукт. Когда беда, чума, война тем паче, несложный выбор — становиться ярче, надеясь, что заметят и найдут, и будет праздник, будет хорошо. Немного грустно? Это для баланса. Ты помнишь детство. В детстве было классно. И время шло. Точнее, Время шёл.
Снимал углы, не сглаживал углы. Собаки были у него. И кошки. Поигрывая на губной гармошке, решал проблемы. Забивал голы. Просил яйцо кукушки за пиджак. Пиджак не нужен, кукушонок в теме.
Кому-то был упущенное время, кому-то время сделать первый шаг. Летал на дельтаплане над Невой. Беседовал с клошарами в Париже. Сегодня он зайдет к тебе — смотри же. Какой ни есть — старик сегодня твой.
И кто он здесь, насколько он строптив — тебе судить. Он крайне озабочен. Возможно, даже выглядит не очень, мурлычет незатейливый мотив, дурацкие бродячие слова, забытые в кофейне у вокзала: кость широка у северных русалок, а у восточных джинов — пахлава.
Сейчас в районе белой полосы спешит дедуля за нехитрым ланчем, но если дед смеётся или плачет, то кажется, что тикают часы.
Стих: Наталья Захарцева (Резная Свирель)