Сегодня пятница. И хотя я вчера публиковал уже художественное произведение, но чтобы не нарушать традиции, публикую ещё один рассказ, напечатанный в 2010 году в журнале МОСТ, том 26.
Публикуя именно этот рассказ, я хочу ещё раз напомнить о том трагическом событии, которое произошло ровно год назад в этот день.
***
Здесь птицы не поют.
Деревья не растут.
И только мы, плечом к плечу
Врастаем в землю тут…
Песня из к/ф «Белорусский вокзал»
Железнодорожный вокзал, как, впрочем, и любой другой, гудел самыми всевозможными звуками и жил своей жизнью. Вернее, множество маленьких жизней составляли одну большую вокзальную жизнь. Люди спешили к своим поездам, ожидали, перекусывали, спали, знакомились и беседовали. И ещё много разного происходило здесь. На вокзале обычно каждый человек – как временный житель в гостинице. Сегодня он здесь, а завтра поезд его унесёт только в известном ему направлении. Но даже в этом временном пристанище было что-то своё постоянное. Как, например, этот гул, проходящие поезда или большая притаившаяся картонная коробка в укромном уголочке. Господа милиционеры брезговали туда заходить. Работники вокзала туда заходили только по сильной надобности. И только вездесущие пассажиры в поисках всё того же укромного уголочка забредали сюда притулиться и отдохнуть. Это те, у кого не было денег на роскошные залы ожидания. Вот тут и появился постоянный житель этого картонного дома. Ночью, как и все люди, он здесь спал, а днём ходил по платформам в поисках чего-либо полезного, либо просто где-нибудь сидел с выставленной коробкой для сбора милостыни. Подавали мало. Да и то, что удавалось собрать, обычно забирали местные «смотрители». Или приходилось отдавать местным ментам, чтобы не трогали и не забирали в каталажку. Так проходил день за днём. Иногда встречались «коллеги по бизнесу». Они перекидывались парами фраз, сетовали о бытие, хотя это уже больше по привычке, чем действительно из-за неудобств. И расходились каждый на свой «пост». Сколько лет было этому жителю картонной коробки? По его внешнему виду было трудно определить. Но, по его осанке и движениям, можно было догадаться, что уже достаточно много.
Вот и сегодня он уселся прямо на асфальт на краю платформы в надежде, что кто-то из снующих пассажиров что-то подаст, и ему не придётся опять рыться в мусорном баке, чтобы найти что-то из еды.
Подбежал маленький мальчик лет пяти и закричал:
– Мама, а это кто?
– Не трогай его! − оттащила малыша едва подоспевшая мамаша. − Это БОМЖ. Не приближайся к нему. Он грязный и заразный.
– А кто такой БОМЖ? – полюбопытствовал мальчик.
– Это человек без дома и которому нечего есть.
– А почему у него нет дома? Давай ему что-нибудь дадим поесть! У меня есть «Чупа-чупс».
– Дома у него нет, потому что он потерял дом. А «Чупа-чупс» его не спасёт.
Мальчик побежал обратно к своим сумкам и, порывшись, вытащил что-то съестное.
При более близком рассмотрении это оказался кусок батона.
– Вот, на, ешь и иди отсюда! Нечего тут заразу распространять. Иди, ищи свой дом! – мальчик бросил кусок в бомжа и скривился. Лицо его выражало только брезгливость к этому грязному бездомному человеку.
Не известно где бродившая, мамаша опять появилась и оттащила малыша, напутствуя не приближаться к таким людям. Мало ли что!
Коробочный житель с грустью посмотрел мальчику вслед и принялся за хлеб. В его взгляде не было ничего иного кроме сожаления. Он уже привык к всеобщему презрению, а практически свежий батон не всегда появлялся в его желудке.
Так, на какое-то время увлечённый едой и невесёлыми мыслями, он выключился из этого мира, а когда включился, то понял, что кругом происходит что-то нехорошее. Сначала послышался крик. Как, оказалось, кричала мамаша этого ребёнка. Ребёнок отозвался, но почему-то откуда-то снизу. А ещё через несколько секунд послышался гудок приближающейся электрички, долгий и надрывный. Что-то ёкнуло в сердце «картонного» жителя. За доли секунды вдруг в памяти всплыли давно забытые воспоминания: грохот, свист, гудение моторов. Что-то давнее и страшное вспомнилось, заставляя мозг переключиться на забытый ритм жизни. Он оглянулся и увидел мальчика, подававшего хлеб, лежащего на рельсах с неестественно вывернутой ногой. Мальчик пытался встать, куда-то отползти, в истерике заливаясь слезами и зовя мать. Та, в ещё большей истерике, пыталась позвать на помощь. Но всё это перекрывал гудок приближающейся электрички, визг её тормозов, и в окне – вытаращенные испуганные глаза машиниста, не могущего вовремя остановить состав. Осталось ещё десяток метров до электрички. Мать, завизжав так, что перекрыла своим воплем весь остальной шум, готова уже была спрыгнуть, но что-то тёмное отбросило её назад и нырнуло вниз. Несколько секунд ничего не происходило. Потом снизу вылетел мальчишка и шлёпнулся на перрон. А ещё через несколько секунд то место, откуда он вылетел, пересекла электричка, тормозившая изо всех сил. Кругом забегали люди, кто-то кричал, что-то высматривали под колёсами. Мамаша в истерике не могла остановить рыдания. Где-то вдалеке уже был слышен вой сирен.
В этом хаосе любопытных и служебных тел, все забыли и о мальчике, и о его матери. Все пытались рассмотреть что-то внизу.
– Мама, – позвал мальчик. – Там что-то красное.
– Не двигайся и не смотри! Там сейчас всё красное, – никак не успокаивающаяся мать на ослабевших ногах шла к своему чаду.
– Да нет, мама. Там какая-то красная звёздочка! – и мальчик попытался сквозь бегающие ноги доползти до своей находки. Дотянулся, достал.
Тут мать схватила его и потащила к ближайшей машине «Скорой помощи». Но мальчик уже ничего не видел вокруг и даже уже не чувствовал боли в вывернутой ноге. Всё его внимание было поглощено красной звёздочкой с серебристым кружком посредине, на котором был изображен солдат со штыком…*
* Орден Красной Звезды учреждён для награждения за большие заслуги в деле обороны Союза ССР как в военное, так и в мирное время, в обеспечении государственной безопасности.
Июль 2010
