Это письмо, я когда-то, работая в школе, писала для одного из конкурсов о человеке, с которым лично была знакома. Историю, поведанную в этом письме, он мне рассказал сам. Публично о об этом говорить не мог – сразу начинал плакать. А мне смог рассказать. И вот сегодня, когда этого человека нет живых, я рассказываю её здесь. Это письмо солдату, выжившему на той войне и погибшему в мирное время… Погибшему так чудовищно и нелепо. Пусть, хоть это письмо сохранит память о нём…
Здравствуй, солдат!
Приветствую Вас, мой дорогой земляк, Морозов Сергей Фёдорович!
Сегодня я снова посетила школьный музей и долго стояла у стенда с вашей фотографией. С пожелтевшего черно-белого снимка на меня глядит вихрастый мальчишка, совсем-совсем молодой. А рядом фото мужчины, убеленного сединами, с искристыми глазами и обаятельной, чуть усталой улыбкой. Между этими фотографиями 50 лет.
И я знакома с Вами, мой дорогой земляк. Знакома! Мне довелось слушать рассказы ваши о военных и трудовых буднях, да и, работая в школьном музее, изучая его архивы, я многое узнала о Вас, вы мне стали родным. Можно ли рассказать о том, как Вы воевали, тем, кто живет сегодня, чтобы знали, чтобы помнили? Думаю, вы бы разрешили!
В музее сохранились аудиозаписи рассказов, старые фото, рукописные записки о Вашей жизни, которые делали краеведы-школьники в 80-90 годы прошлого века. Спасибо им!
Морозов Сергей Федорович, житель небольшого сибирского поселка Разгон, того же поселка, где живу и я. После войны Вы, рассказывая о себе, не могли сдержать слез, вспоминая о том, что пришлось пережить.
В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, вам всего 23 года. Мальчишка. Образования никакого, работал на заготовке леса в местном леспромхозе. И вот повестка! Ровесники шли на фронт, мечтая гнать фашистскую нечисть с родной земли. Плакала мама, плакала Ваша девушка, провожая в далекий путь. Вы обещали вернуться героем, обещали писать…
Несколько месяцев в учебке в Новосибирске пролетели незаметно. Ускоренный выпуск и… на фронт. «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой…», - под величественные звуки этой песни отправлялись солдаты на фронт. И кто ж знал, что доедут не все… Везли вас - командиры не говорили куда, а может, они и сами не знали. В теплушках пели песни, смеялись, рассказывали о своих девушках, родителях, многие с интересом выглядывали в окна вагона. Когда ж бить фашиста! Скорее в бой!
И вот рев самолетов. Вы еще не нюхали пороху, не знали, что они несут смерть. Упали на пол! Гул такой стоял, что не было слышно ничего вокруг! Этот грохот и взрывы снились Вам потом всю жизнь… Очнулся рядом с горящими вагонами, оглохший, полуживой. Вспоминал, как ходил вокруг искал тех, с кем в одном вагоне ехал. И плакал! Выл! Зажимал свою раненую руку! Столько крови вокруг! Валялись тела, которые и опознать-то было нельзя. Об этом спокойно говорить не мог никогда. Чуть хрипловатый голос дрожит. Даже через года были слышны боль и слезы того молодого солдата.
Вот так состоялось боевое крещение! Не повоевав еще, попал в госпиталь – ранение и тяжелая контузия! В госпитале был около месяца.
На фронт попал потом. Пришлось повоевать под Москвой, подо Ржевом, под Старой Русой был вновь ранен, но тот, самый первый свой боевой день, не забывал никогда! И в снах своих переживал его снова и снова… Рвались снаряды… кровь, стоны раненых! И крик!
И последние слова, которые вы говорили на школьной линейке: « Не дай Бог, пережить подобное! Пусть Ваши дети и внуки никогда не узнают, что такое война. Храните память о тех далеких днях, храните память о нас, ваших дедах и прадедах! Война – жестокий урок будущим поколениям, только помня о ней, не переписывая историю, можно ее предотвратить». Это завещание нам, живущим сегодня. Спасибо вам! За Победу, спасибо! И за этот наказ через года, спасибо!
Преклоняюсь перед Вашим подвигом!
Ваша землячка, Светлана Крупская.
Копирование текста и его фрагментов без разрешения автора запрещено.
