В семнадцать лет так опозорить супруга! Граф Павел - уже немолодой, с брюшком, преждевременно облысевший - был вне себя. Анна же, кажется, не испытывала ни малейшего раскаяния и лишь смеялась, слушая увещевания мужа.
"Как ты могла явиться на ассамблею в таком виде? - вопрошал граф. - При государе, при иностранцах - какой срам, какой позор!".
Анна внезапно перестала смеяться. Ее лицо стало злым, а глаза наполнились слезами.
"А вы тоже хороши, Павел Иванович! - воскликнула юная графиня. - Забрали у меня детей, вышвырнули из Петербурга в Москву!".
Граф побледнел.
"Не говори мне о Москве, несчастная! - вскричал он. - Ты вела себя в Белокаменной хуже Мессалины! Но в Петербурге ты умудрилась себя перещеголять, явившись на ассамблею без... без...!".
Казалось, граф подыскивает слова..
"Без исподнего", - подсказала Анна. И засмеялась сквозь слезы.
Анна Хитрово родилась в 1701 году в живописной деревне Яскино неподалеку от Москвы. Девочка принадлежала к знатному дворянскому роду. Ее дед, Александр Севастьянович Хитрово, получил деревни Яскино и Акулово в 1678 году за верную службу стольником царя.
После смерти Александра Севастьяновича в 1686 году, имение унаследовал его сын Фёдор Хитрово, отец Анны.
Фёдор Александрович был человек деятельный. Под его руководством в Яскино были разбиты сады, выкопан пруд, построена деревянная церковь Иоанна Богослова. С появлением храма деревня стала считаться селом.
В 1700 году Фёдор Александрович был убит в сражении под Нарвой, и его супруга Мария Фёдоровна рожала дочку уже в качестве вдовы.
Благо, семья Хитрово была одной из богатейших в России, поэтому родня покойного ни в чем не нуждалась, а Анна росла в достатке и благополучии.
В 1714 году царь Петр I искал богатую невесту для своего любимца Павла Ягужинского. Павел Иванович был сыном органиста и школьного учителя Иоганна Ягужинского, выходца из Литвы, в 1687 году прибывшего с семьей в Россию. В отрочестве Павлуша занимался чисткою обуви на улицах Москвы, где однажды его приметил видный боярин, глава Посольского приказа граф Ф.А. Головин. Ягужинский был невероятно красивым мальчиком, а о Федоре Алексеевиче ходили по Москве разные слухи. Головин забрал Павлушу к себе в качестве пажа, затем - камер-пажа.
В 1701 году 18-летний Ягужинский обратил на себя внимание Петра I. Государю понравился как внешний вид юноши, так и его бойкая, остроумная речь, умение ясно выражать свои мысли.
Император забрал Павлушу у Головина и сделал его своим денщиком и постельничим вместо Александра Меншикова с одновременным зачислением в гвардейский Преображенский полк.
Свои новые обязанности Ягужинский выполнял с большим рвением, стремясь во всем угодить государю. Чтобы быстрее продвигаться по карьерной лестнице, Павел перешел из лютеранства в православную веру. К 1714 году 31-летний Ягужинский был уже заслуженным царедворцем, генерал-адъютантом и ближайшим сподвижником Петра Алексеевича.
Павел Ягужинский был, мягко говоря, небедным человеком. Так, в 1706 году Петр пожаловал своему денщику в вечное владение целый остров на реке Яуза неподалеку от Немецкой слободы. Однако состояние Ягужинского не шло ни в какое сравнение с богатствами старомосковской русской знати. Петр I стремился передать основные финансы империи новой элите страны, "птенцам гнезда Петрова", поэтому самолично занимался организацией браков своих любимцев с девицами из древних российских родов.
Так государь и обратил внимание на 13-летнюю Анну Хитрово. Девица молодая, красивая, с огромным приданным - селами Яскино, Акулово под Москвой, богатой усадьбой Авчурино и селом Сергеевское (ныне - город Плавск Тульской области). К тому же, дочь человека, отдавшего жизнь за царя под Нарвой.
Павел Иванович жениться на Анне был не против, а мнения невесты никто не спрашивал.
В 1715 году Анна родила супругу дочь Екатерину, а в 1716 году еще одну девочку, Прасковью.
В декабре 1718 года в Петербурге появилось новое, невиданное доселе развлечение для высшего света - ассамблеи. Этот прообраз дворянского бала перенес на отечественную почву сам государь, видевший нечто подобное в Европе.
Петром I было издано специальное постановление об ассамблеях, которым регламентировалось проведение мероприятий и даже внешний вид гостей (мужчины должны быть тщательно выбриты, женщинам косметику использовать, но в меру, все гости должны быть веселы и добры, есть и пить до ассамблеи запрещается и т.д.).
На ассамблеи положено было танцевать, угощаться снедью и напитками, беседовать, играть в настольные игры, слушать музыку.
Для дворян посещение ассамблей было обязательным, кроме того, на них могли приходить чиновники, известные купцы, мастера-корабелы. Мужчинам предписано было приходить с супругами (ежели таковые, конечно, были).
Ответственным за проведение ассамблей император назначил Павла Ягужинского, который в молодости считался "веселым собеседником, весельчаком и неутомимым танцором".
Ягужинский за царское поручение взялся с большой охотой. Павел Иванович зорко следил, чтобы дворяне не отлынивали от посещения ассамблей, а также не нарушали правила. За нарушение правил, в соответствии с указом Петра I, было положено наказание - нарушитель должен был осушить "Большого орла" - так называли 1,5 литровый золотой кубок.
На незаконченной картине Валентина Серова мы как раз видим момент, когда Петр Алексеевич заставляет виновного в нарушении этикета на ассамблее осушить "Большого орла":
Ягужинский обожал веселую, праздничную жизнь и не пропускал ни одной ассамблеи. Павел Иванович, соблюдая постановление государя, приходил на бал с 17-летней супругой, но предпочитал общаться и танцевать с другими дамами. Основательно выпив и закусив, Павел Иванович "плясал до упаду", поражая своей лихостью самого Петра, знающего толк в веселых развлечениях.
Ягужинский часто был в разъездах: и по делам, связанным с организацией ассамблей, и сопровождая Петра I в его путешествиях. Анна все это время находилась одна, причем, в 1719 году муж отослал ее в Москву, а детей оставил в Петербурге.
Разлученная с дочерьми Анна, к ужасу супруга, начала "баловать". Вот как докладывал об этом царю сам Ягужинский:
"… Убегала из дому и ночевала бог знает где, раз, между прочим, в избе своего же садовника, вела знакомство со многими дамами непотребными и подозрительными, бродила вне дома раздетая, скакала «сорокой», ворвалась в церковь, оскорбляла священнослужителя и метала на пол священные предметы".
Сообразив, что 18-летней жене нельзя жить одной в Москве, в 1720 году Ягужинский забрал ее в Петербург, но та и в столице продолжила "скакать "сорокой"".
Как раз в это время Петр I, который удивительным образом успевал и строить сильнейшую империю, и решать самые мелкие бытовые вопросы своих придворных, начал борьбу с ... отсутствием женской гигиены на ассамблеях. Петру Алексеевичу даже пришлось издать специальный указ, гласивший:
Это был камень и в огород Анны Федоровны Ягужинской. К сожалению, отданная в раннем возрасте замуж, она так и не научилась ни одеваться прилично, ни следить за собой. Указ государя Анна Федоровна выполнила, но странным образом. Вместо того, чтобы отдать дворовой девке исподнее на стирку, Анна Федоровна стала появляться на ассамблеях, как жаловался государю ее муж, "вовсе без оного".
Видимо, иностранцев такое поведение юной генеральши "приводило в смятение" больше, чем неприятные запахи, и появляться на ассамблеях Ягужинской строго-настрого запретили.
В 1721 году Павел и Анна Ягужинские отправились на свадьбу 53-летнего сенатора князя Ю.Ю. Трубецкого и 17-летней Ольги, дочери адмирала И.М. Головина. И здесь, на глазах у императора между Павлом и Анной произошла публичная ссора.
Согласно церемониалу, Анна должна была танцевать с супругом, но та наотрез отказалась. Поведением 20-летней скандалистки были недовольны все, в том числе, Петр I. Павел Иванович Ягужинский, и вовсе, метал гром и молнии.
После этого случая Анна перестала появляться в свете. Много лет проживший в России голштинский дворянин Фридрих Вильгельм Берхгольц писал по этому поводу:
"Ягужинская почти никуда не выезжает и, живя в Петербурге, не выходит из дома, так как постоянно больна и страдает «меленколией"".
Чтобы "образумить" супругу, Павел Иванович временно отправил ее в один из московских монастырей. Вскоре по настоянию Петра I, которому тяжело было видеть, как "мучается" его ближайший соратник, Ягужинский отправил в Синод прошение о разводе:
"Дабы мне более в таком бедственном и противном житии не продолжиться, наипаче же бы бедные мои малые дети от такой непотребной матери вовсе не пропали".
От Анны Ягужинской в Синод пришло оправдательное письмо, в котором она сообщила следующее:
"Оные непотребства чинила в беспамятстве своем и меленколии, которая случилась в Петербурге в 1721 г., и в скорби да печали от разлучения с сожителем и детьми своими, от скуки и одиночества".
Развод Павла и Анны Ягужинских стал одним из первых бракоразводных процессов в России. Еще до того, как Синод развёл супругов, Петр Алексеевич подыскал Ягужинскому невесту, ею стала Анна Головкина, дочь первого канцлера Российской империи графа Гавриила Ивановича Головкина.
21 августа 1723 года Павел Иванович получил долгожданный развод, и уже 10 ноября устроил в Петербурге шикарную свадьбу. Новой женой, по свидельству графа Геннинга-Фридриха Бассевича, Ягужинский был доволен настолько, "насколько император своей".
Ну, а что же Анна? Судьба той, которую называли "сорокой" и "нарушительницей спокойствия", окончательно была решена уже после смерти Петра I. В 1725 году Ягужинский обратился к императрице Екатерине I с просьбой заточить первую жену в монастырь "до конца дней своих".
Анна была оторвана от горячо любимых дочерей и заключена в Феодоровский монастырь в Переславле-Залесском. В обители новую насельницу постригли под именем Агафья.
Дважды женщина пыталась бежать из монастыря, но оба раза ее ловили и отправляли обратно. Летом 1733 года 32-летняя Анна, которая никак не хотела быть Агафьей, сильно заболела и 30 июля 1733 года скончалась. Похоронили Анну на кладбище Феодоровского монастыря, в котором женщина провела такие долгие восемь лет.
Павел Ягужинский во времена Анны Иоанновны впал в немилость, поссорился в пух и прах с Бироном, и был отправлен в почетную ссылку послом в Берлин. Там 52-летний, страдавший от тяжелой формы подагры, генерал-аншеф продолжил вести привычный образ жизни, злоупотребляя спиртным, посещая пиры и балы. В январе 1736 года в Петербурге Павла Ивановича скрутил приступ подагры, и он скончался в возрасте 53 лет.
Екатерина Ягужинская, старшая дочь Анны Хитрово, вышла за Василия Лопухина, сына Абрама Лопухина, родного брата царицы Евдокии Федоровны, казненного Петром I по делу царевича Алексея. Детей у Екатерины и Василия не было. Екатерина Лопухина (Ягужинская) скончалась в 1738 году в возрасте 23 лет.
Младшая дочь Ягужинских, Прасковья, в 1738 году сочеталась законным браком с сенатором князем Сергеем Васильевичем Гагариным. Прасковья Павловна родила супругу шестерых сыновей и двух дочерей. Все дети Гагариных достигли взрослого возраста, что было большой редкостью по тем временам.
Умерла Прасковья Гагарина (Ягужинская) в 1775 году в возрасте 59 лет, пережив и отца, и сестру, и свою несчастную мать.
Так сложилась судьба женщины, которую в детском возрасте, не спрашивая ее согласия, отдали замуж, затем лишили детей, довели до черной "меленколии", и - в наказание за все это - заключили "до конца дней своих" в монастырь.
-------
Если Вам понравилась статья - буду признателен за лайк!
Еще больше статей про историю, про любовь, про Средние века, про гениев и их темные стороны - на моем канале! Подписывайтесь!
Мои книги
"Женщины в истории" - моя группа ВКонтакте.